Читать книгу "Сова была раньше дочкой пекаря. Ожирение, нервная анорексия и подавленная женственность - Мэрион Вудман"

Я способна на убийство. Бывало, я лежала на полу и билась головой. Меня не просто вывести из себя, но, если уж я разозлюсь, я пугаю людей.

Я редко конфликтую — нет необходимости. Я горжусь тем, что не вступаю в ссоры. Но затем я всегда восстаю против себя самой и ем. Иногда я приставляю к себе нож. Ничто не может остановить меня. Я никогда не считаю, что это неправильно. После этого я испытываю огромное облегчение. Я что-то завершила. Я должна довести вес до предела, до кризиса, чтобы исправить ситуацию. У меня нет никакого желания кончать жизнь самоубийством. Я просто хочу сделать себе больно. Физическое действие доводит до сознания тот факт, что мне нужна помощь.

Я не выношу чувства злости, потому что оно направлено на себя. В моей злости всегда присутствует страх искренности.

В детстве я никогда не выигрывала. Я знаю, что никогда не выиграю.

Меня ограничивали во всем в очень строгой семейной обстановке. Я думаю, что хочу отомстить.

Комментарии на тему ощущения запертости в клетку (таблица 1, ряд 13)

Мой первый рисунок для моего аналитика появился прямо у меня изнутри — черная сова с огромными пустыми глазами, из которых текли капли ярко-красной крови.

Когда я счастлива, я отключаю весь контроль. Я должна быть осторожной, так как не думаю о том, как надо. Я слишком быстро веду машину. Я не соблюдаю закон. Свободная жизнь. Я свободна. Я ем все, что мне нравится, поддавшись этой свободе. Я почти боюсь свободы из-за страха, что что-то может случиться. Буду ли я есть и наберу килограммы? Или свобода сожжет калории? Сгорит ли заблокированная энергия? А может, на самом деле я потеряю вес?

Жизнь — это коробка, закрывающаяся все быстрее и быстрее. Чем сильнее я стараюсь, тем больше она закрывается.

Существует творческая часть меня, которая никак не освободится. Моему мужу не правится, когда я веду себя ярко. Я не могу говорить о том, что чувствую.

Нет никакой свободы. Я в ловушке. Я не прошу о сладком. Я просто хочу есть нормальную еду. И именно в этот момент возникает негодование и чувство вины.

Этот вес — «знак зверя». Если бы я пребывала в гармонии с бесконечностью, не думаю, что у меня была бы эта проблема. Это всегда было невыносимым мучением, постоянной тиранией. Если у меня был правильный настрой, если бы препятствия исчезли, у меня бы не было этой проблемы.

У меня есть повторяющаяся фантазия — выбежать в поле и бегать по нему кругами, размахивая руками, крича во все горло, как будто бы меня только что выпустили из клетки, как будто бы я только что почувствовала свободу впервые в жизни.

Я часто чувствую себя уткой с крыльями, прижатыми к бокам, как внутри духовки.

Я хочу свободы. Я не могу спокойно находиться на одном месте. Моя машина — коробка, но она куда-то движется. Я устала от жизненных проблем, поэтому у меня есть опасения насчет программ по самоусовершенствованию. При возникновении первой же проблемы я взорвусь, поэтому я не отваживаюсь начать.

Нет выхода. Я испробовала все диеты. Я принимала амфетамины до того момента, когда уже не могла остановить дрожь. Я посещала группы Weight Watchers и Vic Tanny's[29]. Я была у специалистов по гомеопатии и акупунктуре. К сорока шести я набрала и сбросила более 1000 фунтов, и я все еще толстая.

Комментарии на тему власти (нет в таблице)

Наверное, я была бы более сильным партнером в браке. Мне бы не хотелось этого. Мне бы совсем этого не хотелось — но это, наверное, так и было бы. В нашей семье мать сильная. Мой отец терпеть не может сильных женщин, но он бы развалился на части без нее.

Я терпеть не могу выполнять приказания, особенно мужчин.

Я люблю свою машину. Я всегда сама за рулем.

Если бы я думала, что не контролирую свою жизнь, я бы очень сильно расстроилась. Не люблю идею власти Судьбы. Не думаю, что я бы смогла жить дальше, если бы я не считала, что контроль — в моих руках.

Я всегда была сильной женщиной. Я знала только одного сильного мужчину — того, за которого я не вышла замуж.

Мне бы хотелось, чтобы обо мне заботился мужчина; я смирилась с тем, что этого никогда не произойдет. Обо всех мужчинах в моей жизни заботилась я.

Я не хочу власти, потому что я не хочу ответственности. Мне не нужны связанные с этим хлопоты. Было бы неплохо иметь чувство контроля; оно бы гарантировало мне свободу выбора.

Я тиран. Мне нравится контролировать жизнь. Я была рождена, чтобы стать сильной. Никому не нужна «дама на диване».

Комментарии на тему бунта (таблица 1, ряд 28)

Мое чувство справедливости не имеет ничего общего с общепринятыми законами.

Во мне что-то отказывается голодать просто для того, чтобы стать такой же, как и другие люди.

Я очень тщательно соблюдаю порядок и контролирую себя, но вдруг что-то втемяшивается мне в голову — и я делаю, что хочу.

Мне нравятся мои маленькие интрижки. Еда важна для запретного удовольствия. Криминальная сторона почти не контролируется.

Жизнь, которую я веду, настолько ненормальна, что любая нормальная реакция оказывается ненормальной.

Я понятия не имею, что такое «нормальная» жизнь, ненавижу вписываться в шаблоны. Я всегда отличалась от своих сверстников.

Комментарии на тему жертвы (таблица 1, ряд 27)

Я гораздо в большей степени, чем другие люди, позволяю чужим потребностям определять мои действия.

Я прирожденная мученица.

Я думаю, что неважно знать, кто я есть. Я использую свои таланты, прислуживая другим. Помощь другим — вот что важно. Я не люблю себя. Я не согласна с Фроммом, что для того, чтобы любить других, надо любить себя. Я смирилась с условиями своей жизни. Я не должна обижаться на то, с чем была рождена.

Я не хочу жалости. Я чувствую жалость к себе; но это моя собственная вина.

Мой любимый — сладкий, милый щеночек. Я полагаю, что это еще одно существо, о котором я собираюсь заботиться.

Я всегда должна думать о другом человеке. Я всю свою жизнь прожила нечестно. С детства я покрывала моего пьяного деда и пьяного отца.

8. Смерть

Комплекс смерти — несмотря на то, что о нем прямо сказали только 11 испытуемых, страдающих ожирением, — проявлялся в высказываниях, касающихся их страха перед жизнью и их сознательной и неосознаваемой ярости, направленной против самих себя. Не раз упоминался страх утонуть. Это можно интерпретировать как страх перед бессознательным, но также и как страх неосознанно соскользнуть в смерть. Непреднамеренное самоубийство может принять форму неизлечимой болезни. Будущее казалось им безнадежным, что делало смерть магнетически притягательной и отталкивающей. Однако статистически процент самоубийств среди тучных значительно ниже, чем среди обычных людей. Ожирение, следовательно, может иметь позитивную ценность как защитная реакция[30]. Но опасность совершения самоубийства все же увеличивается, когда при суровом голодании всплывают на поверхность настоящие чувства. Отчаяние может заменить еду. Такие женщины могут отказываться от жизни сознательно или неосознанно через отказ от пищи, как при нервной анорексии. В то время как тщательно выработанные пищевые ритуалы защищают страдающую анорексией девушку от ее чувств, отчаявшаяся женщина может молча решить постепенно исчезнуть из жизни с помощью голодания.