Читать книгу "Приди, весна - Джилл Мэри Лэндис"

– Тогда что это такое?

– Откуда мне знать? – ответила девушка.

– Это мое письмо, адресованное вам, и оно почему-то лежит рядом с вашим саквояжем.

Приглушенный шепот других пассажиров перешел в возбужденное бормотание. Анника старалась не обращать на них внимание, сконцентрировавшись на том, что говорил ей мужчина.

– Если я правильно вас поняла, вы утверждаете, что написали мне это письмо, что меня зовут Алиса Соумс и вы питаете иллюзию, что я выйду за вас замуж.

– Да, так. Только это не иллюзия.

Анника еще с минуту смотрела на мужчину, потом расхохоталась.

Бак сжал руку в кулак, зажав в ней письмо. Проводник покраснел как свекла. Все вокруг замолчали.

Обратив внимание на это мертвое молчание, Анника прекратила смеяться. Вытерев выступившие на глазах слезы, она улыбнулась двум мужчинам.

– Очень забавно, джентльмены. Надо поскорее написать об этом домой.

Проводник повернулся к Баку. Тот кивнул на дверь.

– Оставьте нас. Проводник отошел.

Бак присел на корточки в проходе напротив блондинки. Сердце у него стучало так громко, словно это бежало стадо бизонов. Женщина была намного прекраснее, чем он когда-либо надеялся. Глаза у нее были круглые, как полная луна, и синие, как самое чистое горное озеро, какое ему когда-либо доводилось видеть. Золотые, как лютик, волосы, густые и волнистые, вызвали у него желание потрогать их. Но, несмотря на все свое изящество, она не производила впечатления тепличного цветка. Кожа у нее была золотистой, как мед из клевера. Углы глаз, обрамленных густыми черными ресницами, были слегка приподняты. Высокие скулы придавали ей экзотический и вместе с тем аристократический вид.

Опасаясь, что он поставит себя в неловкое положение, если сделает то, что ему очень хотелось – вытянет руку и прикоснется к ней, просто чтобы убедиться, что она настоящая, – Бак сжал руки в кулаки, зажав в одной оба письма – свое и ее, а в другой шляпу. Сознавая, что все на них смотрят, Бак понизил голос и наклонился к ней поближе, чтобы только она могла его слышать. Но, оказавшись с ней, лицом к лицу, он тут же пожалел об этом. Его обдало смешанным ароматом душистого мыла и розовой воды.

– Мисс Соумс, я прекрасно понимаю, почему вы говорите, что не знаете меня. – Его голубые глаза потемнели, он искал нужные слова. – Я знаю, что я не такой, каким вы, наверное, меня представляли. – Он провел рукой по спутанным волосам. – Я хотел немного привести себя в порядок перед нашей встречей, но мне не хватило времени.

Баку было неприятно извиняться за свой внешний вид в присутствии других людей, но он понимал, что должен что-то говорить, если хочет, чтобы она сошла с поезда и они вовремя отправились бы назад в Блу-Крик. Он взглянул в окно за ее спиной. На небе, к счастью, пока не было ни облачка.

– Сделка есть сделка. Я свои обязательства выполнил, послал вам деньги на билет, и вот вы здесь. А теперь, – он посмотрел на ее саквояж и ящик для письменных принадлежностей, – если это весь ваш багаж, давайте я понесу его и мы поскорее отправимся в путь.

Он потянулся за ее саквояжем, но Анника обхватила его руками, словно защищая от прикосновения мужчины.

– Я буду вам благодарна, мистер Скотт, если вы не будете трогать мои вещи.

Она уставилась на него, впервые за все то время, что продолжался этот кошмар, испытывая страх. При ближайшем рассмотрении он выглядел не таким уж дикарем, но явно был намерен заставить эту Алису Соумс выполнить свою часть соглашения. По тому, с каким отчаянием он смотрел на нее, Анника догадалась, что намечавшийся брак много для него значит. Она попыталась понять, что за человек скрывается за длинными, до плеч, вьющимися волосами, штанами из оленьей кожи и мозолистыми руками. Он все еще сжимал в руках два письма и шляпу и наклонился вперед, не желая, чтобы его слова стали достоянием всего вагона.

Он был моложе, чем казался из-за спутанной бороды и огрубевшей на солнце кожи. Анника решила, что ему нет и тридцати. Но его глаза, ясные и голубые, могли бы принадлежать гораздо более старому человеку. Старые глаза на молодом лице. Внезапно Анника почувствовала себя обязанной объяснить этому человеку, не обижая его, что она не Алиса Соумс.

– Мне очень жаль, мистер Скотт, но, боюсь, произошла чудовищная ошибка. Я не знаю, откуда взялось это письмо, правда не знаю. Я не Алиса Соумс, хотя и из Бостона.

Он наклонился к ней еще ближе и, вытянув руку, провел пальцем по вышитым золотым буквам на ее накидке – АС. Выгнув бровь, он покачал головой.

– Даже ваша накидка выдает вас. Неужели я настолько отвратителен?

Анника взглянула на длинные пальцы, касавшиеся ее груди чуть выше сердца, потом посмотрела прямо в глаза Баку Скотту.

– Меня зовут Анника Сторм, – медленно проговорила она.

Он ответил на ее взгляд, потом обвел глазами ее лицо, волосы, одежду. Он напряженно размышлял, и Аннике казалось, что она почти видит, как работает его мозг. Придя, видимо, к какому-то решению, он резко поднялся, решительно сунул письма в карман, надел шляпу и, нагнувшись, схватил ее саквояж.

– Вы идете, мисс Соумс, или я должен вынести вас из поезда?

– Если вы прикоснетесь ко мне, я добьюсь, чтобы вас арестовали.

– Сделка есть сделка, мисс Соумс.

– Да прекратите вы повторять эту фразу.

Мужчина, сидевший через три места от Анники, выкрикнул:

– Сделка есть сделка, правильно он говорит.

Внезапно все в вагоне сочли необходимым вмешаться и высказать свое мнение.

– Не сдавайте позиций, – громко проговорил какой-то коммивояжер в котелке.

Его поддержал молодой ковбой.

– Давайте, леди, отправляйтесь с ним.

– Вынесите ее из вагона, – посоветовал какой-то старый джентльмен.

– Нечего было и ехать, коли не хотела, – завопила какая-то женщина.

Анника огляделась и заметила топтавшегося у двери проводника. Она обратилась к нему, стараясь перекричать царивший в вагоне бедлам:

– Это смехотворно. Подождите, пока мы доедем до Шайенна. Я уверена, мой брат все разъяснит. Подождите, – она потянулась за своим ящиком для письменных принадлежностей, – я знаю, у меня должно быть что-нибудь, на чем написано мое имя.

Но не успела она открыть ящик, как Бак, наклонившись, схватил его и зажал под мышкой.

– Мы его тоже возьмем.

Он ухватил Аннику за запястья и рывком поднял с сиденья. Она попыталась вырваться, но он был таким большим, что попытка Анники освободиться была подобна попытке пылинки противостоять торнадо. Она оказалась перед открытой дверью вагона прежде, чем успела предпринять что-то еще.

Проводник отступил в сторону. На его круглом лице отразилась нерешительность.