Читать книгу "Мед его поцелуев - Сара Рэмзи"

— Его ни разу не захватили, — сказал Малкольм. — Но горцев разоружили после сражения при Каллодене, и мы вернулись к земле.

Она указала назад, туда, где в другом конце долины возвышался его замок.

— Но не все здесь разрушено.

— Возможно, со временем сдастся и замок. Но только не при моей жизни.

— То есть, вы не возглавите восстание и не потеряете замок? — поддразнила она.

Он фыркнул.

— Нет. Путь в Англию нам уже открыт. И я собираюсь отправиться туда, чтобы спасти это место, хоть Лондон и вызывает у меня мурашки.

— Но почему вы решили променять такое место на Лондон? — спросила Эмили.

Он придержал коня, глядя, как она проезжает под низко висящей веткой. Да, гонку к Ньюмаркету можно не предлагать, но девушка оказалась неплохой наездницей, и он смог расслабиться.

— Я не хочу уезжать, — сказал он. — Однако торговые дела возвышенностей требуют этого. Большинство землевладельцев занято прибылью, а не людьми и каждый год сгоняют с мест все больше поселенцев, чтобы освободить поля для овец. Парламент же помогает им в этом на каждом шагу. Если мой клан собирается встретить грядущий век в Шотландии, а не в Америке, мне нужно отправиться в Лондон, выступить в нашу защиту — в защиту всей Шотландии, если получится.

— У вас будет мало сторонников, милорд.

Он вздохнул. Он не хотел размышлять об альянсах и политических стратегиях. Он хотел целыми днями разъезжать по владениям, встречаться с крестьянами, ощущать запах вереска и можжевельника вместо угольного дыма и лошадиного навоза.

Но долг перед кланом не давал ему этой свободы.

— Возможно, в Лондоне никто не думает о горах. Но я не могу сдать их вот так, без боя.

— Вы можете говорить что угодно об увлеченности мисс Этчингем нашей историей, — сказала Эмили, кивая на едущую впереди пару, — но коль вам нужна жена, которая разбирается в политике, она напишет вам целый талмуд о том, что здесь происходит, если вы, конечно, дадите ей время.

Пруденс и Солфорд совершенно забылись в беседе о делах, без сомнения, давно минувших дней. То, что заставляло ее демонстрировать отсутствие интереса к ним, не распространялось на брата Эмили. Малкольм подогнал коня ближе к лошади Эмили и понизил голос:

— Мисс Этчингем, конечно, само совершенство. Но я хотел бы, чтобы с женой я мог говорить, смеяться и чувствовать хоть что-либо помимо академической отстраненности.

У самого уха зажужжал слепень. Он поднял руку и отмахнулся. Эмили резко дернулась в сторону, словно испугалась его прикосновения.

Он сузил глаза.

— Леди Эмили, я что-то упустил?

Она покраснела, но не извинилась.

— Нет. Но ваши требования стоит обсуждать с мисс Этчингем. Дайте ей время, и вы поймете, что вполне подходите друг другу.

— А что, если я захочу жениться не на мисс Этчингем? Эмили сжала поводья. Ее кобыла недовольно мотнула головой.

— Тогда я пожелаю вам счастья с очередной кандидаткой из списка.

Голос ее был холоден, как главный зал в середине зимы. А ему захотелось стать пламенем, которое вернуло бы ее к жизни.

— Пока что в моем списке лишь одно имя.

Она так резко натянула поводья, что он обогнал ее на десяток ярдов, прежде чем остановил коня. Он слегка повернулся в седле, не упуская ее из виду. Лицо Эмили побледнело, как мрамор, под копной золотистых волос.

Но в голубых глазах сияла ярость, с которой она послала лошадь вперед, догоняя его.

— Вы пригласили мисс Этчингем ради свадьбы, и вы обязаны жениться на ней, — сказала она с мрачной решимостью. — Что бы вы ни думали о нас, заверяю, она станет вам лучшей спутницей.

Он хотел прикоснуться к ней, доказать, что она не права. Но не мог позволить этого здесь.

— Мы оба знаем, что могло произойти в эту ночь. Почему же я должен отречься и жениться на женщине, которая со мной даже не разговаривает?

Эмили закрыла глаза. И без резкости взгляда вдруг показалась ему уязвимой.

— Если вы не хотите венчаться с Пруденс, найдите другую. В Лондоне десятки девушек, которые могут вам подойти. Я не смогу развлекать ваших гостей.

— Вы не хотите расстраивать мисс Этчингем браком со мной? Мы даже не обручены, и я не верю, что нравлюсь ей. Мы не спровоцируем скандала.

Она открыла глаза, но не встретилась с ним взглядом. Вместо этого она отвернулась, глядя на деревни за замком, которые он поклялся спасти.

— Милорд, вы ничего не знаете обо мне. Я не причина скандалов, но я и не фарфоровая кукла. У меня есть собственные мечты. Найдите милую девушку, которой будет достаточно вашего расположения. Вашей карьере это пойдет на пользу.

Ее откровенность поразила его. Но согласиться он просто не мог.

— Давайте встретимся вечером, — сказал он и тут же пожалел, что подобная глупость слетела с его губ. — Давайте обсудим это там, где можно спокойно беседовать, не посреди же дороги. Граф должен делать предложение в подобающей обстановке.

Эмили в ответ слабо улыбнулась.

— Как это прилично с вашей стороны, милорд.

Никогда в жизни он не чувствовал себя менее приличным.

— Сегодня?

Она не дрогнула от внезапной властности его голоса. Смерила его в ответ холодным взглядом, затем посмотрела вперед, туда, где Солфорд и Пруденс уже скрывались за поворотом дороги.

И когда повернулась к нему, в ее глазах искрилось лукавство.

— В библиотеке, в четверть одиннадцатого. Я верю, что после этого разговора вся бессмыслица о нашем возможном союзе закончится.

И Эмили послала кобылу в галоп, поднимаясь к форту, у которого их ждали Солфорд и Пруденс. Он дал ей несколько минут форы и послал коня следом. Казалось, она уверена в том, что они не подходят друг другу. Возможно, она права. Фергюсон наверняка не без причины сделал выбор в пользу мисс Этчингем.

Однако неодобрение Фергюсона было бессмысленно. Эмили оказалась не только интереснее подруги — она была дочерью графа, с приданым, которое вполне могло компенсировать любое количество неблагоразумных поступков. Если бы речь шла исключительно о статусе, Эмили была бы лучше мисс Этчингем, даже не учитывая того факта, что от одного ее смеха вскипала кровь.

Но его останавливали ее слова о мечтах. Общество не принимало женщин, которые смели желать чего-то помимо очередного приема. Если ее мечты могли навредить его репутации, она перечеркнет все его надежды на политические союзы.

Гонец с запиской отправился к Фергюсону с самого утра как он и планировал. От замка Малкольма до особняка друга было два часа езды, но он ожидал ответа лишь к вечеру.

Не может же все быть так плохо… но если может, то что ему делать? Малкольм справился с лицом к тому времен как поравнялся с Солфордом и Пруденс, но уколы совести не стихали. Он должен был жениться ради МакКейбов, не ради себя.