Читать книгу "Лица века - Виктор Кожемяко"

В. К. А потом испытанием для Жукова, как известно, стал Ленинград…

М. Г. Умение предвидеть замыслы противника и принимать заблаговременные меры противодействия, огромная жуковская воля и редкостные организаторские способности сыграли важнейшую роль при обороне Ленинграда и Москвы. Вот пример: два полководца действовали в Ленинграде – Ворошилов и Жуков. Один начинает готовить корабли Балтийского флота к взрыву и потоплению, чтобы они не попали в руки противника. Другой тоже не хочет этого, но стремится, чтобы корабли, если и погибли на худой конец, то сражаясь, нанеся максимально возможный урон противнику. Жуковский подход обеспечил как сохранение флота, так и удержание Ленинграда. А ведь его до сих пор упрекают в том, что он «не по науке» использовал флот.

Именно Жуков вместе с Василевским выработали замысел Сталинградской операции, завершившейся окружением и уничтожением 300-тысячной группировки противника. В 1943-м Георгий Константинович предлагает вместо упреждающего наступления перейти к стратегической обороне под Курском. Это позволило навязать противнику выгодный для советских войск и невыгодный для немцев способ действий, что обеспечило достижение одной из величайших побед, привело к перелому в ходе войны. А в 1944–1945 годах Жуков в качестве заместителя Верховного Главнокомандующего и командующего войсками 1-го Белорусского фронта во взаимодействии с другими фронтами проводит блестящие по результативности завершающие наступательные операции, которые и привели нас к окончательной победе.

В. К. Мне довелось читать, какой разнос Жукову через 55 лет после проведения им Ельнинской операции учинил некий доктор филологических наук Борис Соколов.

М. Г. Это какое-то детское баловство на историческом поле! Трудно себе представить военачальника, военного ученого, который взялся бы разбирать специальный труд по филологии. А вот в области военной стратегии и тем более уж по такой модной теме, как «Военная реформа», каждый даже избежавший службы в армии человек считает себя знатоком.

Борис Соколов, постоянно подчеркивая, что Жуков во всем старался угодить Сталину, утверждает: «Командуя Резервным фронтом и еще с конца июля… предвидя, что главный удар немцы нанесут на юге, против Киева, тем не менее добился от Сталина согласия на проведение силами своего фронта наступления против Ельнинского плацдарма немцев, вместо того чтобы выделить несколько дивизий соседям с юга, попавшим под мощный немецкий удар. В создавшихся условиях германское командование за Ельню держаться не стало, предпочтя окружить советские армии в районе Киева. А две недели спустя и без Ельни немцы смогли разгромить наши армии на Западе. Жуков в это время благополучно отсиживался на второстепенном Ленинградском фронте и вины за поражение не понес».

Во-первых, о каком угождении Сталину идет речь? Жуков дважды обратился к Сталину с предложением отвести войска с Юго-Западного фронта на восточный берег Днепра. И никак не поддакивал Верховному, а предельно резко разговаривал с ним – Жуков этого не боялся. Ведь он был отрешен от должности начальника Генштаба не за «угождение», а за то, что пошел наперекор Сталину и настаивал на отводе войск. Почему же проведение Ельнинской операции является угождением Сталину, если Верховный первоначально высказался против ее проведения и согласился впоследствии лишь по настоянию Жукова?

Во-вторых, Жуков нес конкретные предложения о перегруппировке на юго-западное направление не нескольких дивизий, а более крупных сил – не менее двух армий.

В-третьих, задача в июле – августе 1941-го состояла в том, чтобы не только перебросить на юг наши дополнительные силы, но и сковать силы противника на западном направлении и не дать ему возможности перебрасывать новые силы на юг. Проведенная Жуковым Ельнинская операция, как первая успешная наступательная операция, имела не только большое оперативно-стратегическое, но и морально-политическое значение. Родилась советская гвардия.

В. К. По-моему, особенно много грязи выливают на голову Жукова в связи с подготовкой и проведением заключительной, Берлинской операции.

М. Г. Пишут о том, что он остановился на реке Одер и не продолжил сразу наступление на Берлин. В самом деле, почему Жуков в одном случае, в ходе завершения Висло-Одерской операции, настойчиво добивается согласия Сталина на продолжение наступления к Одеру, а с выходом на этот рубеж вопреки требованию Верховного доказывает необходимость временной оперативной паузы с целью закрепления успеха, более надежного обеспечения своего правого фланга и подготовки Берлинской операции? В одном из интервью ему задавали даже наивный вопрос, какого он придерживается принципа – «затухающей» или «незатухающей» наступательной операции.

В том и другом случае он исходит не из отвлеченных теоретических положений, а из своеобразия конкретной обстановки и вытекающей из нее оперативно-стратегической целесообразности. При рассмотрении Берлинской операции Жукова обвиняли в неправильном использовании танковых армий, которые он ввел в сражение для допрорыва тактической обороны, а не для развития успеха в оперативной глубине, как это положено. Но под Берлином была сплошная оборона и никакого оперативного простора не предвиделось. Если бы командующий фронтом в данном случае подошел формально и ждал, когда общевойсковые армии самостоятельно прорвут оборону, пришлось бы потерять время, дать противнику возможность закрепиться, а танковые армии вводить с подходом к городу, что могло крайне усложнить развитие операции.

В. К. Наверное, ему ни в коей мере не свойственен был догматизм в военном мышлении.

М. Г. Жуков считал, что самый страшный враг рационального военного искусства – это шаблон и догматизм. Сила военного руководства – в творчестве, новаторстве, оригинальности, а следовательно – в неожиданности решений и действий для противника. Жуков, как никто другой, понимал эту суть военного искусства и умел претворять ее в жизнь в каждой операции, которую ему доводилось готовить и проводить. Разве, совершая сплошные ошибки и осуществляя «бездарное руководство», можно было достичь побед в таких операциях?

Нельзя забывать и о том, что советские Вооруженные Силы разгромили одну из сильнейших армий мира, которая до этого завоевала почти всю Западную Европу, сокрушили германскую военную школу, перед которой преклонялись во всем мире. Георгий Константинович еще в конце 1940 года, во время военной игры в Генштабе, начал мысленно противостоять Кейтелю – одному из ведущих германских стратегов. А в 1945-м они встретились в Берлине при подписании акта о капитуляции фашистской Германии. Один – как победитель, другой – как побежденный. И никакие ниспровергатели советской военной истории не могут опровергнуть этого главного факта, свидетельствовавшего о высочайшем уровне искусства и науки наших полководцев.

Однако им с упорством, достойным лучшего применения, продолжают противопоставлять как недосягаемые образцы то тех же немецких генералов, развязавших и проигравших две мировые войны, то генералов старой русской армии.

В. К. Еще бы! Там – белая кость, голубая кровь, а здесь – быдло, бездарь, неучи…