Читать книгу "Ты красива, поверь - Инга Берристер"

– Я вовсе не собиралась исчезать, – ядовито отпарировала Элинор. – Я уже сказала, что приехала сюда работать, и моя работа пойдет гораздо лучше, если вы не будете стоять у меня над душой. Я быстрее все закончу, если вы оставите меня в покое и вернетесь в Бристоль.

– Ах, вот как? – Рей знакомым жестом приподнял брови. – Что ж, давайте посмотрим. – Открыв стоявший у стола «дипломат», он извлек из него рукопись романа Элинор. – Так… Глава четвертая, где Эжени впервые начинает осознавать, что ее чувство к кузену из детской привязанности превратилось во влюбленность. Вы утверждаете, что она его любит, но читатель не увидит здесь пробуждения ее чувств. Если хотите, скорее она ведет себя, как робот, послушно повторяющий слова команды. Итак, что вы намерены предпринять, чтобы заставить читателя ощутить пробуждение Эжени как женщины?

Элинор почувствовала, как заливается краской – ее душили ярость и смятение, сменившиеся откровенной паникой. Она сделала отчаянную попытку абстрагироваться от Рея и напряжения, витавшего в воздухе, мешая ей сосредоточиться. Элинор силилась представить себя на месте своей героини: упрямой, избалованной девчонки, только начинавшей познавать силу своей женственности, – но почему-то, как она ни старалась сосредоточиться, связи с эмоциями Эжени у нее не возникало. С тем же успехом она могла попробовать представить себе чувства какого-нибудь существа с другой планеты.

Элинор лихорадочно попыталась вспомнить, что она сама переживала в шестнадцать лет, но ведь она была совсем другой – робкой и застенчивой. И внезапно поняла, что пыталась нарисовать свою героиню такой, какой ей самой отчаянно хотелось быть в юности, да только воображение на этот раз подвело: представить себе образ мыслей такой девушки она никак не могла.

– Ну, давайте же, Элинор. Девушка влюблена – причем больше в саму идею любви, чем в конкретного человека. Но она заметила, как реагирует на нее ее кузен. Что она станет делать?

– С какой стати ей вообще что-то делать? – пробормотала Элинор. – Ей же всего шестнадцать. Будет ждать, пока он не сделает первый шаг.

– Ну, уж нет, не тот случай. В этой паре лидер – она, вы же сами об этом пишете. Подумайте, Элинор, ей всю жизнь во всем потакали, она самоуверенна, бесстрашна и, более того; ее разбирает любопытство. Мне кажется, она бы попыталась устроить так, чтобы они с кузеном остались наедине, и она могла проверить силу своей власти над ним.

– Нет! – Элинор сама поразилась тому, какое отвращение прозвучало в ее голосе, и поспешно отвела глаза, боясь встретиться взглядом с Реем.

– Почему нет? – спокойно спросил тот.

Элинор чувствовала себя бабочкой, которую пригвоздили к бумаге и собираются препарировать. Ей отчаянно хотелось бежать, куда глаза глядят, лишь бы ее оставили в покое. Как противно, когда к тебе непрерывно пристают, добиваясь, чтобы ты что-то сделала… Что именно? То, чего ты сделать, неспособна? – спросил безжалостный внутренний голос. Тут Элинор сразу встряхнулась. Не может она признать это! Господи, должен же быть какой-то выход. Пока она лихорадочно соображала, снова раздался невозмутимый голос Рея:

– Знаете, Элинор, за последние несколько недель я прочел все ваши книги и заметил, что в них странным образом отсутствует всякий намек на чувственность.

Что значит – странным образом? Элинор вся подобралась, почуяв опасность, и, вызывающе откинув голову, заставила себя гордо встретить его взгляд.

– Почему же должно казаться странным то, что в своих книгах я не перемежаю сюжет порнографическими сценками?

– Стало быть, вот как вы воспринимаете секс? – удивился Рей. – Вы меня удивляете. Вы не думаете, что можно передать чувственность, и, не впадая в крайности? Само слово может быть очень и очень чувственным.

– Это не в моем стиле, – резко возразила Элинор.

– Да, но ведь должны же вы реально обрисовать характер героини. А вы, похоже, хотите заставить эту молодую женщину вести себя так, что это полностью идет вразрез с характером, которым вы ее наделили, так что в глазах читателей она кажется совершенно неправдоподобной.

– Я могу изменить ее характер.

Произнося эти слова, Элинор и не подозревала, какое отчаяние звучит в ее голосе. Неожиданно взгляд прикованных к ее лицу серых глаз мужчины смягчился. Рей поднял ладонь с рукописи, и Элинор инстинктивно отпрянула. И тут выражение глаз Рея резко изменилось: в их глубине засверкали искры, так, словно он вдруг на что-то рассердился. Однако на губах его по-прежнему играла улыбка, и Элинор решила, что неправильно истолковала его взгляд. Мужчины, придя в ярость, теряли контроль над собой и начинали говорить и делать страшные вещи – это она знала по себе.

– Скажите, Элинор, почему вам так трудно придать своим героям хоть каплю чувственности? Взять, например, ваших мужчин. Я заметил, что, придерживаясь исторических фактов, вы умудряетесь полностью обойти стороной человеческую натуру. Почему?

Теперь Элинор по-настоящему испугалась. Он подобрался слишком близко к тому, о чем говорить для нее было слишком болезненно. К тому, что она всегда считала своей тайной, недоступной для окружающих. Диана никогда так с ней не разговаривала. Иногда она посмеивалась и дразнила ее, иногда в мягкой форме предлагала внести небольшие изменения, но никогда, никогда не говорила так грубо и откровенно. Почему же Рей так ведет себя с ней? Чего он добивается? Чтобы она призналась, что как женщина ничего не стоит? У Элинор волосы встали дыбом при одной мысли о том, как много, должно быть, она выдала своих тайн в книгах, сама того не понимая. Может быть, именно поэтому она встретила в штыки идею нанять секретаршу? В душе она понимала, насколько уязвима, и боялась, что, работая с ней бок о бок, человек может узнать о ней слишком много. Девушка боролась с паникой, лихорадочно ища пути к отступлению.

Рей сидел слишком близко, и она чувствовала себя загнанной в ловушку. Элинор в отчаянии смотрела на стену, словно в надежде, что в ней откроется отверстие, через которое она сможет исчезнуть. Обернувшись к Рею, она встретила его спокойный выжидательный взгляд.

– Что это все значит? Инквизиция какая-то!

– Вот как, Элинор? – удивленно спросил Рей. – Я действительно кажусь вам инквизитором, человеком, способным на страшную жестокость? Тем, кто испытывает наслаждение, мучая других? Человеком, зацикленным на своих убеждениях и готовым пойти на что угодно, чтобы отстоять их?

Да ничего подобного! Глупо было с ее стороны так беситься. Рей удовлетворенно кивнул, заметив тень смущения на ее лице.

– Я просто пытаюсь помочь вам, вот и все.

– Я в вашей помощи не нуждаюсь.

– А, по-моему, нуждаетесь, – спокойно заметил Рей. – Сказать вам, что я вижу, глядя на вас, Элинор?

И тут он протянул руку и коснулся ее. Ладонь мужчины решительно взялась за ее подбородок. Элинор была совершенно к этому не готова. От ужаса ее кожа занялась пламенем, а тело охватила дрожь. Ее трясло как в лихорадке, и она ничего не могла с собой поделать.