Читать книгу "Рыцарь Шестопер - Федор Соколовский"

— Так надо! — подняв указательный палец, веско заявил Василий.

— И… кашу самому стряпать? — поразился Петри.

— А я смогу есть что-то другое? — пришлось прошамкать в ответ.

— Ну… мог бы бабам объяснить, чего хочешь.

— Легче самому, чем столько говорить. — Он проглотил с блаженством очередную ложку и ею же угрожающе помахал парням. — Никому ни слова о моих странностях! Я был вынужден так себя вести…

— Для чего? — вырвалось сразу у обоих.

— Еще не время вам это знать! — Шамкая и шепелявя, грозно не скажешь, но все-таки получилось впечатлить, добавить нужные обертоны. — Потом расскажу. А сейчас давайте разберем, что с нами утром случилось, и выявим наши главные ошибки. Петри, давай рассказывай все с момента нашей побудки.

— Все-все? — засомневался тот.

— Каждое наше движение и каждую свою мысль по этому поводу.

— Зачем? — Парень выглядел ошарашенным.

Следовало на него гаркнуть, но здравый смысл требовал сдержаться, да и выбитые зубы не располагали к резкому тону.

— Потом объясню. Приступай!

Тот пожал плечами, переглянулся с товарищем и начал с явной неохотой:

— Все началось еще до рассвета…

История оказалась банальной. Такое могло произойти во всех мирах, особенно в периоды лихолетья и непрекращающихся войн. Сборный отряд обнаглевших бандитов решил взять на меч весь и поживиться трофеями со стоящего на постое отряда рыцарей. Может, и вырезали бы всех поодиночке, без шума и крика, да помешали поднявшие тревогу дозорные. Причем оруженосцы, стоявшие на посту, заметили татей издали, и звук боевого рога поднял на ноги всех.

Вот тогда господин Шестопер и проявил присущую ему трусость. Не успев толком одеться, он заставил оруженосцев покинуть дом и спрятаться в сарае. Тем временем бой разгорелся, рыцари успели облачиться в латы, пусть и частично, и дали достойный отпор не только своими силами, но и подняв на сопротивление кметов. Если бы нападающих было не так много, это бы сработало, но тех оказалось за три сотни. Пусть и плохо вооруженные, неумелые, но они побеждали количеством. Или забрасывали противника стрелами, кольями и камнями издалека.

Когда потасовка приблизилась к сараю, еще больше испугавшийся Грин приказал отходить огородами. Вроде и вырвались, вроде и ушли от боя… Но на околице попали в лапы заградительного отряда и были постыдно пойманы в сети.

Причем момент их трусливого бегства заметили несколько человек из своих, да и сам баннерет Варширок, уже будучи привязанным к столбу, кричал на Шестопера: «Трус! Никчемность!» Значит, ему успели донести. Ну а о том, что было дальше, Райкалин и сам знал или догадывался. Поэтому взмахнул рукой:

— Стоп! А теперь ты, Ольгерд, скажи, что именно мы сделали неправильно?

Блондин выпучил глаза, не признавая абсурдности вопроса, и выпалил:

— Все! Все мы сделали неправильно! Не по-рыцарски! Надо было броситься в бой и погибнуть вместе с товарищами!

Обдумывая свою ответную речь, Василий сделал длинную паузу, заглотав неспешно десяток ложек варева. Потом попытался прошепелявить как можно проникновеннее:

— Есть сиюминутная честь, а есть — высшая! Которую доверяют беречь не каждому, и сокрыта она под страшными тайнами и защищена суровыми клятвами! К примеру, наш король, чтимый вами… — Новая пауза, во время которой в глазах парней заплескалось уважение и даже некий мистический ужас. Но это подтвердило предположение, что король в здешней стране имелся. И на него можно смело сослаться. — Дал мне особое, тайное задание! И для его выполнения позволил мне притворяться трусом, неумелым воином, избегать схваток и дуэлей, даже обманывать в вопросах рыцарской чести, вот.

И продолжил есть, ожидая реакции оруженосцев. Первым не выдержал Ольгерд.

— Но ты никогда не виделся с королем! — воскликнул он с возмущением. — И нам об этом ни словом раньше не обмолвился!

— Тайна…

— И чем докажешь, что ты выполняешь задания короля? — прищурился Петри.

— Своими умениями. И тем, что вас пожалел.

Парни переглянулись, пытаясь понять ход его мыслей.

Ловкость, воинское умение и великое бесстрашие Шестопер доказал. Но при чем здесь жалость? О чем и спросили чуть ли не хором.

Теперь прищурился Василий:

— Чуть позже сами поймете. Но вначале все-таки объясните, как нам… точнее, как мне следовало действовать сегодня утром, учитывая высшие интересы государства? Давай, Ольгерд, давай! Думай и предлагай варианты, а я буду одобрять твои мыслительные потуги, если они двинутся в верном направлении.

Крепыш задумался и выдал первое рассуждение:

— Если следовало сохранить жизнь, то в бой нельзя было вступать, не зная точно численности врага.

— Угу! — И поощрительный кивок.

— И латами не следовало перегружаться, лучше бежать налегке.

Очередной кивок.

— К лошадям, которые в большой конюшне оставались возле дома старосты, тоже мчаться было бы глупо. То есть прятаться в сарае было выгоднее по причине закона о непротивлении. Дальше следовало нам… — Повинуясь жесту Василия, поправился: — Тебе отходить к околице осторожно… Разведать дорогу, просматривать и только потом…

— Не-а! Хотя шел ты по верному пути: разведать! В том числе и послав впереди себя авангард в виде… Кого?

Будущие рыцари поняли. Но овцами на заклание становиться было неприятно, поэтому угрюмо нахмурившийся Петри спросил:

— И почему ты нас не послал?

Прежде чем ответить, Райкалин печально кивнул несколько раз.

— Потому что не смог вами рисковать. Мы ведь стали почти друзьями… Вот я и не принял решительных мер для своего спасения. Одно дело прослыть трусом, другое — остаться без товарищей, а потом винить себя в их гибели. Вот и получается… чудо, что остался жив, чуть не провалив данное мне задание.

Выражение лиц у парней сменилось на покаянное. Но все равно они в глубине души не могли поверить в искренность сказанного. Видимо, не замечали никогда той самой дружбы между собой и рыцарем, виртуозно притворявшимся трусом и бестолочью. Но, с другой стороны, как ее заметишь, если друг специально ведет себя совсем по-иному?

Дальше пошли сомнения иного плана.

— Получается, что ты раскрылся? — нахмурился чернявый.

— С чего бы это? Двух кметов свалить да старцу лоб развалить — проще не бывает. Ну а про этих четверых, — Райкалин мотнул головой в сторону двора, — мы хвастаться не станем.

— И ты будешь дальше терпеть издевательства Коннеша Найта? — скривился с сожалением круглолицый блондин.

— Да ерунда! Я его и не замечаю почти…

— Как?! Он постоянно тебя оскорбляет, обзывает трусом, три раза вызывал тебя на дуэль, и тебе пришлось изыскивать тысячи причин для отказа.