Читать книгу "В ожидании Романа - Глафира Душа"

Все втроем они очень жалели друг друга, старались не огорчать. Аня и раньше практически никогда не повышала голос на детей. А теперь – и подавно... Тем более что они стали еще более покладистыми и внимательными как к матери, так и друг к другу.

Однажды заглянула к Ане давняя ее приятельница Светлана. Долгое время они не виделись. Светлана жила в другом городе, изредка приезжая в Москву в длительные командировки. Месяц в Москве, полгода дома, потом снова Москва на две-три недели, опять домой. И так годами. Светке, правда, начинала надоедать такая жизнь, да и муж был не в восторге от долгих отлучек супруги. Однако деньги она получала приличные, плюс командировочные, плюс постоянные премии, плюс путевки детям в лагеря с выездом на море. Так что по большому счету всех все устраивало...

Так вот. Увидела Светка Аню после долгого перерыва и обомлела. Да, понятно: человек пережил горе, подобные трагедии откладывают отпечаток и на внешность, и на восприятие жизни, но... Света почувствовала такую тоску, такую безысходность, исходящую от подруги, что даже невольно отшатнулась от нее после первых объятий. Холодом повеяло от прежде теплой, веселой, дружелюбной Ани. И вновь – рассказы, воспоминания, переживания... Снова слезы, глубокая печаль, уныние...

–?Аня, Анечка! Послушай меня!

Света пыталась поймать взгляд подруги, взять ее за руку. Но та уходила в себя, сжималась, прятала руки в карманы халата или скрещивала на груди, не желая идти на близкий дружеский контакт.

–?Так нельзя! Ты пойми... ну, раз судьба распорядилась таким образом... мы уже ничего не изменим... А тебе надо жить дальше, надо деток поднимать...

Аня согласно кивала головой, скорее, по инерции, чем искренно соглашаясь с подругой.

–?Ты сама еще молодая совсем. Сколько тебе? Тридцать?

–?Тридцать два.

–?Ну вот. Больше половины жизни впереди.

Аня не слушала. Взяла альбом с фотографиями, стала листать, показывая Свете снимки, вспоминая своего любимого Алексея и говоря только о нем...

Света внимательно рассматривала фотографии вместе с подругой, поддерживала разговор, задавая вопросы, припоминая знакомые лица, узнавая совместные мероприятия прошлых лет, стараясь переключить Анино внимание на рассказы об общих приятелях, уводя разговор чуть в сторону от болезненной темы...

Потом, когда Аня захлопнула альбом, Света предложила:

–?Анечка! Не хочешь в выходные съездить со мной за город?

–?Зачем?

–?Ну, погуляем с детьми. Вон осень какая красивая!

Аня неопределенно пожала плечами.

–?А потом, – продолжала Светлана, – мне надо бабушку одну навестить... поговорить с ней...

–?Какую бабушку? – нахмурила лоб Аня.

–?Ну, есть одна женщина пожилая... Я была у нее однажды... Не поймешь толком, кто она: то ли целительница, то ли ясновидящая...

–?И что?

–?Я поговорить с ней думала... Может, и ты?..

–?А мне-то зачем? О чем говорить?

–?Ну... там посмотрим... – уклонилась от прямого ответа Светлана. – Так что? Едем? Я даже могу с водителем договориться со своей работы. Он всегда рад подработать. Давай съездим?

И, не дожидаясь ответа, приоткрыла дверь в детскую комнату:

–?Ребята, как насчет вылазки на природу?

–?Ура! Ура! – закричали брат с сестрой в один голос. – Поедемте, тетечка Светочка!

Это решило вопрос, и в ближайшие выходные Аня с детьми, Света и водитель на служебной «Волге» выехали за город.

* * *

Отношения Романа с девушками складывались непросто. Избалованный с детства, эгоистичный, обласканный матерью, он ждал от противоположного пола восхищения, почитания, любования. Девушки и вправду обращали на него внимание, частенько проявляли инициативу, но, идя на контакт, Роман продолжал оставаться ведомым, тогда как девушки ждали от него поступков. А к поступкам Роман был, видимо, не готов. Зачем дарить цветы, если и так от девчонок отбоя нет? К чему рестораны и театры, если запросто сами идут на сближение, ничего не требуя взамен? О каких подарках может идти речь, если их – девушек – много, а он – Роман – один? Разве на всех его одного хватит?

Эта циничная философия спасала от серьезных переживаний, пока в какой-то момент он вдруг не осознал: а ведь в его жизни нет любви! Нет, пожалуй, даже влюбленности. Так, спортивный интерес, флирт, кадреж... Да, вот оно, это слово! Именно кадреж! Когда появляются кураж, игра, легкая пикировка, комплименты, ответный блеск во взгляде... А потом утрата интереса, безразличие, скука. И вся череда девчонок, девушек, женщин сливалась в одну разноцветную массу, в какой-то ком, из которого не выудишь ни лица, ни имени, ни отличительных особенностей... Все одинаково, буднично... все мимо... не цепляя сердца. Секс ради секса. Близость ради физиологического удовлетворения...

Была, впрочем, одна... девушка по имени Валерия. Лера, Лерка! Она задержалась дольше остальных. Она чем-то тронула его. Ее хотелось пригласить в театр. С ней приятно было гулять по парку, сидеть на лавочке. Он подолгу мог держать ее руку в своей, разглядывая линии на ладони, поглаживая каждый пальчик, любуясь каждым ноготком... Ему нравилось смотреть, как она осторожно ест мороженое, как аппетитно хрустит яблоком, как неумело и смешно грызет семечки, как жадно упивается арбузом и его сок течет по подбородку.

Однажды она приснилась ему с короткой стрижкой. Он рассказал ей об этом сне и предложил подстричься. Лера легко согласилась. Более того, они вместе отправились в салон. Роман наблюдал, как вокруг парикмахерского кресла падают темные пряди, как становится мальчишеской голова его Лерки, и млел от счастья...

Казалось бы, что особенного? Девушка стрижется... А у Романа этот простой процесс вызвал такой прилив радости и тепла, что он даже сам удивился. Лера смотрела на него смеющимися глазами, вертела оголенной шеей, показывая прическу со всех сторон, а он восхищенно наблюдал за ее порывистыми движениями и говорил:

–?Классно! Отлично! Очень тебе идет!

Встречались они редко, только в его увольнительные. Жесткий график учебы Романа, спортивные занятия, выезды на стрельбище, прочие институтские мероприятия не оставляли в будни никакого свободного времени. Лишь в редкие субботы или воскресенья можно было вырваться на свидание.

Роман почему-то опасался влюбленности, а скорее всего, не именно самого этого чувства, а зависимости, которая, как он полагал, является обязательным следствием влюбленности. Зависимости от человека, тягостного ожидания встречи, возможного страдания, грусти, печали, словом, всего того, что понимают под любовными переживаниями. Переживать он не хотел, зависимости старался не допускать ни от кого и ни от чего. И хотя это невозможно, живя в обществе, тем не менее Роман стремился избегать слишком близких, взаимозависимых отношений. Может, поэтому ни друзей, ни любимой девушки у него до сих пор не было. Так, приятели, товарищи, краткосрочные любовные приключения...