Читать книгу "Джульетта - Энн Фортье"

Проходя мимо палаццо Салимбени, я поискала взглядом остатки старой башни. Здание до сих пор выглядело внушительно, с мощной входной дверью а-ля Дракула, но назвать палаццо средневековой крепостью было уже нельзя. Где-то здесь, подумала я, торопливо семеня мимо, подняв воротник, находится кабинет крестника Евы-Марии, Алессандро. Оставалось надеяться, что сейчас он не проверяет полицейские записи на предмет темных пятен в биографии Джулии Джейкобе.

Чуть дальше по улице возвышалось палаццо Толомеи, где сотни лет жили мои предки. Стоя задрав голову и глядя на великолепный средневековый фасад, я вдруг ощутила гордость за свою кровную принадлежность к строителям и обитателям этого замечательного дома. С четырнадцатого века здесь мало что изменилось. Единственным указанием на то, что влиятельные Толомеи выехали, а здание занял современный банк, были рекламные плакаты в глубоко утопленных в стене окнах - яркие обещания были аккуратно нарезаны на равные порции толстыми железными прутьями.

Внутри дом предков выглядел не менее сурово, чем снаружи. Охранник распахнул передо мной дверь, когда я входила, хотя ему и мешала полуавтоматическая винтовка в руках, но едва я увидела интерьер, как сразу забыла о его дежурной галантности. Шесть титанических колонн красного кирпича возносили сводчатый полоток на недосягаемую для человека высоту, и хотя в банке были многочисленные стойки, и стулья, и люди, сновавшие по безбрежному каменному полу, все это занимало столь ничтожную часть зала, что белым львиным мордам, выступавшим из средневековых стен, наше карликовое соседство досаждало не больше случайной мухи.

- Si? [16]- взглянула на меня банковская служащая поверх модных узких очков, пропускавших к глазам лишь тонкий ломтик реальности.

Я конфиденциально подалась вперед:

- Нельзя ли мне переговорить с синьором Франческо Макони?

Служащая все-таки ухитрилась сфокусировать на мне взгляд через свои очочки, но увиденное явно не внушило ей доверия.

- Здесь нет синьора Франческо, - твердо сказала она с сильнейшим акцентом.

- Нет Франческо Макони?

Служащая сочла необходимым вообще снять очки. Осторожно положив их на стол, она посмотрела на меня с той особой доброй улыбкой, какую можно видеть на лице медсестры за долю секунды до того, как в тебя вонзится игла шприца.

- Нет.

- Но мне известно, что раньше он здесь работал… - Я недоговорила, потому что сидевшая на соседнем месте операционистка наклонилась к моей собеседнице и что-то шепнула по-итальянски. Та раздраженно отмахнулась, но через пару секунд задумалась.

- Извините, - ровно начала она, немного подавшись вперед, чтобы привлечь мое внимание. - Вы имели в виду президенте Макони?

Я едва усидела на месте от волнения.

- А двадцать лет назад он здесь работал?

- Президенте Макони был здесь всегда! - ответила служащая, явно шокированная таким вопросом.

- Нельзя ли мне с ним переговорить? - вежливо улыбнулась я, хотя мадам этого и не заслуживала. - Он старый друг моей матери, Дианы Толомеи. Я Джульетта Толомеи.

Обе женщины уставились на меня, словно я была призраком, сгустившимся из воздуха прямо у них на глазах. Не сказав ни слова, служащая, чуть не отправившая меня восвояси, кое-как нацепила очки, натыкала какой-то номер и быстро проговорила что-то подчиненно-робким голосом по-итальянски. Когда краткий разговор закончился, она благоговейно положила трубку и повернулась ко мне со слабым подобием улыбки на лице:

- Он примет вас сразу после ленча, в три часа.

В первый раз после приезда в Сиену я поела - в оживленной пиццерии «Каваллинобианко». Притворившись, что читаю купленный по пути итальянский разговорник, я украдкой поглядывала на улыбки и бурную жестикуляцию жительниц Сиены, постепенно убеждаясь - одолженного костюма и десятка заученных фраз недостаточно, чтобы быть здесь на должном уровне. Итальянки обладали тем, чего у меня никогда не было, какой-то черточкой, которую я затрудняюсь точно охарактеризовать, но которая является основой мимолетного состояния души - счастья.

Побродив по улице и чувствуя себя еще более неуклюжей и неуместной, чем обычно, я заказала чашку эспрессо в баре на пьяцца Постьерла и неожиданно для себя спросила грудастую баристу, нет ли поблизости дешевого магазина одежды - в чемодане Евы-Марии (возможно, к счастью) не оказалось никакого белья. Моментально забыв об очереди, бариста смерила меня взглядом и уточнила:

- Вы хотите все новое? И одежду, и прическу?

- Э-э…

- Не волнуйтесь, мой двоюродный брат лучший парикмахер в Сиене, а может, и в мире. Он из вас красавицу сделает! Идемте!

Взяв меня за руку и велев называть ее Маленой, бариста, не откладывая дела в долгий ящик, повела меня к своему кузену Луиджи, несмотря на явный кофейный час пик. Клиенты разочарованно заорали нам вслед, но бариста и бровью не повела, лишь пожала плечами и посмеялась, зная, что все будут лебезить перед ней, когда она вернется. Может, даже сильнее, чем раньше, после того как поживут немного без нее.

Луиджи подметал волосы на полу, когда мы вошли в салон. Он был не старше меня, но обладал проницательным взглядом Микеланджело. Впрочем, когда этот взгляд остановился на мне, Луиджи остался недоволен.

- Чао, каро, - сказала Малена, расцеловав его в обе щеки. - Это Джульетта. Ей нужен новый имидж.

- Вообще-то только подстричь концы, - вмешалась я. - На пару дюймов.

Произошел короткий, но энергичный спор на итальянском (который я, к счастью, не поняла), но Малена все же убедила Луиджи взяться за мой тяжелый случай. Парень подошел к делу серьезно. Едва Малена вышла из салона, Луиджи усадил меня в парикмахерское кресло и уставился в зеркало, поворачивая меня то так, то этак и разглядывая под разным углом. Стянув с моих косичек резинки, он с отвращением швырнул их в корзину.

- Bene… [17]- сказал он наконец, распустив мне волосы и еще раз оглядев меня в зеркало. - А все не так уж плохо.

Через два часа в палаццо Толомеи я вошла по уши в долгах, но результат стоил каждого несуществующего пенни. Красно-черный костюм Евы-Марии, аккуратно сложенный, лежал на дне бумажного пакета с подходящими туфлями сверху, а на мне красовался один из пяти новых нарядов, которые одобрил Луиджи и его дядя Паоло, владелец магазинчика одежды буквально за углом от парикмахерской. Дядя Паоло, ни слова не говоривший по-английски, но знавший о моде все, что о ней можно знать, скинул мне тридцать процентов со всей покупки, взяв с меня обещание никогда больше не одеваться как серая мышка.

Сперва я пробовала протестовать, объясняя, что мой багаж вот-вот доставят, но потом отступилась. Ну и что, если в гостинице меня уже ожидают чемоданы? В них все равно нет ничего, что можно носить в Сиене, разве что туфли, подаренные мyе Умберто на Рождество, которые я даже не примерила.