Читать книгу "Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента - Сергей Полозков"

Встреча происходила в Доме архитектора, собралась вся властная верхушка области. Был недавно назначенный губернатором Немцов, а также недавно избранный Председатель областного Совета Крестьянинов. Прошло всего лишь несколько месяцев после ГКЧП и состав областных руководителей, как и во всей стране, сильно поменялся.

Было много тостов, речей, Кириенко пытался продать американцам хохломские игрушки, что выглядело, мягко говоря, не солидно и странновато, но еще более странной была его застольная речь.

Он объявил о том, что реформы в России напоминают реформы в Германии после второй мировой войны, но есть одна особенность. «К сожалению, — сказал он, — в России нет американских оккупационных войск!»

Так прямо и сказал! Поэтому меня не удивляет, что он впоследствии возглавлял список «Правого дела» на выборах в Государственную Думу, был своим для Чубайса и его компании. Потому что, по моему глубокому убеждению, наши российские либералы объединены вовсе не по идейным соображениям, а каким-то патологическим холуйством перед западными хозяевами. Прямо, то самое «племя бенц», о котором я говорил выше.

Впрочем, может быть, это была с его стороны лишь дань времени. А времена меняются, например, несколько лет назад, я читал его очень толковое интервью в газете «Завтра».

Как бы то ни было, не удивительно, что он потом вошел в немцовское окружение и получил должность руководителя банка «Гарантия», через который прокачивались пенсионные деньги и, учитывая страшную инфляцию того времени, банк получал солидные куши. Затем он стал директором ОАО «Норси Ойл» (Кстовского нефтеперерабатывающего завода), а через несколько месяцев в 1997 году вместе с Немцовым, приглашенным в Правительство на должность вице премьера, уехал в Москву.

После клуба «Выбор» жизнь нас не часто баловала встречами. Как то в 1993 году Кириенко, будучи в Москве, позвонил мне и попросил выписать пропуск в Белый Дом. Я пообещал, но тут на меня обрушилась какая-то новость, потребовавшая срочных действий (не упомню какая), и я забыл про его просьбу. Через несколько часов Сергей, видимо найдя другие возможности, зашел и ко мне, чтобы пообщаться. Мне было нестерпимо стыдно за свою забывчивость.

Впрочем, он мне ответил тем же сполна. Когда его начали протаскивать в апреле 1998 года в премьеры через Государственную Думу, а удалось это сделать лишь с 3-го раза, я решил на него выйти, чтобы протащить кое какие полезные идеи. (Кириенко хотя и неисправимый либерал, но надо отдать ему должное, на общем фоне выглядит неплохим менеджером и, как мне казалось, разумные вещи может воспринимать, руководствуясь не идеологическими, а практическими соображениями). Сделал я это достаточно грамотно, через верного человека в Государственной Думе передал ему во время встреч с фракциями политических партий бумагу с предложениями, а потом, когда проходило заседание, рассматривающее вопрос о его назначении (3-е, когда все и произошло), пришел в Думу и встал в коридоре как раз напротив дверей, откуда он предположительно должен был выйти. Я угадал и, когда он вышел из зала, первый, с кем он встретился, был я. Ничего не понимающие фотокорреспонденты начали фотографировать, как мы здороваемся и он, пожимая мне руку, сказал, что читал мою записку, рад встрече, что надо обязательно переговорить и просил позвонить.

Я потом честно, используя, в том числе и телефоны правительственной связи, пытался до него дозвониться, но так и не смог получить доступ к телу. Впрочем, до больших начальников всегда сложно добраться, на то они и начальники, так что, как говориться, Бог с ним, с телом.

Мне бы, в довершение портрета Кириенко, хотелось высказать свою, может быть не бесспорную, но на мой взгляд очень правдоподобную версию неожиданного взлета Сергея Владиленовича, малоизвестного до того зам. министра топлива и энергетики, на 2-ой по значимости пост в государстве. Министром топлива и энергетики был тогда по совместительству Первый вице-премьер Немцов. Злые языки говорят о том, что кто-то в окружении Чубайса опасливо заметил об опрометчивости передачи Немцову такого поста, на что Анатолий Борисович, якобы, ответил: «Не бойтесь, этот оболтус все равно делать ничего не будет». Не знаю, насколько это правда, за что купил за то и продаю, но зато знаю точно, что версия рекомендации Кириенко в премьеры Немцовым не выдерживает никакой критики. Надо просто совсем не знать Бориса Ефимовича, чтобы такое предположить. Борис просто физически не мог кого-то из своего окружения предложить в начальники над собой, это чистейшая фантастика!

Мне кажется, что решение с Кириенко было первым неудавшимся маневром по подготовке «Семьей» замены престарелого Ельцина! Идея была в том, чтобы заменить его абсолютно своим, абсолютно послушным, никак себя не запятнавшим какими либо скандалами, малоизвестным человеком. Именно таким и был Сергей Кириенко, и именно его готовили на эту роль. Потом события дефолта, слишком явная либеральность, да, что греха таить, и национальность Владиленовича, не позволили это сделать, и следующей попыткой стало выдвижение Путина, по тем же критериям.

Но с послушностью они ошиблись и, по-видимому, уже тогда понимали это и хотели подстраховаться.

«Каким образом?», — спросите вы. А вот каким. В период первой избирательной кампании Путина по Москве всюду висели огромные щиты-бигборды: «Путин Президент. Кириенко премьер!» Но, что-то не сработало.

А вот во времена выборов 90 года не то, что бигборды, а даже самостоятельно напечатанные листовки не разрешались.

Самые свободные в мире

Начались эти выборы в январе 1990 года. К этому времени, в соответствии с действующим законодательством, завершался срок полномочий депутатов сразу нескольких уровней власти, одновременно выбирали в депутаты районных, городских, областных Советов и в народные депутаты РСФСР.

Следует отметить, что это были, пожалуй, самые свободные выборы за все времена мировой истории. Читатель, я не оговорился, именно мировой и поэтому они даже достойны того, чтобы внести их в связи с этим в книгу рекордов Гиннеса.

И я постараюсь это доказать.

Эти выборы были демократичнее аналогичных выборов на Западе, потому что у них, так гордящихся своей демократией, никогда не исключалась из выборов денежная составляющая. Фонды, платная реклама, что само по себе делает условия кандидатов неравными. А на этих выборах об агитации за деньги, о каких либо избирательных фондах не могло быть и речи.

Выдвижение кандидатов также было упрощено до минимума. В отличие от выборов в народные депутаты СССР, не надо было ни окружных предвыборных собраний, ни сбора подписей, как это происходит сейчас. Достаточно было провести выдвижение кандидатуры от трудового коллектива численностью не меньше трехсот человек, или от собрания жителей в таком же количестве, и кандидата вносили в списки для голосования.

Что касается использования административного ресурса, он всячески подавлялся сверху, осуждался общественным мнением, а власти на местах, что бы ни говорили о партократах, в те времена были гораздо менее циничны, чем сейчас. Во всяком случае, у нас в Горьком это никак не отражалось на предвыборной агитации. В этом смысле все были равны.