Читать книгу "Американский детектив - 4 - Джон Гоуди"

Машинист взглянул на маску и отвернулся, решительно, но несколько запоздало демонстрируя, что его совершенно не интересует, как Райдер выглядит. Райдер ухмыльнулся и подумал, что это можно расценить, как дружественный жест.

— Скоро тебя вызовут по радио из центра управления. Не обращай внимания. Не отвечай. Понял?

— Да, сэр, — с готовностью кивнул машинист. — Я же обещал, что не стану прикасаться к радио. Я готов сотрудничать, — он замялся. — Лишь бы остаться в живых.

Райдер не ответил. Сквозь лобовое стекло виден был уходивший вдаль полутемный туннель с яркими точками сигнальных огней. Он отметил, что Лонгмен остановил поезд в каком-то десятке шагов от аварийного силового шкафа.

— Они могут говорить что угодно, — не унимался машинист. — Я буду глух и нем.

— Помолчи, — буркнул Райдер.

Пройдет ещё пара минут, пока в диспетчерской не начнут беспокоиться, потом свяжутся с центром управления и сообщат: судя по сигналам, на всем перегоне путь свободен, но поезд стоит.

Для него, подумал Райдер, это будет всего лишь вступлением; пока ему остается только наблюдать за поведением машиниста. Уэлкам на своем посту сторожит заднюю аварийную дверь; Лонгмен движется к кабине второго вагона; следует полагать, что Стивер с кондуктором идут вдоль поезда. Он безоговорочно доверял Стиверу, хотя мозгов у того было куда меньше, чем у прочих. Лонгмен интеллигентен, но трусоват, а Уэлкам опасно разболтан. Пока все идет гладко, это не страшно. Если же что-то пойдет не так, эти слабости дадут о себе знать.

— Диспетчерская вызывает поезд Пелхэм Час Двадцать Три, диспетчерская вызывает поезд Пелхэм Час Двадцать Три. Ответьте, пожалуйста.

Нога машиниста непроизвольно дернулась к педали, которой наравне с кнопкой на микрофоне можно было начать передачу. Райдер пнул его в лодыжку.

— Простите, это чисто машинально, нога сама дернулась... — машинист сглотнул слюну, на лице его застыло смущение, столь глубое, что больше походило на раскаяние.

— Пелхэм Час Двадцать Три, вы меня слышите? — Голос в динамике сделал паузу. — Пелхэм Час Двадцать Три, ответьте. Говорите, Пелхэм Час Двадцать Три.

Райдер отключился от этого голоса. Сейчас Лонгмен должен быть в кабине второго вагона, дверь должна быть заперта, а рукоятка тормоза, ключ заднего хода и ключ от сцепки вагонов вставлены на места. Расцепка вагонов, даже если принять во внимание ржавчину, не займет и минуты...

— Диспетчер вызывает Пелхэм Час Двадцать Три. Вы меня слышите? Ответьте пожалуйста, Пелхэм Час Двадцать Три... Отвечайте, Пелхэм Час Двадцать Три!

Машинист взглянул на Райдера, явно призывая к действию. В какой-то момент его чувство долга и возможно, страх, пересилят боязнь за жизнь. Райдер решительно покачал головой.

— ПелхэмЧас Двадцать Три. ПелхэмЧас Двадцать Три, какого черта, куда вы пропали?

Лонгмен

Пока Лонгмен шел через вагон, лица пассажиров сливались у него в глазах в неясную безликую массу. Он не осмеливался смотреть на них из боязни привлечь к себе внимание, несмотря на заверения Райдера, что для того, чтобы его заметили, нужно как минимум пройтись по потолку (— И даже тогда, — говорил Райдер, — большинство будет делать вид, что ничего не случлось).

За его приближением с ядовитой ухмылкой наблюдал Уэлкам, и как всегда один его вид заставил Лонгмена занервничать. Тот был каким-то странным, почти маньяком. Возможно, именно потому его вышвырнули из мафии?

