Читать книгу "Ночь, когда она умерла - Анастасия Эльберг"

Мужчина вгляделся в мое лицо.

— Госпожа отдыхает, не думаю, что она будет рада гостям, — сказал он.

— Передайте ей, что это деловой визит, и что он не терпит отлагательств.

Дворецкий припустил меня в дом.

— Как вас представить? — задал он очередной вопрос.

— Доктор Вивиан Мори.

Я снял плащ, стряхнул с него дождевые капли и оглядел гостиную. Дом был мрачным не только снаружи, но и изнутри. Тут преобладали черные и темно-серые тона, а также массивная мебель, которая выглядела бы очень уместно в особняке какого-нибудь лорда в конце девятнадцатого века. Для того чтобы прочно утвердить за особняком статус дома с привидениями (а то и чем-нибудь похуже привидений), хозяева установили в гостиной камин, стилизованный под готику, а углы и большую часть свободного пространства заполнили большими старинными канделябрами. На ковре перед камином стояли два больших кресла, а на ковре чуть поодаль дремал сенбернар. Собака несколько скрашивала тяжелое впечатление, но если бы тут не было свечей, а в камине не горел бы огонь, то я не задержался бы в доме даже на пять минут.

— Госпожа примет вас, доктор, — раздался у меня за спиной голос дворецкого. — Пройдемте со мной.

Лестница, по которой меня провели наверх, и коридор, по которому мы прошли, были выдержаны в том же самом мрачном стиле. И кабинет Изольды Паттерсон мало чем отличался от остальной обстановки дома. Тут не было электрического освещения — хозяйка обходилась свечами, которые я уже видел внизу, в гостиной. Также тут был камин — небольшой, но как две капли воды похожий на предыдущий.

— Мэм, доктор здесь, — сообщил дворецкий.

— Спасибо, Роджер.

Изольда сидела за своим столом в кресле, спиной ко мне. Даже поле того, как дворецкий доложил о том, что я пришел, она не повернулась. На подлокотнике кресла стояла пепельница, и она курила, время от времени стряхивая пепел с тонкой сигареты.

— Здравствуйте, доктор. Вы совсем не изменились, как я и предполагала.

Я в очередной раз оглядел ее и заметил зеркало средних размеров, стоявшее на книжной полке. Вероятно, Изольда изучала меня именно через это зеркало, но повернуто оно было так, что я не мог видеть ее отражения.

— Роджер, угости доктора глинтвейном. На улице холодно и он, наверное, промочил ноги.

— Спасибо, но я откажусь, — отказался я.

— Пренебрегаешь моим гостеприимством? — поинтересовалась Изольда.

— Берегу фигуру.

Изольда сделала почти неуловимое движение рукой.

— Ты свободен, Роджер. Если мне что-то понадобится, я тебя позову.

Дворецкий коротко кивнул и оставил кабинет.

— Ну, так что, бережешь фигуру? — снова заговорила Изольда, пытаясь повторить мой ироничный тон. — Глинтвейн получился замечательный, советую попробовать.

— Вот как ты встречаешь старых друзей? Когда-то ты открывала мне дверь, даже не потрудившись одеться, а теперь не показываешь мне своего лица?

— Если вы пришли для того, чтобы поразвлечься, доктор, то вынуждена разочаровать вас — у меня плохое настроение.

— Своим я бы тоже не стал хвастаться.

Изольда потушила сигарету и поставила пепельницу на стол.

— Присаживайся, — пригласила она. — И расскажи, кто испортил тебе настроение.

Я занял одно из удобных кресел на ковре рядом с камином.

— У тебя что-то случилось? Что это за уединение и мрачный стиль жизни?

— Люди меняются, Вивиан. Так что ты хотел мне сказать?

— Я хотел напомнить тебе, что не люблю, когда люди не выполняют своих обещаний.

Она пожала плечами, но ничего не ответила.

— Когда-то ты пообещала мне, что никто в этом городе не будет связывать мое имя с твоим. Но не далее как неделю назад ко мне заявился Саймон Хейли, и он попросил у меня твой адрес.

Изольда напряглась — я это почувствовал, несмотря на то, что нас разделяло приличное расстояние.

— Саймон Хейли? — переспросила она. — Он… жив?

— Живее, чем мы с тобой вместе взятые. Зачем он тебя ищет, и почему он приходит именно ко мне?

— Почему бы тебе не задать этот вопрос Саймону?

— Послушай, Изольда. Я не знаю, что происходит между тобой и Саймоном. Я не знаю, почему он ищет тебя и почему он просит твой адрес именно у меня. Я просто хочу тебя предупредить: если та история повторится…

Она снова взяла со стола сигареты.

— Вы угрожаете мне, доктор? Хотя, конечно, у вас есть на это право. Ведь на вашей стороне Эрик Фонтейн.

— Эрик тут не при чем. Мы уже говорили об этом, Изольда. Я не буду мешать тебе вести твои дела, а ты не будешь мешать мне вести мои.

Изольда щелкнула зажигалкой.

— Давай заключим сделку, Вивиан, — неожиданно предложила она.

Я подвинул кресло чуть ближе к камину и вытянул ноги. Я уже успел согреться, но мысль о глинтвейне начала казаться мне привлекательной.

— Я не собираюсь заключать с тобой никаких сделок. В прошлый раз я понял, чем это заканчивается.

— Тогда просто послушай. Ты поможешь мне избавиться от Саймона. А я сделаю так, что мы расстанемся друзьями. В результате довольны будут все.

— Это шантаж.

— Это деловое предложение.

Я промолчал. Фраза Адама «только не говори, что мы снова вляпались в это» сейчас казалась как никогда актуальной.

— Не думай слишком долго, Вивиан, — посоветовала Изольда. — Это приводит к плохим последствиям.

— А что ты будешь делать, если я откажусь?

— Я избавлюсь от Саймона без твоей помощи. Но не смогу пообещать тебе, что ты останешься в стороне.

— И что же ты предлагаешь? Может, я должен его убить?

Она сделала пару затяжек и стряхнула пепел.

— Этого я не говорила. Но ты умеешь находить общий язык с людьми. — Она полуобернулась ко мне, но так, чтобы я не видел ее лица. — Как поживает Адам? Вы до сих пор вместе?

Я сложил руки на животе и принял расслабленную позу.

— Мы никогда не были вместе. У меня другие предпочтения.

— Ах да, я забыла. Вы просто это не афишируете. Кстати, зря, это сделало бы вам неплохую рекламу.

— Я не нуждаюсь в такой рекламе.

— Ну конечно. А еще у вас чистый и абсолютно законный бизнес. Что может быть честнее, чем продавать людям их же пороки?

— В этом плане он мало чем отличается от твоего бизнеса.

Она снова повернулась к стене.

— Ты знаешь, недавно я вспоминала о тебе и думала, что мы могли бы стать отличной парой. Даже если учесть, что мы расстались в не очень хороших отношениях. Сейчас, наверное, ничего не изменилось?