Читать книгу "Расмус-бродяга - Астрид Линдгрен"

«Так оно и есть», – подумал Расмус. Как только он найдёт кого-нибудь, кто захочет взять его в сыновья, он не будет бродяжничать. Но теперь ему не надо торопиться искать отца с матерью. Сперва он хочет оглядеться, ведь бродить с Оскаром так интересно. Сейчас он ни за что на свете не разлучится с Оскаром. А вдруг Оскару он в тягость? Может, Оскар хочет поскорее найти ему родителей?

Когда они вышли на дорогу, Расмус спросил:

– Оскар! А тебе охота от меня избавиться?

Оскар уже шагал строевым шагом.

– Когда захочу избавиться, скажу, – только и ответил он.

Эти слова мало успокоили Расмуса. Другое дело, если бы Оскар сказал: «Будешь со мной, покуда не найдёшь свой дом». Что же он станет делать, если надоест Оскару? Ведь он пробыл один всего ночь и ни за что на свете не хотел бы, чтобы она повторилась. Он бросил робкий взгляд на Оскара. Он будет стараться изо всех сил, будет слушаться Оскара, чтобы не надоесть ему!

– Оскар! Давай я сам понесу свою фуфайку, – с живостью сказал он.

Но Оскар не одобрил этого предложения:

– Это ещё зачем? Ведь она лежит у меня в рюкзаке. Невелика тяжесть.

Оскар шагал бодро, и Расмус изо всех сил старался не отставать.

– Можно, я буду держать тебя за руку? – спросил он, выбившись из сил.

Оскар остановился и внимательно посмотрел на него.

– Ладно, – ответил он. – Спасибо тебе. Сделай милость, держи меня за руку, чтобы я не отставал.

Расмус подал ему руку, и они пошли дальше чуть помедленнее.

– Я ещё не совсем привык, – пробормотал Расмус, оправдываясь, он понимал, что Оскар сбавил шаг из-за него.

– Понятно, настоящим испытанным бродягой станешь не вдруг, – согласился Оскар.

И он показал Расмусу, как нужно ходить, словно непрестанно меряя дорогу ровным и чётким шагом.

– Однако нам ни к чему нестись вперёд, будто мы должны успеть к вечеру на край земли, – сказал Оскар. – Сойдёт, если мы туда поспеем завтра.

Расмус шагал, а сердце у него было переполнено благодарностью к доброму Оскару. Ему хотелось как-нибудь выразить свою признательность, сделать что-нибудь хорошее, пожертвовать чем-нибудь, чтобы Оскар понял без слов, как он его любит.

У дороги стояла лавка, маленькая деревенская лавочка, где можно купить что угодно – от грабель, сапог и керосина до кофе и леденцов. Но этот рай был открыт только для тех, у кого есть деньги. Расмус бросил в открытую дверь вожделенный взгляд и поневоле сбавил скорость. Ему так хотелось просто остановиться и поглядеть. Оскар уже довольно далеко ушёл вперёд.

Расмус со вздохом помчался за ним. И тут он сунул руку в карман и нащупал пятиэровую монетку. В эти сутки случилось так много невероятного, что он совсем забыл про неё. Почувствовав в руке монетку, он возликовал. Какой всё-таки большой и прекрасный этот пятиэровик!

– Оскар, ты любишь конфеты? – спросил он с тайной радостью и дрожью в голосе.

– Ясное дело, люблю, кто их не любит! Да только сейчас у меня нет денег, так что купить их мы не можем.

– А я могу, – заявил Расмус и показал пять эре. Он боялся, что Оскар велит ему сберечь их, но опасения эти были напрасны.

– Ну раз так, беги и купи!

Расмус повернулся и пустился бежать. Вот повезло! Надо же было вспомнить про пять эре как раз возле лавочки! Хорошо, что он не истратил их раньше!

Он, ликуя, вернулся к Оскару, который стоял на краю дороги и ждал его. Какое счастье было открыть мешочек и показать Оскару пять длинных конфет!

Оскар наклонил голову набок и с нарочито жадным видом поглядел на конфеты.

– Сейчас поглядим… Которую ж мне взять?

– Бери все! – радостно воскликнул Расмус.

Но Оскар сделал отрицательный жест рукой:

– Ну чего уж, хорошенького понемногу. Мне хватит и одной.

Такое признание повысило Оскара ещё больше в глазах Расмуса. Он от всего сердца желал отдать Оскару все карамельки. Но ведь он был всего лишь человек и сам любил конфеты.

Сидеть у обочины и разворачивать бумажку конфеты – что может быть прекраснее! Обёртка сильно прилипла к карамельке, пришлось засунуть в рот конфету вместе с бумажкой, чтобы она немножко намокла. А потом оставалось лишь развернуть эту прекрасную конфету и сосать её долго-долго.

– Надо делать вот так, – показал Расмус, медленно запихивая в рот конфету. Оскар учил его, как нужно ходить по дорогам, а Расмус показал Оскару, как едят карамельки.

Они долго сидели на солнышке и сосали карамельки, но, как ни старайся продлить удовольствие, конфета тает, медленно, но неумолимо, и под конец во рту остаётся лишь вкус сиропа.

– Давай оставим вот эти на потом, – предложил Оскар. – В жизни бывают огорчения, и тогда неплохо съесть конфетку.

Оскар и сам не знал, насколько он прав в том, что скоро их поджидали огорчения.

В тот вечер они отдыхали у небольшого озера. День был жаркий и путь долгий. Расмус устал, ему хотелось лишь вытянуться на скалистом берегу и отдохнуть. Но желание искупаться победило. Он быстро разделся за кустом.

– Только не заплывай далеко, а то тебя утащит водяной.

– Уж плавать-то я умею, – заверил Расмус.

У него невольно сжалось сердце. Он подумал о том, как они с Гуннаром учили друг друга плавать в речке. Казалось, это было тысячу лет назад.

Вода была такая тёплая и ласковая, усталость будто смыло с него. Он подплыл к кувшинкам, и они закачались на воде. Они были ослепительно-белые и очень красивые. Может, это был сад водяного и он срывал кувшинки по ночам?

Расмус перевернулся на спину, полежал немного и задумчиво посмотрел на большие пальцы своих ног, торчащие из воды. Вокруг было так тихо. На противоположном берегу красиво и печально куковала кукушка, отчего человек становился как-то добрее.

– Это какая-то шальная кукушка, – сказал Оскар. – Лето кончилось, и ей пора превращаться в ястреба, неужто она этого не знает?

Оскар сидел на берегу и брился, глядя в осколок зеркала, который он достал из своего волшебного рюкзака.

– А у нас в школе учительница говорила, что это только суеверие, будто после середины лета кукушка становится ястребом! – крикнул Расмус из воды.

– А ты докажи! – предложил Оскар.

– Докажу! Ведь ты, Божья Кукушка, не становишься осенью Божьим Ястребом.

– Нет, тут уж ты прав. – Оскар закончил бриться, достал латунную расчёску и стал причёсывать свои кудрявые волосы. – Ястребом я никак не стану. Подумать только, маленький, а какой умный!