Читать книгу "Ошибка Марии Стюарт - Маргарет Джордж"

Мария быстро спустилась по лестнице и пошла по Хай-стрит к Холируду.

«Почему я спешу обратно? – спросила она себя. – Чтобы быть вместе с Дарнли? Впрочем, его там нет – он снова шатается по сомнительным местам, где обычно пропадает ночами. Но мне все равно».

Вечер выдался прохладным, но эта прохлада даже успокаивала. Мария вспотела, и ее трясло от нервного возбуждения, но порыв холодного воздуха принес облегчение. Она миновала дом Джона Нокса, увидела свечи, горевшие в его рабочем кабинете, и внезапно испытала приступ зависти к нему и к той жизни, которую он вел. Он имел детей, любящую жену, преданных друзей и свое призвание. Он мог встать поутру, готовый приступить к работе, а вечером лечь в постель с чувством удовлетворения. И все потому, что имел ясную цель и служил ей.

Она замедлила шаг, приближаясь к Холируду. Не стоило торопиться. Там ее не ждало ничего такого, чем наслаждался Нокс в своем маленьком доме.

V

Босуэлл стоял, прихорашиваясь, перед зеркалом. Ему не нравилась маленькая шляпа, которую он собирался надеть на свадьбу, но золотой дублет из тисненого шелка с рукавами-буфами и короткая накидка из коричневого бархата лучшей выделки выглядели превосходно и должны были произвести надлежащее впечатление на невесту. Узкое кружевное жабо, плотно застегнутое на его загорелом горле маленькими золотыми запонками, причиняло определенное неудобство, но было уже слишком поздно что-то переделывать. Когда он женится…

Когда он женится, дела пойдут в гору. Он собирался жениться, и ему удалось найти выгодную партию, выгодную для обеих сторон. Королева написала в брачном контракте, что документ «соответствует ее совету и ожиданиям». С точки зрения королевы, брак объединял двух лоялистов из разных регионов – Хайленда и Пограничья; с его точки зрения, брак укреплял его сильно пошатнувшееся финансовое положение; а с точки зрения леди Джин Гордон, он выводил ее семью из тени отцовского мятежа четырехлетней давности. Теперь, после доказательства своей верности короне, ее брат Джордж получил обратно графский титул Хантли, и она считалась завидной невестой.

Правда, Джин не вполне соответствовала вкусам Босуэлла. Хотя она вполне подходила ему по возрасту – недавно ей исполнилось двадцать лет. Ее внешность можно было назвать сносной и даже приятной, если кому-то нравятся волосы песчаного цвета и крупные черты лица. Но ее манеры… Она была такой серьезной, такой невероятно благоразумной и такой скучной! Но хуже всего было то, что она была чрезвычайно умной. Если бы она обладала исключительно тремя первыми качествами, то он получил бы карт-бланш на все свои решения. Но судя по тому, о чем ему удалось разузнать, она могла расстроить все его планы, поэтому ему придется избавить ее от заблуждения, будто им можно управлять.

В комнату вошли слуги, готовые сопровождать его в протестантскую церковь на Кэнонгейт. Королева хотела, чтобы они поженились в Королевской часовне по католическому обряду, но он отказался, несмотря на то что его невеста происходила из семьи католиков. Он сам решит, где состоится церемония, и не будет гостем королевы.

Еще королева настаивала на том, что они с Дарнли – он не мог даже мысленно называть его «королем» – должны устроить свадебный пир в Холируде. Босуэлл снова отказался и вместо этого выбрал Кинлох-Хаус, дом богатого бюргера. Кроме того, королева выделила из своего гардероба белую тафту и серебряную парчу для свадебного платья леди Джин, и, к его большому неудовольствию, невеста приняла подарок.

– Она хочет поженить нас, одевать и кормить, – ворчал он. – Как будто мы дети или нищие!

