Читать книгу "Меж мирами скользящий - Александр Сухов"

Острый Коготь хоть и был тертым калачом, не привыкшим рисковать без особой нужды собственной шкурой, сегодня сам себе удивлялся. С одной стороны инстинкт самосохранения подсказывал ему не высовывать носа из лесной чащи, с другой — им двигало непреодолимое желание отомстить всему роду людскому, поступив точно так же, как обычно поступали с его соплеменниками люди. Тело старого волка била нервная дрожь от предвкушения того момента, когда его еще довольно сильные челюсти сомкнутся на беззащитной шее странного безволосого существа, и пасть наполнится вкусной горячей кровью, а на зубах захрустят нежные детские косточки.

Когда расстояние между зверем и маленьким человеком сократилось до одного волчьего прыжка, Весело гукающий детеныш отвлекся от изучения травинок и цветов и наконец-то заметил приближающегося хищника. При виде оскаленной волчьей морды ребенок вовсе не испугался, а радостно взвизгнул и протянул свои слабые ручки навстречу готовящемуся к роковому прыжку охотнику.

В этот момент внутри злобного зверя, готового растерзать ненавистное человеческое отродье, что-то внезапно оборвалось. Он вдруг осознал, что не сможет вот так запросто убить существо, протянувшее к нему руки совсем не для того, чтобы ударить. К столь разительной перемене своего настроения Острый Коготь совершенно не был готов, поэтому он, приняв боевую стойку, еще немного порычал, пытаясь воскресить ушедшую куда-то ненависть. Только не подумайте, что матерый волчара каким-то расчудесным образом вдруг проникся любовью ко всему роду человечьему. Людей он по-прежнему не любил и боялся, но конкретно это существо не только не вызывало в нем чувства ненависти, наоборот, он вдруг увидел в сидящем посреди лесной поляны ребенке вовсе не человека, а маленького щенка, нуждающегося в постоянной защите и опеке.

Обескураженный волк постоял еще какое-то время, молча взирая на подползавшего к нему малыша и, совсем по-человечьи помотав головой, как бы сам себе удивлялся, поспешил к младенцу. Острый Коготь вдруг осознал тот факт, что в его затворнической жизни нежданно-негаданно произошли кардинальные перемены, а именно — появилась ясная конкретная цель. И цель эта заключается в том, чтобы защитить это слабенькое, еще пахнущее материнским молоком тельце от всех невзгод и опасностей, будь то лихой человек, хищный зверь или даже ненасытный туман, высасывающий человеческие души. Острый Коготь вдруг вновь ощутил себя тем прежним молодым и сильным волком, готовым вести грозную стаю на охоту или кровавую разборку с другой волчьей стаей, рискнувшей вторгнуться на территорию, испокон веку принадлежавшую его племени.

Подойдя к ребенку, зверь тщательно вылизал его мордашку своим шершавым языком. От щекотки, или по какой другой причине мальчишка во время гигиенической процедуры просто исходил звонким хохотом, который более всего походил на визг только что народившегося щенка. При этой мысли сердце закаленного во многих битвах воина сжалось в необъяснимой тоске.

Близость пахнущего острым человечьим потом кожаного плаща здорово смущала зверя, поэтому он, соблюдая все меры предосторожности, перехватил своей огромной пастью тельце малыша и неспешно, чтобы не прокусить или не поцарапать ненароком нежную кожу направился к краю поляны поближе к спасительной чаще. Впрочем, покидать поляну он совсем не собирался. Положив ребенка на прогретую солнцем землю, Острый Коготь прилег рядышком, потеснее прижавшись к теплому тельцу своим лохматым боком.

— Сегодня отдохнем, — тихонько просвистел на своем волчьем языке зверь, — а завтра добрый дядюшка волк с утра пораньше сбегает в лес и добудет молодого кабанчика или еще какую зверюшку, вот тогда малыш напьется свежей крови, после чего станет настоящим волком…

Острый Коготь еще долго что-то тихонько выводил своим носом на высоких едва уловимых для человеческого уха звуковых частотах, а мальчик, навострив уши, внимательно его слушал. Со стороны могло показаться, что он прекрасно понимает то, о чем старается поведать ему его новый друг и защитник. Однако очень скоро убаюканный волчьими посвистываниями малыш мерно засопел, время от времени сладко причмокивая во сне.

Между тем солнце полностью закатилось за горизонт, и на Ведьмин лес опустилась кромешная мгла. Несмотря на то, что в небе вспыхнули рои ярких звезд, всякому человеку было бы здесь не очень уютно, поскольку ночь в дремучем лесу сильно отличается от той же самой ночи в каком-нибудь большом городе или даже маленькой деревне. С другой стороны, для волка лес был родной стихией, и ему вряд ли было бы уютно даже в самом комфортном человеческом поселении.

Острый Коготь обернулся калачиком вокруг спящего ребенка, чтобы ночная прохлада ненароком не пробрала его нежное тельце. Ночь хоть и была достаточно теплой, но сомнительная одежонка малыша и его лишенная волос кожа здорово смущали заботливую «нянечку» и вызывали разного рода опасения.

Задрав свой влажный нос кверху и навострив уши, зверь отслеживал малейшие изменения окружающей среды. Вот что-то зашуршало у корней одного из нелепо перекрученных лесных великанов. Ага, это глупый молодой бурундук копается своим острым носиком в прелой листве в поисках семян, орехов и не проросших прошлогодних желудей. Не будь рядом человеческого детеныша, Острый Коготь обязательно попробовал на зуб аппетитного бурундучка, хоть мяса в нем кот наплакал. Затем, будто специально для того, чтобы подразнить хищника, в паре шагов от его морды пробежала жирная и очень аппетитная лесная мышь. Впрочем, убежать ей удалось не очень далеко — с ветки одного из деревьев сорвалась темная тень и, камнем свалившись на беспечного зверька, ненадолго закрыла его от волчьих глаз. В следующее мгновение удачливый охотник уже находился в воздухе с зажатой в крючковатом клюве трепещущей добычей…

Подобное буйство продолжалось до тех пор, пока Полуночная звезда неторопливо ползла вверх по небосклону. После того, как она приблизилась к своему апогею, всякое шевеление вокруг начало затихать и очень скоро в Ведьмином лесу наступила неестественно мертвая тишина. Казалось, даже легкий ночной ветерок, весело резвившийся до этого в кронах древесных патриархов, испугавшись чего-то, затаился на время или умчался в какое-нибудь другое место.

Лишь только окруженная колючими лучиками яркая точка, преодолев подъем, приступила к спуску, над поверхностью земли начала подниматься белесовато-прозрачная субстанция. Острого Когтя в этот момент охватила такая смертельная тоска, что ему захотелось задрать свою морду к небесам и завыть громко и протяжно, чтобы в ответ услышать точно такой же леденящий душу вой своих соплеменников. Невероятным усилием воли зверю удалось подавить рвущийся из горла душевный крик в самом его зародыше. Острый Коготь не мог наверняка ответить на вопрос: «Что конкретно могло бы с ним произойти поддайся он этому порыву?», но звериный инстинкт, которому он за свою весьма долгую для волка жизнь привык доверять без каких-либо дополнительных размышлений, однозначно предупреждал — ничего хорошего от столь необдуманного поступка ждать не приходится.

Между тем клубящиеся струи загадочного тумана начали наливаться призрачным зеленоватым светом. Поначалу сияние было слабым еле заметным, но буквально через несколько минут Ведьмин лес высветился так, словно в воздух поднялись мириады ярких светлячков.