Читать книгу "Чужая - Татьяна Губина"

Девочек в 1 «А» было две. Известная Ксюшка и тихая, скромная Машенька. Именно — Машенька, до того маленькой и хрупкой была эта девочка. Мальчишки взяли над ней шефство и всячески оберегали ее от нападок Фиона. Ксюшка то и дело норовила дернуть одноклассницу за толстую каштановую косу или сломать ее кукле ногу.

Когда по субботам мы звали Фионовых с собой, ребята кривили рожи, но соглашались, видя что мамаши дружат между собой, как и они. Когда же мы перестали звать Нину, мальчишки сильно обрадовались. Только никак не могли взять в толк, почему надо делать все тихо.

— Мам, а почему вы не можете прямо сказать тете Нине, что не хотите с ней дружить? — простодушно задал вопрос Пашка, глядя зелеными глазами на мать.

Люська начала «компостировать» сыну мозги о правилах приличия, такте и тому подобное. Пашка все добросовестно выслушал и сделал вывод.

— Ясно. Вы просто трусите взять на себя смелость признаться, что она вам не нравится, бессовестно лукавите и нас подговариваете врать Фиону.

Я обалдела, хотя уже привыкла к взрослым суждениям сына Людмилы Большой. Люська опять стала что-то туманно объяснять сыну, но Пашка попросил разрешения прервать ее и сказал.

— Я все понял. Это будет наш секрет. Пойду ребятам все объясню.

— Но будь, пожалуйста, любезным, убедительным, при этом не задевая честь и достоинство Ксюши.

— Обижаете, босс, — хмыкнул семилетний отпрыск династии Больших и умчался к друзьям.

Итак, каждую субботу, при молчаливом согласии родителей и детей, я придумывала тысячи причин, чтобы «отмотаться» от Нины и Ксюхи. Мерзко, конечно, но что поделаешь?

— Да-а-а, — улыбаясь, протянула Лелька, выслушав наш рассказ. — Действительно, в вашем случае порядочность — порок. Еще и детей врать учите. Ну, ладно Танька, лишнего слова никому не скажет, насколько я понимаю ты, Яна, тоже не конфликтна, но ты, Люся? У тебя же целая компания, масса народу под тобой ходит! Чего же ты миндальничаешь?

— Не поверишь, Лелька, как взгляну на Нинку, язык не поворачивается, — оправдывалась Люська.

— Могу и в этот раз подсобить, — Лелька иронично улыбалась, окидывая всех снисходительным взглядом. — Увидит меня за этим столом и ее сразу ветром сдует.

— Нет, — твердо сказала я. — На этот раз я сама. Конечно, прикроюсь тобой, не обессудь, но скажу сама.

— Валяй, — разрешила Лелька и тема бедной Нинки была наконец закрыта.

В следующую субботу, когда наши детишки выкатились, словно мячики для игры в пинг-понг, из класса сольфеджио, ко мне подскочила Ксюшка:

— Теть Тань, а мы сегодня к вам едем?

— Конечно, детка, — мило улыбнувшись, ответила я.

Чувствуя себя последней сволочью, я развернулась в поисках Нины и тут же уперлась в три пары ничего не понимающих глаз Сашки, Дена и Пашки. Сашка уже открыл рот, чтобы что-нибудь ляпнуть, но умненький Пашка закрыл ему рот ладошкой и нарочито громко сказал;

— Пархошка, пойдем пока в футбол сыграем, — и быстро увлек ребят за собой.

Я мысленно воздала хвалу Люськиному воспитанию. Это надо же, в семь лет так схватывать на лету сложные многоходовки! И это касалось не только нашей внутренней проблемы. Иногда Пашкины высказывания приводили меня в состояние легкого шока.

Однажды я забрала сына и Пашку из школы к нам домой, поддавшись на уговоры Большого. Он долго и пространно объяснял мне о необходимости его присутствия сегодня вечером у Пархошки, так как у дружка никак не получается ровный и четкий почерк. А у него, Пашки, никак не выходят стройные гаммы. Так что в качестве взаимообразной помощи друзья должны оказаться сегодня на одной территории.

С трудом «въехав» в сложную аргументацию сына своей подруги, я позвонила Люське, та дала добро, пообещав прислать за Пашкой вечером машину или приехать лично.

Мы пришли домой и мне тут же позвонила клиентка со слезной просьбой сделать ей маникюр к неожиданному рандеву! Слава Богу, она жила почти в соседнем доме, и, заручившись клятвой мальчиков, что они будут спокойно и мирно заниматься, ушла работать. Когда же через час я вернулась, в моей комнате было как после Куликова побоища.

Одновременно оказались включенными строго-настрого запрещенные в течение рабочей недели компьютер, видак и телевизор. Среди разбросанных книг, которые были вытащены из стенки, примерные ученики исступленно дрались не на жизнь, а на смерть. Портфели валялись в прихожей, фортепьяно даже не раскрыто, напрашивался вывод, что меня коварно обманули.

Расцепив драчунов, попутно раздавая обоим звонкие затрещины, я гневно потребовала уборки. Мальчишки присмирели, пыхтя и тихо переругиваясь, стали водружать извлеченную с законного места библиотеку. На это у них ушло часа полтора, еще час они рассказывали, зачем им понадобились толстые тома русских классиков и почему они стали драться. К моменту последнего объяснения они помирились, и приехала Люська.

Ей достаточно было бросить взгляд на красное лицо сына, на длинную царапину вдоль щеки Сашки и на неровные ряды книг на полках, чтобы все понять. Пашка пригнулся и замер.

— Тетя Таня, я вас разочаровал, — скорее убедительно, чем вопросительно произнес Пашка. — Я подорвал ваше доверие к себе, и вы вправе больше никогда не общаться со мной.

Я в очередной раз поперхнулась, но сказала, что ничего страшного не произошло, но в будущем прошу меня не обманывать. Наследник семейного бизнеса Больших повеселел, но все еще серьезно сказал:

— Я исправлюсь и обязательно восстановлю свой статус-кво.

Пришедший к концу разборок Ник при этой фразе крякнул. Люська скрывала улыбку.

Поэтому я всегда была уверена, что Пашка правильно истолкует любую ситуацию и, если надо, тут же придет на помощь, пока мой тугодумный сын будет задавать идиотские вопросы, впрочем, свойственные его возрасту.

Словом, Пашка увел ребят, а я пошла искать Нину. Она сидела в буфете и непринужденно болтала с учительницей.

— Нин, ты идешь? — спросила я, приоткрыв дверь.

— Да-да, сейчас, — она подхватила сумку и вышла. — Только у меня сейчас нет денег. Но я отдам.

Когда мы собирались на «субботники», мы всегда скидывались строго поровну «на покушать и попить», несмотря на Люськины поползновения угостить всех за свой счет. И каждый раз Нина произносила заготовленную фразу.

— Ничего страшного. Сегодня нас Лелька гуляет, — непринужденно сказала я. — Она экзамен сдала в институте, так что проставляется. Ты же помнишь мою подругу? Она теперь каждую субботу с нами сидит.

Буря эмоций промелькнула на круглом лице Нины. Я даже испугалась, когда мертвенная бледность залила ее щеки.

— Нинка, тебе плохо? — забеспокоилась я.

— Да-да, что-то с головой. Вы езжайте. Танюш, я все равно не могу теперь по субботам к тебе ездить. Работу нашла, — торопливо сказала Нина.