Когда Лонгмен подошел, Уэлкам уже не ухмылялся и продолжал подпирать дверь. На какое-то мгновение Лонгмену показалось, что Уэлкам не отступит, в нем стала подниматься паника, как ртуть в термометре. Но потом тот шагнул в сторону и с насмешливой ухмылкой распахнул дверь. Лонгмен глубоко вздохнул и шагнул вперед.

Между вагонами он остановился и посмотрел на проходившие под стальными плитами переходной площадки толстые кабели, по которым электричество поступало от вагона к вагону. Распахнулась дверь во второй вагон, и он увидел, что её придерживает Стивер. Рядом жался перепуганный молодой кондуктор.

Стивер протянул Лонгмену ключ от двери, отобранный у кондуктора. Лонгмен отпер дверь кабины, вошел внутрь, запер дверь и положил руку на пульт. Потом поставил ручку тормоза на место и выудил из кармана ключ заднего хода. Этот ключ размером примерно в пять дюймов представлял из себя начищенную до блеска рукоятку, вставлявшуюся в гнездо контроллера. Теперь в зависимости от положения ключа заднего хода можно было двигать поезд взад и вперед. И, наконец, он вставил ключ от сцепки, очень похожий на ключ заднего хода, только с несколько меньшей головкой.

Если не считать вагонного депо, машинисту редко приходилось расцеплять поезд или двигаться задним ходом, но и то и другое было достаточно несложно. Лонгмен повернул ключ сцепки, и сцепка между первым и вторым вагоном разъединилась. Потом он поставил ключ в положение "задний ход". Затем установил контроллер в исходное положение. Разомкнутая сцепка мягко разошлась, и девять вагонов поезда двинулись в обратном направлении. Когда до станции на глаз осталось метров 150, он плавно нажал на тормоз. Поезд остановился. Лонгмен снял рукоятку тормоза и оба ключа, сунул их в карманы и вышел из кабины.

Тут и там некоторые пассажиры зашевелились, раздраженные задержкой, составлявшей уже несколько минут, но, похоже, всерьез ещё никто не встревожился. Казалось, не вызвало беспокойства и то обстоятельство, что вагон двинулся в обратную сторону. Но, конечно, это должно встревожить диспетческую. Он мог себе представить, что там творится.

Стивер придержал для него аварийную дверь. Он вышел на подножку переходной площадки, расположенную очень низко, чтобы облегчить возможность выйти из вагона, и спрыгнул на бетонный пол туннеля. За ним последовал кондуктор, потом Стивер. Они быстро зашагали по туннелю к первому вагону. Уэлкам открыл дверь, вышел на площадку, нагнулся и протянул им руку, чтобы помочь подняться.

Лонгмен с облегчением отметил, что он не стал валять дурака.

Глава 4

Каз Долович

Крупный и мясистый, с животом, отрывавшим пуговицы пиджака, Каз Долович неторопливо двигался сквозь толпу входивших и выходивших из центрального вокзала. Почти на каждом шагу он негромко рыгал, испытывая облегчение от выхода газа, начинавшего болезненно давить на сердце. Как обычно, он слишком много съел за обедом и теперь привычно укорял себя за чрезмерный аппетит, который рано или поздно его погубит. Сама смерть как явление не вызывала у него особого ужаса, разве что она лишит его возможности получать зарплату. Но и это уже было достаточно серьезным обстоятельством.

Сделав несколько шагов мимо буфетной стойки с красовавшимся на ней многообразием жареных сосисок, так привлекательно смотревшихся всего лишь час назад, а теперь вызывавших только рвотные позывы, он толкнул неприметную дверь с надписью "Для персонала" и торопливо зашагал под уклон мимо двухметровых мусорных баков с отбросами со всей центральной станции. Видимо, скоро эти баки должен был забрать специальный поезд, но пока к радости местных крыс они оставались здесь. Долович как всегда удивился, что незапертая дверь не вызывает любопытства пассажиров, если не считать случайных пьяниц, забредавших сюда в поисках сортира или Бог знает чего еще. Но это было к лучшему, они вполне могли прожить без горожан, бродящих по диспетчерской и задающих глупые вопросы.