Читать книгу "Прелестная северянка - Элизабет Тернер"

Окровавленное, изрешеченное пулями тело Поттса все еще отчетливо стояло у Зака перед глазами. Поттс предпринял тщетную попытку напасть на охранника и перелезть через частокол. Поняв, что это ему не удастся, он заковылял назад к баракам, и тогда другой охранник всадил в него заряд.

– Врешь, скотина! – рявкнул один из охранников.

В ответ на свои возражения Зак получил такой удар по голове, что в ушах у него зазвенело.

– Пусть другие полюбуются на тебя, парень. Когда увидят, что бывает с теми, кто пытался бежать, то прежде хорошо подумают, стоит ли это делать.

– Клянусь, у меня и в мыслях этого не было.

Никто не обращал внимания на его протесты. Из барака Зака без всяких церемоний вытащили в центр двора. Здесь его заставили сесть на землю, прижав колени к груди.

– Посмотрим, куда денется твоя наглость, когда мы тебя свернем в бараний рог и вставим в рот кляп.

Зака охватил ужас, когда он услышал, какое наказание его ожидает. Он открыл было рот, чтобы возразить, но в ту же секунду ему воткнули в рот палку толщиной в руку. Затем толстой веревкой связали запястья и просунули их под согнутые колени. Еще одну палку, более толстую и длинную, чем первая, пропустили под колени и за шею. Не имея возможности пошевелиться, Зак был вынужден оставаться в этом неудобном положении. Сведенные судорогой мышцы пронизывала резкая боль.

Августовское солнце безжалостно палило с безоблачного неба. Пот градом катился по спине и по лицу. Зак чувствовал, как покрывается волдырями кожа под туго натянутыми веревками. Мухи жужжали над его головой, садились на лицо и руки, но он не мог их отогнать. К его мучениям вскоре добавилась и мучительная жажда.

Позже его подвергли еще одному унижению. Слух о наказании южанина проник за пределы лагеря. Жители города толкались, стремясь занять самые удобные места на двух деревянных помостах, которые быстро построили за стенами лагеря. За скромную сумму в пятнадцать центов жители Элмайры и окрестностей могли насладиться его мучениями. На Зака обрушился шквал оскорблений и ругательств. Униженный, обессилевший, он едва дышал.

Мышцы рук, ног и спины, казалось, сплелись в тугие узлы. Когда наступила ночь и толпа зрителей разошлась, Зак мысленно возблагодарил Бога.

Прохладный бриз сменил непереносимую жару, и стало легче дышать. Но вскоре лохматые темные облака закрыли небо, и на землю, словно гнев разъяренной женщины, обрушился ливень. Крупные холодные капли дождя хлестали Зака; казалось, они сдирают его обожженную солнцем кожу.

Наступило утро, дождь почти прекратился. Зак дрожал от холода. Он так сильно стучал зубами, что чуть не перекусил деревянный кляп. Любопытствующие уже снова начали собираться на помостах, горя желанием посмотреть на его агонию, на окончательную потерю гордости и чувства достоинства, на его полное поражение.

Когда наконец развязали веревки на его руках и ногах и вытащили кляп изо рта, от страшной боли Зак начал кататься по земле, и слезы бессильной ярости оставляли следы на его грязных щеках. Боль в мышцах была просто непереносима. Судороги сотрясали все его тело.

– А ну, живо поднимайся, южанин! – рявкнул его мучитель.

Зак попытался встать, но ноги подгибались и не слушались его. Его оттащили в барак под улюлюканье горожан.

Зак резко сел. Он огляделся вокруг, не понимая, где находится. Оскорбления и насмешки казались такими реальными, что он с изумлением оглядывался вокруг в поисках самодовольных и мстительных лиц, уставившихся на него. Вместо этого он увидел Тесс, стоявшую на пороге. Ее ночная рубашка белела в темноте ночи.

– Зак, с тобой все в порядке? – участливо спросила она.

– Что ты тут делаешь? – зарычал он в ответ.

– Я услышала какие-то звуки, похожие на плач.

Зак дрожащей рукой провел по волосам. Все его тело ломило как в лихорадке. Он понял, что это был ночной кошмар.

– Ты убедилась, что никто здесь не плачет? Уходи, оставь меня в покое.

Она осторожно сделала шаг в его сторону.

– Я просто хочу тебе помочь.

– Иди к себе и ложись в постель, – уже мягче сказал он.

Тесе поколебалась, потом отступила назад и, как призрак, исчезла за дверью. Зак с силой закрыл глаза. Ему стало стыдно своей слабости. Раньше он таким не был. Ночные кошмары, раздражительность, вспыльчивость – все это появилось после Элмайры.

Вчерашняя встреча с Тесс, ее вопросы о войне вновь пробудили в нем страшные воспоминания, как будто разворошили осиное гнездо. Зак вынул сигару и зажег ее дрожащей рукой. После освобождения из лагеря он избегал любых разговоров о войне. Он не хотел об этом думать, не хотел говорить, считая, что только так сможет забыть все, что с ним случилось. Это была единственная возможность не сойти с ума. Иначе он скоро стал бы таким же полоумным, как его брат, которому ничего не было нужно в жизни, кроме работы на хлопковом поле.

Судьба снова сыграла с ним злую шутку – Тесс вошла в его жизнь. Тесс, виновная во всех его страданиях.

Будь она проклята!

Глава 4

Первое, что увидела Тесс, проснувшись утром, был револьвер Зака, лежащий на кресле возле ее постели. Рядом с ним валялась написанная второпях записка. Стараясь не касаться револьвера, она взяла клочок бумаги, прочла несколько слов, написанных четким мужским почерком.

Явятся бандиты – прицелься и спусти курок:

Она посмотрела на револьвер как на свернувшуюся в клубок гремучую змею. Тесс ненавидела оружие и боялась его. Испытывала к нему отвращение. Она была свидетелем гибели стольких людей после переломной битвы при Геттисберге. Видела, как пули буквально разрывали людские тела, крушили мышцы и кости. Неужели Зак думает, что она может выстрелить в человека?

Тесс быстро надела свое поношенное домотканое платье. Потянувшись за щеткой для волос, Тесс снова увидела револьвер Зака. Вероятно, это был «кольт» сорок четвертого калибра, оружие, из которого стреляли герои любимых ею романов о жизни на Диком Западе. Против своей воли она с любопытством подошла ближе. Револьвер был больше и казался тяжелее, чем она себе представляла. Ствол из вороненой стали смазан маслом, рукоятка орехового дерева гладкая и блестящая. Тесс подумала, что Зак мог стрелять из этого револьвера в людей. А если так, то сколько раз? А как она поступит, если ее жизнь или жизнь Зака будет в опасности? Сможет ли она в этом случае поднять револьвер, прицелиться и выстрелить? Тесс надеялась, что ей никогда не придется этого выяснять.

Потом ей в голову пришли еще более страшные мысли. Не отрывая взгляда от револьвера, она отступила на шаг назад. Неужели Джеда убили из такого же оружия? Какое чудовище могло выстрелить человеку в спину? Интуитивно Тесс уже знала ответ. Только кто-то совершенно лишенный совести мог совершить такое дьявольское, ужасное дело.