Читать книгу "Сказка для Агаты - Елена Усачева"

Агату трясло. Хотелось побежать на улицу, под дождь. Позвонить Емеле, потребовать, чтобы Синявина уже бросила свои глупости. Потому что все они были лучше матери. Лучше и интересней.

– Да, меня об этом предупреждали, – тихо произнесла мать.

– Поздравляю! – Агата прошла мимо нее по коридору.

– Говорили, что ты испытываешь зону влияния. Что это все из-за того, что я тебя люблю.

– Что-то незаметно, – буркнула Агата, сбрасывая куртку – она капитально промокла. Футболка неприятно липла к телу.

– Из-за того, что ты уверена – я буду всегда.

– Только не это!

Агата вошла в комнату, увидела пустой стол и взвыла. Она совсем забыла, что идти сюда незачем. Что ничего ее уже не спасет от маменькиных нотаций.

– А ты не подумала, что меня может не быть? Совсем?

– Поскорее бы уже! – Агата стащила с себя мокрые вещи, хлопнула себя по заледенелым бокам. Нет, душ ее не спасет. Если что и спасет, так это теплое одеяло. И она полезла под одеяло, не заморачиваясь на поиски пижамы.

– А если это произойдет, что ты делать будешь?

– Спать! И свет выключи! – Агата натянула одеяло на голову. Самое страшное во всей этой истории – это то, что завтра выходной. Проклятое воскресенье, которое надо как-то пережить. Воскресенье с семьей – ужас, который всегда с тобой. Но выход есть из любой ситуации – надо пораньше встать и уйти. И пусть она там обзвенится своими чашками.

Глава четвертая

Марк из мрака

День оказался очень длинный. Поначалу он еще бодро взбирался на гору, а потом словно застыл. Агата сбросила очередной звонок от матери и сунула руки поглубже в карманы. Было холодно, но не из-за погоды. Холод шел изнутри. Он выбирался из груди, рассеивался мелким горохом от каждого удара сердца. В желудке поселился лед. Движения рождали озноб, поэтому Агата застыла, наслаждаясь временным затишьем. От голода кружилась голова и слегка подташнивало. Сейчас в самый раз была бы шоколадка, но стащить ее в магазине Агате не дали. Пробовать второй раз не хотелось. Влажные ноги в кроссовках немели.

День умирал, забирая с собой людей. Через дорогу от Агаты синюшным мертвецким светом горела вывеска бара. «Допинг». Мысли о допинге и спортсменах путались. На ближайшем кусте воробьи устроили вечернюю разборку. Пробежала маленькая лохматая собачка. Понюхала кроссовку Агаты, чихнула и побежала дальше. Агата машинально сунула ноги под лавку. Джинсы у нее грязные (какой день в них ходит), зато удобные. И нечего здесь чихать. Не нравится – проходите мимо, не задерживаясь.

Дверь бара открывалась и закрывалась. Ходили люди. Кто-то смеялся, кто-то по-деловому похлопывал по карманам. Люди перешагивали порог и стирались из памяти. Мимо проехала вонючая машина, оставив после себя шлейф тяжелых выхлопных газов.

Скрип двери, и на улицу вышел парень в черном пальто. Второй раз. Он запомнился. Потому что второй раз. И еще мимо проходил. Давно уже. Вечность назад.

Парень постоял, глядя через дорогу. Агата закрыла глаза. От этого стало холоднее. Надо было вставать и уже куда-то идти. Туда, где можно будет что-то съесть. Надо. Но потом.

– Голодная?

От долгого сидения мышцы одеревенели. Агата вздрогнула от вопроса, и тело тут же взорвалось неприятными мурашками, противный горох раскатился по рукам и ногам.

Перед ней стоял… Не так. Пальто, петельки обшиты красными нитками, поднятый воротник, черные брюки с идеальной стрелкой. В начищенных черных ботинках отражается последний свет бульвара. Из-под рукава пальто выглядывает голубой манжет рубашки.

– Голодная? – повторился вопрос.

У него было узкое лицо, большие темные глаза, волнистые волосы падали на ровную линию бровей. Щеки с глубокими следами оспинок. Но это не сильно портило. Несколько минут назад он вышел из бара. И перед этим тоже выходил. Еще прохаживался туда-сюда. Следил.

– Я недавно проезжал по улице и видел, что ты сидишь на лавочке и смотришь на бар. Решил, ждешь кого-то. Ты кого-то ждешь?

Земля была полна спокойствия. Утихомирившиеся воробьи, доброжелательные собаки, легкий ветерок, медленные машины, приглушенный свет вечера.

– Если ты голодная, я могу тебя угостить.

Агата отлично знала, чем заканчиваются такие разговоры с незнакомцами. Мир набит людьми, готовыми обидеть. Им нет дела до самой Агаты, они думают только о себе. Этот странный человек давно наблюдал за ней и вот – подошел. Конечно, его надо послать ко всем чертям и идти домой. А еще лучше – заорать, чтобы увидеть, как человек убегает. Насильники боятся шума и внимания.

– Или иди домой, – прочитал ее мысли незнакомец. – Хватит здесь сидеть. Я не могу больше смотреть, как ты мерзнешь.

«Не нравится – не смотри».

Подумала. Не сказала. Губы смерзлись. Когда закрываешь глаза, становится как будто теплее.

– Спать надо дома, а не на лавочке, даже если ты поругалась с родителями. Тебя здесь могут обидеть.

Странно он говорил. Обычно, когда люди говорят, они размахивают руками, кивают головой. А он просто стоял. И не шевелился. Как робот.

– Все равно надо что-то делать. Либо туда, либо сюда, иначе к лавке примерзнешь. Меня зовут Марк. А тебя?

– И как ты с таким именем живешь? – спросила Агата, не замечая, что начала говорить.

– Отлично! – Улыбка добавила человеку сходства с роботом. – Мне очень нравится мое имя. И жизнь тоже нравится.

– А мне мое – нет. – Агата шевельнула руками в карманах, ноги с неприятным хрустом в коленях выпрямились.

– И какое же оно?

– Агата.

– Ого! – Человек посмотрел направо-налево вдоль бульвара. – Хорошее имя! Единственное на весь район. Давай хотя бы кофе выпьем. Ты не торопишься?

Агата с недоверием смотрела на незнакомца. А он уходил. Легко шагал по газону, пересекая бульвар. Полы пальто развевались. Дверь бара звякнула, забирая с собой вошедшего.

Агата подобрала под себя ноги, готовая встать и уйти. Потому что нечего с ней тут разговаривать. Сколько хочет, столько и сидит. Человек свободен, может делать что хочет. Но она сидела. Марк рождал любопытство. Да-да, понятно, что потом. Но вот ведь черт – интересно, что же будет за «потом». Это мама твердит, что нельзя. Скучная, глупая мама. И слушать ее не стоит. Агата сделает по-своему. Назло. Нарушит правила. Ей плевать на запреты. Слушаться старших – быть как все. Она такой не будет.

Марк возвращался. Он нес два пластиковых стаканчика и бумажный пакет. В лице его впервые появилась тревога. Зуб, что ли, болит?

– Держи скорее! Ай! – Он поставил стаканчик рядом с Агатой и довольно улыбнулся: – Горячий. Я взял тебе с молоком и с сахаром. А еще сэндвич, держи.

Пакет качнулся перед Агатой.