Читать книгу "Чарли П - Ричард Калич"

Две очень разные женщины

Хотите верьте, хотите нет, но много лет назад у Чарли П было две женщины. Они были очень разные, но одинаково желанные, и обе относились к нему с большой теплотой. С одной ему было весело, он улыбался, чувствуя себя счастливым просто оттого, что она держала его за руку; при виде другой он просто не мог держать себя в руках. Чарли П постоянно задавал себе один и тот же вопрос: какая из этих двух женщин любит его, если хотя бы одна из них любит его по-настоящему? И если одна или другая, первая или вторая, действительно любит его, то чьей любви он может доверять? И как долго она продлится?

Не сказать, чтобы Чарли П считал себя образцом добродетели. Отнюдь. Он первый готов признать, что при виде симпатичных ножек у него кружится голова, а сладкий аромат духов может свести его с ума. Без сомнения, в дни своей молодости Чарли П не раз поддавался искушениям плоти. Но конечно же, зная за собой такую слабость, он знает и кое-что другое. Он не только сомневается в женщинах, но и не доверяет даже самому себе. Чарли П долго ломал голову, всесторонне обдумывая и внимательно изучая данную проблему, и в конце концов пришел к заключению: он поведет свою войну на два фронта. Первое – сражение с внешним миром, затем – битва с самим собой.

После бессонной ночи Чарли П решил приступить к исполнению своего стратегического плана. Он законопатил вентиляционные отдушины и все прочие отверстия в ванной комнате. После чего надежно изолировал свою квартиру от внешнего мира трехдюймовыми стеклопакетами. Затем перешел к серьезному строительству: возвел неприступные башни с бойницами и остроконечными шпилями, прокопал глубокий ров и перекинул через него подъемный мост, обнес свое сооружение высоким крепостным валом и толстыми стенами. Он даже разбил минные поля, установил заборы из колючей проволоки и вышки с пулеметами и забетонировал площадку для пуска ракет с ядерными боеголовками; со всем искусством, на какое только был способен (просто ради собственного спокойствия и уверенности, что у него есть место, где он может спрятаться), Чарли П проделал дыру в стене. Превратив свой дом если не в замок, то в крепость, он стал работать над собой. Во-первых, открыть настежь все окна и основательно проветрить комнаты, чтобы избавиться от свежего воздуха, после чего плотно закрыть рамы и наглухо запечатать, чтобы ни один, даже слабый, намек на аромат женской плоти не мог просочиться внутрь и, что не менее важно, его собственный мужской запах не вышел наружу. Далее, заткнув нос и забив уши ватными тампонами, он опустил жалюзи, задернул шторы, а себе на глаза натянул светонепроницаемые шторы. Он даже попросил своего знакомого доктора сделать ему инъекцию анастетика и приглушить четыре из имеющихся пяти чувств, дабы не уподобляться ходящему во сне лунатику, но приобрести сходство с мумифицированным трупом. С твердым намерением дойти до самой сути и ничего не упустить, Чарли П пошел еще дальше. Он совершил паломничество в один средневековый монастырь, где, затерявшись среди монахов и отшельников, он поедал лесные коренья и травы, молотил себя в грудь кулаками, выкрикивая заклинания и распевая мантры в попытках умертвить свою плоть. Вернувшись домой, он погрузился в повседневные дела и заботы: вызвав к жизни свои скромные телепатические способности, он открыл канал связи с одним русским писателем ХIХ века, чтобы порасспросить его об эпилепсии. В процессе общения с литератором, предварительно введя себя в состояние эпилептического припадка и добившись пеноотделения изо рта, он взялся за отгрызание собственного языка, избавившись таким образом от последнего из своих пяти чувств. Не мучимый более искушениями плоти и прочими соблазнами, но все еще подверженный иным, более традиционным недугам, таким, как нетерпение и предвкушение, любопытство и тревожное ожидание, он, словно умалишенный, бросился к своему убежищу в стене и, забившись в дыру, стал ждать с терпением святого и спокойствием стоика, которая из двух женщин явится к нему. Одно бесспорно – любая из женщин, которая, не пожалев времени и сил на штурм его цитадели, минует все возведенные преграды, очевидно, любит его по-настоящему. Она заслуживает его доверия и ответной любви.

