Читать книгу "Спасение во лжи - Наталья Рощина"

– Это обязательно случится, только не все зависит от нас, – отпивая маленькими глотками кофе, заметил Вадим.

– Совершенно с тобой согласен. Только иногда мне кажется, что они подозревают, что со мной что-то не в порядке в плане сексуальной ориентации.

– Этим скоро тоже никого не удивишь.

– Да, но консерватизм поколения наших родителей не приемлет таких метаморфоз, согласись.

– Может быть, я как-то не задумывался над этим.

– Вот и славно. Как видишь, я постарел, в чем-то поскучнел, а вообще – коренных изменений ноль. Работа для меня означает все. Наверное, так нельзя, но пока меня это абсолютно устраивает, – закуривая сигарету, завершил Андрей и пододвинул к Белову пепельницу. Увидев, как друг отрицательно покачал головой, удивленно поднял брови. – Не куришь?

– Недавно решил бросить. В Новый год вошел без старых привычек. К тому же сигареты, которые я курил, стали такой отравой, а ведь я в некоторых вопросах – консерватор еще больший, чем наши предки. Сбылась мечта моей жены – она не выносит запаха табака. Надеюсь, что меня хватит надолго.

– Теперь твой черед, Петрович. Расскажи, как живешь, чем дышишь.

Вадим охотно начал с того, что тоже доволен своей работой. Желая добиться большего понимания, он тоже делал ударение на то, что, по его мнению, было интересно слушать Закревскому. Вадим обрисовал настоящее и радужные перспективы своего бизнеса. Конечно, не вспомнить в разговоре о Косте Проскурине он не мог: зачем приписывать себе чужие награды. Отдавая должное своим заслугам и талантам, Вадим понимал, что участие в их проектах Кости – далеко не самое последнее звено в цепи удач и скорого осуществления планов.

– Вот так мы с ним и расширяем сферу нашего бизнеса. В этом году, наверное, откроем еще один магазин в Горинске, но Костя на этом не остановится. В нем есть здоровая доля авантюризма, которая не дает нам сидеть на месте. Правда, иногда приходится возвращать его на грешную землю, но для этого мы и вместе – чтобы не давать друг другу совершать ошибки.

– Мужская дружба – большое дело, – согласился Андрей. – А как твоя личная жизнь? Мама говорила, что ты женат?

– Да, наверное, у меня получилось, как в поговорке: Бог троицу любит. Я стараюсь даже не вспоминать о том, что Валя – моя третья жена. Только с нею все понастоящему. До этого – игра, фантазии, неконтролируемый всплеск гормонов, – Белов сознательно идеализировал свои семейные отношения. В свете предстоящего разговора он хотел казаться заботливым, внимательным, удовлетворенным, приветствующим творческое начало.

– Значит, ее зовут Валя, – констатировал Андрей.

– А его – Димка, – улыбнулся Вадим и поспешил добавить: – моего сына.

– О, так твоя жизненная программа практически выполнена.

– Я бы не был так уверен.

– Жаль, что ты не захватил с собой их фотографий, – задумчиво сказал Андрей, поправляя высокий ворот черного свитера.

– Зато я захватил кое-что другое, – загадочно произнес Белов и, открыв папку с рисунками, достал их и протянул Закревскому. – Посмотри, что ты об этом думаешь?

На лице Андрея не проявилось никаких эмоций по поводу увиденного. Он курил, глубоко затягиваясь и выпуская в сторону широкую серую струю дыма. На каждый рисунок у него уходило две-три затяжки. Это наблюдение почему-то разозлило Вадима. Он все смотрел на лицо старого друга, чувствуя, что если не заметит на нем хоть тени не восторга, но одобрения, то выхватит Валины рисунки и выбежит из кабинета. Белову показалось, что время остановилось: тишину слегка разряжали приглушенные шаги в коридоре, кто-то дернул за ручку двери и, вероятно, передумав, отошел. А Закревский продолжал рассматривать раскинувшиеся перед ним небеса. Они спустились со своих недосягаемых высот и мирно, как-то буднично устроились на его широком рабочем столе.

Наконец Андрей поднял глаза и как-то странно посмотрел на Вадима. В его взгляде было удивление, смешанное с недоверием, восторгом и нетерпением.

– Это бомба, – тихо сказал Закревский, снова закуривая сигарету.

– Ты можешь выразиться проще? – Вадим едва подавлял в себе раздражение. Ему уже не нравились медленные, словно запрограммированные движения товарища и его манера изъясняться.

– Автор не ты, – словно не слыша просьбы, продолжал Андрей.

– Да, это все она, – Вадим почему-то не нашел нужным назвать ее по имени. Все было и так ясно и понятно.

– Я уже жалею, что до сих пор не познакомился с такой женщиной. Был ты, Белов, везунчиком, везунчиком и остался. Если ты скажешь, что при этом ваш холодильник полон еды, квартира блестит от чистоты, а ребенок весел и здоров – я скажу, что тебе несказанно повезло! У тебя идеальная жена!

– Ты попал в десятку. Она – чудо, – поспешил согласиться Белов.

– Я должен с нею познакомиться, – Закревский аккуратно сложил все работы в папку и, держа ее в руках, спросил: – Надеюсь, наши планы совпадают, и вы хотите показать это миру?

– Да, скорее этого хочу я, а она просто творит и находит в этом удовольствие. Я принес лишь часть, Валя отобрала самое любимое.

– У нее необыкновенное чувство цвета, пространства. Думаю, что мы просто обязаны устроить ей персональную выставку.

– Что требуется от меня? – спросил Белов, но наткнулся на сурово сведенные к переносице брови Андрея. – Ты не пойми меня превратно, но мы живем в реальном мире.

– Мы живем в мире, в котором еще не забыты понятия дружбы, Петрович. Так что не задавай мне больше глупых вопросов, – Андрей отдал папку Вадиму и открыл свой блокнот. Полистав его, он беззвучно зашевелил губами, отведя взгляд в сторону, будто чтото подсчитывая. – К апрелю она должна быть готова, числу к десятому.

Вадим кивнул, подумав, что слишком много событий в его жизни приходится именно на этот день: Валин день рождения, свадьба Алисы, теперь еще выставка. Закревский заметил, как по лицу товарища пробежала тень сомнения.

– Ты в чем-то сомневаешься?

– Нет, Андрюша. Просто я наконец расслабился. Знаешь, так переживал: пока шел к тебе, обдумывал разговор, пока ты смотрел работы, а получилось все так прекрасно. Валя будет счастлива. Я рад, что ты берешься за дело. Таланту нужны поклонники. Как бы она не уверяла, что ей достаточно оценки моей, родителей, друзей, наверняка она мечтает о широкой публике.

– Она ее получит. Поверь мне, это скоро приедается. Похвалы, рецензии, интервью, – Закревский закурил очередную сигарету. – Только когда получаешь лавры, понимаешь, что не в них дело, совсем не в них.

Он так грустно посмотрел куда-то поверх головы Вадима, что тому стало неловко. Ему показалось, что все сказанное товарищем о себе – бравада, желание казаться более удачливым, счастливым, состоявшимся, а на самом деле – пусто внутри и холодно. Молчание затянулось, Белов пошевелился, и этот звук вывел Андрея из задумчивости.