Читать книгу "Все учесть невозможно - Марина Серова"

— Давайте, — охотно согласилась она.

И мы начали совместно подбираться к этой самой разгадке. Причем я была уверена, что хозяйке, так же как мне, заниматься этим совсем не хочется. С большей охотой Людмила Сергеевна поговорила бы о приятных мелочах. Моде, нравах молодежи, индийских фильмах, наконец… Пропавшая дискета же, похоже, ее совершенно не интересовала.

* * *

— Так. Значит, день начался обычно, — задумчиво проронила Людмила Сергеевна. — Я занималась на кухне. Возилась с салатами, жарила курицу. Стас пришел немного взъерошенный. Я перепугалась, что они с отцом опять начнут ссориться из-за своей политики, и попросила его сдерживаться. Он все посмеивался над Ириной и Лешей, а это нехорошо. Ирина-то к нему неравнодушна. Все время на него посматривает, а ведь она девушка, Таня. Ей обидно, что он так себя ведет. А Леша… Он же больной…

— Чем? — поинтересовалась я. На меня Леша не производил впечатления инвалида. Разве что в умственном отношении…

— Да я и не знаю. Только он после армии, кажется, головой страдает. И спина у него болит. Он и работать-то нигде не может. За него даже дома все жена делает. Нельзя ему тяжести поднимать-то… А Стас издевается над ним. Говорит, что он если чем и болен, так сплошной ленью. И дразнит его без конца — вроде такие, как Леша, могут быть только экспроприаторами…

В принципе я была полностью согласна с мнением халивинского сынка. Мало ли что у кого болит, это еще не повод для того, чтобы бездельничать и относиться с ненавистью к остальным людям.

— А что было потом? — спросила я.

— Потом Федя из школы пришел. Мы пообедали. Гены еще не было. Мы его ждали и занимались каждый своим делом.

— И к компьютеру никто не подходил?

— Да как же! И Стас подходил — он там что-то делает иногда. Он ведь каким-то администратором по этой технике работает. Федя попросил его что-то заменить. Ох, господи, как же эта штука называется? Как ружье…

— «Винчестер», — подсказала я.

Она обрадовалась:

— Вот-вот. А Федя любит играть. Все приготовили, стали ждать Ирину. Она ведь на всех праздниках у нас — первый гость. Тут эта девчушка пришла, беженка, поесть просила. Хорошая малышка, чистенькая, аккуратненькая… Что ж делается, Танюша, что детвора побирается? Ну, Федя ей отнес еду, она ушла. Потом пришла Ирина.

— А она не подходила к компьютеру?

— Кто? Девочка? Нет, она была только в прихожей. Я уже потом, грешница, сообразила, что надо было ее щами накормить, но ее к тому времени и след простыл…

— А Ирина?

— Подходила. И знаете, Таня, ведь это она и обнаружила, что дискеты нет. Разозлилась ужасно. На Стаса нападать начала. Будто это он спрятал, чтобы отцу насолить.

— А как думаете вы?

— Вряд ли он сделал бы это. Он хороший мальчик, Танечка. Немного шебутной, все ему не нравится. Отца может назвать каким-то «стариком». Песенку все напевает «сползает по крыше…». Дальше не помню.

— Старик Козлодоев, — припомнила я, с трудом сдерживая улыбку. «Кумиром народным служил Козлодоев…» Да, видно, у сыночка Халивина с чувством юмора все в порядке.

— Ну, да. Я уж ему говорю, чтобы он был повежливее, а он смеется. Фамилию мою взял, говорит, что Халивин звучит почти как Халявин. Денег не берет у нас, говорит, что не хочет жить на партийные деньги. Лучше, говорит, старикам отдайте. Раз уж вы так печетесь о их судьбе…

Предо мной вполне вырисовывался образ убежденного похитителя жизненно важной дискеты.

— А я смогу поговорить с ними? — поинтересовалась я.

— Да, конечно. Но Ирина просила говорить со Стасом только в ее присутствии.

Интересно… Неужели из ревности?

— Это я решу с вашим мужем, в чьем присутствии и с кем мне разговаривать, — сообщила я. — Меня не волнуют решения Ирины. Тем более что она тоже входит в число подозреваемых.

— Да что вы, Таня! — всплеснула руками Людмила Сергеевна. — Ирина ж ненормальная. Она просто свихнулась на политической борьбе и преданности партии. А вы хотите, чтобы она дискеты крала.

— Посмотрим, — пообещала я, нисколько не отметая возможности участия Ирины в этом темном дельце. Может быть, именно ненормальность и явилась причиной такого странного поступка!

Возможно, она совершила это именно по причине верности идеалам. Решила, что таков ее долг перед отечеством. И отделаться от этой идеи она, как ни пыталась, не смогла…

Украла дискету, а потом сама испугалась. Или забыла. Она же, по словам Людмилы Сергеевны, женщина безумная, а эти безумные способны на все. И за свои поступки не отвечают…

* * *

Мы находились в той самой комнате, где произошло знаменательное событие. Потерпевший угрюмо стоял на столе, делая вид, что совершенно нас не замечает. Я нажала кнопку «power». Экран засветился.

— Привет, — сказала я ему. — Куда могла подеваться треклятая дискета и что на ней было написано? Может, ты ее сам сожрал и не подавился?

Он ответил мне презрительным показом всего, что хранится в закромах его памяти. Этой непонятной секретной скотинки там не было. Из этого, соответственно, вытекало, что сведения, опрометчиво там зафиксированные, были настолько дороги сердцу Халивина, что он не собирался знакомить с ними домочадцев. Как же мне было любопытно узнать, что таит в себе похищенная дискета.

— Значит, в комнате побывали все, кроме Леши? — поинтересовалась я.

— Да Леша и не заходил в тот день, — ответила Людмила Сергеевна.

А жаль… Хорошо бы именно он украл эту паршивку — его бы тогда поставили к стенке.

— Танечка, есть ли шанс ее найти? — робко спросила Людмила Сергеевна, с которой мы уже сблизились, как две узницы. — Геночка такой нервный стал после ее пропажи.

Понятное дело, что он стал нервный. Настолько, бедный, разнервничался, что решился на похищение человека, то есть меня.

— Попробую, — пожала я плечами, — но не обещаю. Все это изрядно смахивает на поиск иголки в стогу сена, а я пока еще не возведена нашей церковью в ранг чудотворцев.

Пока что передо мной была лишь небольшая группа подозреваемых. А самой загадочной в этой истории продолжала оставаться дискета. Поскольку затевать такой сыр-бор из-за малозначительных сведений никто бы не стал.

* * *

В коридоре хлопнула дверь. Я вздрогнула, представив вернувшуюся Ирину, но вовремя сообразила, что у нее все-таки не настолько близкие отношения с Халивиным, чтобы иметь ключ от его квартиры. От сердца откатила волна страха — черт побери эту зануду, я уже начинаю ее бояться!

— Ма? — раздался голос из коридора.

— Да, милый, — откликнулась Людмила Сергеевна, — я здесь…

Раздались шаги, направляющиеся в нашу сторону. На пороге возник…