Читать книгу "Хороша была Катюша - Мария Федорова"

— Да ты кого хочешь с ума сведешь.

Они целовались в подъезде, пока не хлопнула входная дверь. На улице Сергей поднял руку.

— Давай такси поймаем — хочу скорее домой попасть. Только я сяду на переднее сиденье. Боюсь, что на заднем я тебя действительно изнасилую…

Под утро, засыпая в Сережиных объятиях, утомленная Катя с тоской подумала: «А ведь он так и не сказал родителям, когда свадьба…»

Глава 8

Катя сидела на краю ванны и терла ладонями виски. Спросонья трудно было принять правильное решение, а ошибиться ей, как саперу, было нельзя. Продуманный план срывался. Критические дни начались на неделю раньше срока и жутко не вовремя. Она проснулась от отвратительного ощущения влажного и липкого белья — на простыне алело большое пятно крови. Видимо, они с Сережей вчера переборщили… Имитировать выкидыш надо сейчас или никогда. Но как? Сережа — не дурак, ему нужно будет подтверждение ее потерянной беременности…

Ну конечно же, мама!!! Вот кто сможет ей помочь… В ее больнице есть гинекологическое отделение, там работает Ирина Петровна, мама всегда к ней обращается. Она однажды лечила Катю, с ней можно будет договориться…

Катерина вернулась в постель, улеглась, вздохнула и громко застонала. Сергей ничего не услышал, с его стороны кровати доносилось ровное дыхание с редкими похрапываниями. Стон повторился. Никакого эффекта. Кате надоело стонать, она потрясла Сергея за плечо:

— Сережа, Сережа, проснись.

— А? Что… Нет, нет, все нормально. Спи… — Сергей перевернулся на другой бок и натянул на голову одеяло. Пришлось чувствительно толкнуть его в мягкий бок. Катя начинала злиться — ей еще целый спектакль играть, а приходится тратить силы на побудку главного зрителя…

— Сережа, проснись, мне плохо…

— А?! Что случилось? — Он был похож на щенка, у которого впервые открылись глаза. Такой лохматый ньюфаундленд… Исключительно бестолковый.

— Мне плохо. Вызови, пожалуйста, «скорую»… Или нет, лучше отвези меня в мамину больницу. Надо только позвонить туда, узнать, она дежурит или нет…

— А что случилось-то?

Катя молча откинула одеяло. В тусклом свете ночника пятно казалось черным и страшным.

— Что это?! А ребенок? — Сходство с ньюфаундлендом усилилось. Кате показалось, что Сергей начнет сейчас трясти головой, будто стряхивая с себя сон и ужас.

— Может быть, его еще спасут… — Катя всхлипнула, закусила губу и закрыла лицо руками. Ее плечи тряслись от рыданий. Сережу будто подкинула громадная пружина.

— Сейчас, сейчас, потерпи… Куда звонить? — Он метался по комнате, расшвыривая в разные стороны свою и Катину одежду. — О дьявол! Где этот чертов телефон?! Где же он… О-о-ох!!! — Сергей взвыл от жуткой боли. Он ударился мизинцем правой ноги об угол кровати. В глазах у него потемнело, а с языка сорвались такие выражения, что Катя даже перестала рыдать и с изумлением на него взглянула. Ей ужасно хотелось сказать, что трубка лежит в коридоре под зеркалом, но она опасалась выйти из своей роли. Она будто без сил прикрыла глаза и вытянула руки вдоль туловища. Сергей наконец успокоился и продолжил поиски трубки, бормоча себе под нос разнообразные проклятия. Видно было, что он окончательно потерял голову. Наконец трубка нашлась…

— Катюш, я наберу ноль-три? Пусть приедут. Может быть, тебя надо везти на носилках?

— Да нет, не паникуй. Дай мне телефон, я позвоню маме.

Ольга Ивановна оказалась на дежурстве. Она мало что поняла из сбивчивых Катиных объяснений, но пообещала предупредить в гинекологии дежурного врача, что сейчас приедет ее дочь. Это Кате и было нужно.

* * *

Молодая сонная врачиха отошла от кресла с недовольным лицом — ее разбудили посреди смены, чтобы принять девицу, у которой, похоже, началась обычная менструация.

— Я не вижу никаких признаков беременности…

— Доктор, это были такие спазмы, мне казалось, что в животе что-то обрывается.

— Сейчас никакой опасности нет, завтра вас посмотрит другой врач, сдадите анализы, сделаем УЗИ, если надо, назначим лечение.

— Скажите, а когда смена Ирины Петровны?

— Ирина Петровна у нас уже не работает…

* * *

Все наперекосяк, шиворот-навыворот… Вот непруха!

Катя лежала на неудобной больничной койке, рядом на других койках ворочались еще три женщины, а она не отрываясь смотрела в серый прямоугольник окна. Начинался рассвет, редкие порывы ветра качали верхушки лип в больничном саду. Одна ветка била о стекло, получалась такая грустная, еле слышная морзянка: тук, тук-тук, тук, кто тут? я тут… тук-тук… Катерина засыпала, заботы отступали, все устроится как-нибудь, всегда устраивается… еще раз вспыхнула в сознании мысль: обязательно надо убедить завтра врача, чтобы он сказал Сереже, что она потеряла ребенка…

Потеряла ребенка… Кто потерял ребенка? Катя стояла посреди магазина, огромного супермаркета, где на полках от пола до потолка громоздились детские игрушки. Куклы с ядовито-желтыми волосами, лохматые мишки, тянущие к ней непропорционально длинные лапы, грузовики, тревожно мигающие фарами, зловещие гномы с тяжелым взглядом из-под нависших бровей. Прямо перед ней в отдельной круглой витрине покачивалась Барби-певица, которая похабно виляла бедрами, подносила ко рту микрофон и издавала отвратительные механические звуки. Она делала два шага вперед, два назад и поворачивалась на сто восемьдесят градусов. Замирала на секунду и начинала все сначала.

«Вы потеряли ребенка?» — к Катерине обращалась грозная чернокожая женщина в форме американского полицейского из боевиков. Суровая и неприступная, она смотрела в Катины глаза. Этот взгляд прожигал Катерину насквозь. «Нет, я никого не теряла…» — «Неправда — вот ваш ребенок». К Кате подкатили тележку, в которую в супермаркетах накладывают продукты. Там лежала девочка — маленькая, туго спеленутая, она зажмурилась и сосала пустышку. Катя наклонилась над корзиной. Девочка открыла глаза и подмигнула. У нее было лицо Марины Васильевны…

Катерина проснулась и долго не могла успокоиться. Отвратительный сон все не шел из головы.

* * *

Молодой доктор моментально понял, что от него требуется. Но отнюдь не торопился исполнить скромную Катину просьбу. Он просто наслаждался ситуацией — молодая красивая женщина полностью от него зависит. Как тут устоять?

— Если я вас правильно понял, дорогая моя, вы хотели бы, чтобы я сказал вашему жениху, будто у вас произошел выкидыш?

Катерина, про себя обзывая наглого эскулапа последними словами, изобразила на лице виноватую улыбку:

— Понимаете, это для него так важно. Он очень хочет детей, мне показалось, что я беременна. И он так радовался… Боюсь, что, если я скажу, что беременности не было, Сережа этого не переживет.

— Думаете, известие о выкидыше он перенесет легче?