Читать книгу "Не учите меня жить! - Мэриан Кайз"

— Можно, — неуверенно промямлила я. — Правда, говорить особенно не о чем. Если я сказала, что он выпивает, это не значит, что у него проблемы с алкоголем.

— Мгм, — понимающе кивнула она. — А что вы имеете в виду под «проблемами»?

— Не знаю, — пожала плечами я. — Алкоголизм, наверное. Но ведь папа не алкоголик.

Элисон ничего не сказала.

— Да нет, нет, — рассмеялась я. — Извините, Элисон, я была бы рада, если б могла рассказать вам, что все мое детство папа не просыхал и у нас никогда не было денег, а он бил нас, и кричал на нас, и пытался меня совратить, и говорил моей маме, что лучше бы он на ней не женился…

Элисон не рассмеялась в ответ, и я почувствовала себя весьма неуютно.

— Ваш отец действительно говорил вашей матери, что лучше бы он на ней не женился? — спросила она.

— Да нет же! — смутилась я.

— Нет? — строго переспросила она.

— Ну, почти никогда, — призналась я. — И то, только если выпьет. А это случалось очень редко.

— А вы правда чувствовали, что в вашей семье всегда не хватает денег?

— Да нет, нам, вообще-то, хватало, — занервничала я.

— Хорошо, — кивнула Элисон.

— Ну, не то, чтобы всегда, — для очистки совести уточнила я. — Денег у нас действительно было маловато, но не из-за того, что папа пил, просто… просто их было не очень много.

— А почему у вас было мало денег? — продолжала допрос Элисон.

— Потому, что папа не мог найти работу, — поспешила объяснить я. — Понимаете, у него нет никакой специальности, потому что он бросил школу в четырнадцать лет, потому что у него умер отец и ему пришлось одному заботиться о матери.

— Понимаю, — кивнула Элисон. — Давайте сегодня на этом и остановимся.

— Как, разве час уже прошел? — спросила я, потрясенная столь внезапным окончанием сеанса. Меня вдруг захлестнула волна стыда. Вдруг я опозорила папу? — Послушайте, — в отчаянии начала я, — только не подумайте, что мой папа плохой человек. Он хороший, и я очень люблю его.

Элисон улыбнулась мне загадочной улыбкой Моны Лизы и с непроницаемым лицом проговорила:

— Увидимся через неделю, и вы мне все расскажете про своего папу.

Но через неделю я ничего не рассказала Элисон, потому что я больше ни разу не появилась у нее.

Я чувствовала, что она манипулирует мною, заставляет рассказывать гадости о папе, и совесть мучила меня ужасно. И потом, депрессия-то была у меня, и я не могла взять в толк, зачем целый сеанс посвящать моему отцу, и тому, пьет он или нет и сколько.

Точно так же, как диета только прибавляет вес, психоанализ добавил мне проблем вместо того, чтобы решить мои. Поэтому я искренне надеюсь, что миссис Нолан не предлагала мне сходить на прием к какой-нибудь еще Элисон, так как этого я совсем не хотела.

7

Мы бы все быстро забыли о миссис Нолан и ее пророчествах, отправив визит к ней в самый темный и глухой уголок памяти, если бы вскоре не случилось двух вещей.

Первое — сбылось то, что предсказали Меридии. Ну, почти сбылось…

На следующий день после нашей поездки к гадалке Меридия пришла на работу, победно размахивая над своей разноцветной головой какой-то бумажкой.

— Смотрите! — выкрикивала она. — Смотрите, смотрите, смотрите!

Хетти, Меган и я вскочили из-за столов и подбежали к Меридии, чтобы разглядеть, чем она там машет. То был чек.

— Она сказала, что я получу деньги, и я получила! — возбужденно воскликнула Меридия. Она неуклюже попыталась сделать какое-то танцевальное па, но пошатнулась, столкнув со своего стола девять из десяти папок, а все здание заходило ходуном.

— Покажи, ну покажи, — тянула я, стараясь вырвать у нее чек, но для своих огромных размеров Меридия оказалась поразительно увертлива.

— Знаете, сколько я ждала этих денег? — спросила она, обводя нас торжествующим взглядом. — Догадайтесь, сколько?

Мы в немом недоумении мотнули головами. Меридии надо отдать должное: она умеет заворожить аудиторию.

— Так вот: я ждала несколько месяцев! — выпалила она, закинув голову. — В буквальном смысле слова!

— Потрясающе, — пролепетала я. — Просто потрясающе!

— От кого деньги? — по-деловому спросила Хетти.

— Сколько? — спросила Меган, задав единственный по-настоящему важный вопрос.

— Это из моего клуба книголюбов, — радостно щебетала Меридия. — Вы просто не представляете себе, сколько писем я им послала, чтобы получить этот чек. Уже собиралась сама ехать в Суиндон ругаться.

Меган, Хетти и я озадаченно переглянулись.

— Твой… клуб книголюбов? — медленно переспросила я. — Чек из клуба книголюбов?

— Да, — драматически вздохнула Меридия. — Ужасная вышла путаница. Я говорила, что лучшая книга месяца мне не нужна, а они все равно выслали, и…

— Сколько же ты получила? — бестактно перебила ее Меган.

— Семь пятьдесят, — ответила Меридия.

— Семь тысяч пятьдесят или семь фунтов пятьдесят? — готовясь к худшему, вмешалась я.

— Семь фунтов пятьдесят, — сердито уточнила Меридия. — Ты что, с ума сошла — семь тысяч пятьдесят? Из чего, по-твоему, должна быть сделана книга месяца, чтобы она столько стоила, — из золотого слитка? Честное слово. Люси, иногда я тебе просто удивляюсь!

— Понятно, — небрежно проронила Меган. — Ты получила чек на семь фунтов пятьдесят пенсов — четверть того, что ты заплатила миссис Нолан, — и говоришь, что ее предсказание о том, что тебя ждут деньги, сбылось? Я правильно тебя поняла?

— Да, — с негодованием подтвердила Меридия. — Она ведь не сказала, сколько я получу денег. Она просто сказала, что я их получу. И я их получила, — воинственно добавила она.

Не скрывая разочарования, мы разошлись по рабочим местам.

— А что тут такого? — крикнула Меридия вдогонку нам. — Ваша беда в том, что вы слишком многого хотите.

— А я-то было поверила на минуту, что предсказания начинают сбываться… Нет, все-таки не похоже, чтобы меня ждала любовь всей моей жизни, — опечалилась Хетти.

— И у меня никакого большого разрыва не предвидится, — подхватила Меган. — Ну разве что колготки порвутся, так это ерунда.

— А я не выйду замуж, — с грустью подытожила я.

— Совершенно верно, — согласилась Меган.

— Да, да, — вздохнула Хетти.

На этом месте беседа была грубо прервана появлением нашего начальника, Айвора Симмондса, или Гадюки Айвора, как мы иногда его величаем. Или «этого подлого ублюдка», как мы любовно называем его время от времени.

— Мое почтение, дамы, — кивнул он нам, хотя на его лице было четко написано, что почтения к нам он не испытывает и дамами нас не считает.