– Разве королева не должна быть матерью для своих подданных? – возразила Джин. – Конечно, это доставляет ей удовольствие, и, возможно, она хочет отчасти возместить урон, который понесла наша семья после казни моего брата Джона.

– Если он умер из-за любви к ней, разве она в этом виновата? Мужчины влюбляются и совершают всевозможные глупости. Почему она должна чувствовать себя чем-то обязанной из-за этого?

– А почему нужно отказываться от ее щедрости? Ткань, которую она предлагает, стоит немало золотых. Мы должны принимать то, что позволяют обстоятельства: те же самые обстоятельства могут многого лишить нас в будущем.

Он отвернулся. Ее практичность отдавала беспринципностью.

И это его невеста!

Шаферы жениха окружили его. Зазвучали приветствия и добрые пожелания. Пышная процессия двинулась в церковь, где ожидала невеста.

Мария спокойно сидела в королевской ложе церкви, переделанной по реформистскому образцу, которую до сих пор не посещал ни один из Стюартов.

«Что бы подумал Папа Римский? – гадала она. – Если бы он увидел, как я благословляю протестантскую свадьбу…»

Она покосилась на Дарнли, сидевшего рядом с ней. Он был трезв и, как всегда в этом состоянии, имел невинный и благожелательный вид.

Церковь была наполнена до отказа, и свободных мест не осталось. Поскольку новая вера не допускала музыки на свадьбах, церковные своды наполнял гул приглушенных голосов. Епископ Голуэй, дядя леди Джин, носивший скромный протестантский наряд, спустился по центральному проходу и занял место перед собравшимися.

По сигналу гости начали читать псалом, а потом справа в сопровождении слуги появился Босуэлл. Он тихо встал перед епископом.

Псалом сменился торжественным гимном, и леди Джин, чью голову покрывала плотная газовая фата, под которой ее платье из серебряной парчи мерцало опаловым блеском, направилась по длинному проходу к лорду Босуэллу.

Мария не слышала их голосов, когда они произносили брачные обеты. Она лишь увидела, как Босуэлл взял руку леди Джин и надел кольцо ей на палец. Она видела, как он поцеловал ее, откинув вуаль, открывшую ее лицо. Она слышала, как епископ провозгласил звенящим голосом: «Объявляю вас мужем и женой». Потом они повернулись к собравшимся и торжественной процессией двинулись к выходу. Босуэлл улыбался; леди Джин выглядела довольной.

В большом зале Кинлох-Хауса перед началом торжеств все ожидали прибытия короля и королевы. Музыканты тихо играли, праздничные столы были застелены лучшими скатертями и сверкали золотом и хрусталем. Богато украшенные резные стулья во главе стола предназначались для новобрачных и королевской четы.

Когда Мария и Дарнли вошли в зал, Босуэлл поклонился, а его молодая жена сделала реверанс.

– Мои поздравления, – сказал Дарнли, пожимая им руки. – И да благословит Гименей вас и ваш очаг.

– Гм-мм, – Босуэлл коротко кивнул, смущенный таким пожеланием.

Мария возглавила процессию, направлявшуюся к праздничному столу, изящно продвигаясь через толпу своих подданных.

Самый большой и богато украшенный стул предназначался для нее, и она не предложила его Дарнли. Тот сделал вид, что не заметил этого. Справа от Марии расположился Босуэлл, а слева – молодая леди Босуэлл. Рядом с ней устроился ее брат, белокурый и очаровательный граф Хантли. Остальные быстро расселись по местам, и слуги начали подавать всевозможные блюда – деликатесы из Стратбоги, где правили Гордоны, и из Лиддсдейла, цитадели Босуэлла. Мария, чей аппетит сильно уменьшился во время беременности, взяла небольшие порции пирога с лососем и мясного рагу с овощами и ячменем. Последнее блюдо имело неаппетитный вид, так как основными его ингредиентами были баранья голова и корейка, но его вкус оказался на удивление приятным.