Читать книгу "Роза для короля - Евгения Белякова"

– А ты участвуешь в конкурсе?

– Конечно, участвую! Кстати… я могу показаться тебе занудой, но, все же жаль, что ты мне Гринера не можешь…

– Э, Талли, я как раз хотела тебя попросить.

– О чем?

Мимо по коридору пронеслась ватага смеющихся юнцов, они размахивали лентами и то и дело зажигали «Изумительные хлопушки Багарта», которые, вообще то подлежали немедленной конфискации стражами порядка, потому что их признали опасными для барабанных перепонок окружающих.

– Бах! Бах! – оглушительно взорвалось прямо над головой у Тео. Она поморщилась.

– Я как раз хотела тебя попросить…

– Бах!

– Чтобы ты, если увидишь его, тут же сообщил мне, ладно?

– Что? – искренне удивился бард. – Неужели он пропал?

– Не то чтобы пропал… – скривилась Тео, незаметным движением руки потушив уже готовую разорваться над ухом хлопушку. Раздался разочарованный возглас одного из студентов: «Наверное, отсырела», и веселая компания достала из карманов еще не меньше десятка таких же. Но магичка с бардом уже поднимались по лестнице, оставив позади неуемных мальчишек.

– Расскажи мне, что случилось, – попросил Талли.

– Как-нибудь потом, – обещала Тео. – Мы пришли?

Бард торжественно махнул рукой в сторону позолоченных дверей.

– Зал песен!

Внутри собрались барды постарше, но и среди них не было ни одного, кому исполнилось бы больше тридцати. «Старые развалины» подойдут позже, когда молодежь утихомирится и можно будет, потрясая бородами, рассказать о великой силе искусства. Талли, сочувственно потрепав Тео по плечу, стал протискиваться сквозь толпу к деревянному помосту, установленному посреди большой залы. Он был украшен по бокам лентами и цветами, а в углу стоял стол и несколько стульев – видимо, для членов жюри. Однако сейчас на стульях расселись музыканты, а на столе отплясывали двое юношей, уставив руки в бока и стуча каблуками сапог. Казалось, они соревнуются, только Тео не поняла, в чем. В том, кто проломит ногой стол?

Талли поманил ее за собой, но она лишь ухмыльнулась и осталась стоять в проходе, прислонившись плечом к косяку.

Танцоры тем временем все убыстряли и убыстряли темп, и Тео поняла, что проиграет тот, кто собьется первым. Ритм задавал мальчишка, лупящий по большому барабану палочкой. Магичка пригляделась и узнала танец – «Медовый танец пчел», который исполняли на Летнем празднике, в Равноденствие. Только вот в оригинале он был гораздо медленнее. Она догадалась, что юноши начали танцевать его как обычно, потом, видимо, посадили одного из учеников стучать в барабан. Для разнообразия Тео стала болеть за темненького, потому что на втором, блондине, был нелепых расцветок камзол; да и устал он больше. И, как выяснилось, не прогадала – светленький замедлил ритм и спрыгнул со стола; победитель, тряхнув черными кудрями, сделал еще несколько торжествующих па.

– Арэль! – завопили барды. Видимо, на танцоров делались ставки, потому что некоторое время зрители были заняты тем, что передавали из рук в руки монетки. Черноволосый танцор спустился со стола, чтобы выпить воды, и туда тут же забрался тот, ради кого Тео и потащилась сюда, хотя с большим удовольствием спала бы сейчас дома.

– Арэль, дружище, ты танцевал, как бог… – Крикнул Рикардо, ухмыляясь, – и, хотя ты увел у меня из-под носа ту пташку, я это забуду, потому что сегодня я выиграл благодаря тебе немало деньжат.

Одет он был так роскошно, словно на него трудилось полчище «Арэлей», танцующих дни и ночи без продыху, а выигрыши бард клал себе в карман. Богато расшитый, надо сказать, карман.

Рик коротко поклонился, пригладил свои рыжие кудри… и наткнулся взглядом на Тео. Она уже было собралась, изобразив на лице многозначительность, показать глазами на окно, намекая на встречу в садике внизу, за факультетом, как он улыбнулся и объявил:

– А сейчас, коли мои драгоценнейшие друзья и собутыльники не будут против, я исполню свою новую балладу!

«Издевается, гад», – подумалось Тео, – «сейчас начнет петь что-нибудь длинное, ожидая, что у меня закончится терпение и я буду его просить…»

Барды одобрительно захлопали. Рыжий объявил название песни, и Тео подумала, что уж лучше бы он спел что-нибудь длинное.

– Эта баллада посвящается одной леди… – Рик прикрыл глаза и лицо его приняло мечтательное выражение.

Толпа вокруг понимающе загудела:

– У-у-у-у-у!

– Которая запала мне в душу, и мое истерзанное сердце, не смея надеяться на взаимность, слезами любви исторгло из себя слова этой баллады!

Тео прикусила губу. Рыжий, похоже, исполнил свою давнюю угрозу.

Рик, приняв лютню из рук стоящего внизу барда, провел рукой по струнам, и те издали мелодичный звук. И начал петь. Голос его, звучный, высокий, лился по воздуху, а пальцы порхали по струнам.

О дева, чьи очи темней янтаря!

Скажи мне, прекрасная леди – скажи

Как можешь ты, и не ошибся ли я

Полбочки вина можешь выпить, и – жить?

О дева, чей стан вызывает мой стон!

Ответь мне, прекрасная леди, ответь!

Как можешь ты сделать вот эту ладонь

Такою, что бьет меня будто медведь?

О дева, чьи волосы как шоколад!

Открой мне, прекрасная леди, открой!

С чего тот, кто время проводит с тобой

С утра в синяках, поцарапан, помят?

Тео скрестила руки на груди и впилась взглядом в барда – но тот петь не перестал, только сверкнул в ее сторону глазами.

О дева, чей голос тягуч, словно мед!

С чего же, прекрасная леди, с чего

Средь кружева тонкого фраз твоего

Слов, леди достойных, мой слух не найдет?

О дева, чьи плечи нежнее шелков

Зачем же, я снова вопросом томим,

На талии вашей не робкий муслин,

А пояс мужицких из кожи штанов?

О дева, на вас бы смотреть и смотреть!

Прекрасная леди, попал я впросак!

Как можно назвать ту, что курит табак?

И спит в сапогах? Умоляю, ответь!

Барды, озадаченные не соответствующей канону песней, в начале еще хлопающие в ладоши, к концу только переглядывались. Рыжий, завершив балладу витиеватым музыкальным пассажем, поклонился в полном молчании и спрыгнул со стола, направившись к магичке.

Тео захотелось расхохотаться, но она только хихикнула, и, развернувшись, вышла в коридор.

Шла она быстро, не оборачиваясь, – знала, что Рик идет за ней, и была уверена, что улыбка у него до ушей. Она спустилась по узкой лестнице к черному ходу, а бард шел сзади расхлябанной походкой, и насвистывал что-то игривое.

Выйдя к палисаднику за факультетом, она развернулась к Рику, вопросительно подняв бровь.