Но что, если ни одной из них не удастся прорваться внутрь или удастся обеим? Ну, рассуждал Чарли П, сидя в своей дыре, это не так уж и плохо. Держит ли она меня за руку, или я, видя ее, не могу держать себя в руках, – как ни крути, с какой стороны ни посмотри, – все дело в моих руках.

Но что это?! Муха кружит возле носа Чарли П. даже сквозь затычки ее жужжание просачивается в уши. Чарли П снимает с глаз шоры, удаляет ватные тампоны из носа и ушей, поднимает жалюзи, раздергивает шторы, открывает окна и выгоняет муху вон. О, нет! – порыв ветра приносит в комнату аромат духов. Внизу, под его окном, цокая каблуками, вышагивает пара симпатичных ножек…

С одержимостью террориста Чарли П разрушает и уничтожает все, что построил. На следующий день, раздобыв все необходимые материалы, он приступает к выполнению ужасающей по своему величию задачи – конструированию нового пространства, дорожки которого усыпаны цветами наслаждения, источающими медовый аромат неги и пряный запах страсти, они ведут к жемчужным вратам рая, за которыми открываются бескрайние зеленые поля, полные сладостных утех и веселых забав для приманивания не только тех женщин, при виде которых он не может держать себя в руках, или тех, что делают Чарли П счастливым, когда просто держат его за руку, но и всех остальных прекрасных леди. Добро пожаловать!

Раз, два, три, четыре, пять…

Чарли П не может держать себя в руках – мысль о женщинах постоянно преследует его. Куда бы он ни шел, она идет вместе с ним. Но нам не следует заблуждаться на его счет – Чарли П готов пойти на все, лишь бы избавиться от этого унизительного, похожего на проклятие влечения.

Следуя совету сексопатолога, Чарли П развивает в себе разносторонние интересы – музыка, книги, театр, цветоводство (он устраивает у себя на подоконнике целый сад и беспрестанно переставляет с места на место горшки с геранью). Но, увы, за что он только ни брался, чем он только ни увлекался – ничего не помогает. Все бесполезно. Любое занятие неизбежно возвращает Чарли П к его основной заботе и главной тревоге.

Возьмем, к примеру, театр: Чарли П сидит в восьмом ряду, прямо по центру, и если он не разволнуется при виде трусов, мелькнувших под юбкой девушки из кордебалета, то его встревожит запах духов сидящей рядом дамы. То же самое в одинаковой степени относится и к опере, балету, концертам: будь то рэп или болеро, и уж конечно старые добрые романсы о любви – любой вид искусства вызывает у него дрожь во всем теле и, что самое важное, между ног. Даже после случайных визитов в музей восковых фигур и на кладбище в мозгу Чарли П зарождаются ночные фантазии с участием исторических призраков и привидений.

Переходя к болезненным пристрастиям Чарли П, обратимся к его чувствам. Первое и второе тут ни при чем, третье и четвертое не виноваты, а о пятом и говорить не приходится – ответственность лежит на всех сразу. Нет такой страны, куда бы он мог отправиться, нет такой улицы, по которой он мог бы прогуляться, нет такого ресторана, куда он мог бы зайти пообедать, где бы представительницы прекрасного пола не приковывали к себе внимание Чарли П. Будь то колония нудистов или церковная служба, неоновые огни Лас-Вегаса или сумрак тростниковой хижины, затерянной где-нибудь на острове в южных морях; будь то земная реальность, сама жизнь, пульсирующая горячей кровью, или сама живая Небесная Дева Мария, – женская плоть, сбившись в хищную стаю, кружит возле него. Чарли П находится под невыносимым гнетом всех своих пяти чувств. Несмотря на все его старания, вопреки всем его усилиям, они наступают. Он уже готов прекратить сопротивление, сдать врагу свою крепость, признать поражение и… и вдруг… ага! – это же так просто. Почему он не подумал об этом раньше. Если не можешь победить врага, встань под его знамена. Чарли П решает присоединиться к армии заядлых курильщиков, которые выкуривают одну за другой десять тысяч сигарет, и в результате им делается так тошно, что они бросают курить. Подобно им, Чарли П решает пресытиться собственным желанием. Утолить свой голод. Да, доведя сексуальное удовлетворение до пресыщения, он изгонит терзающих его дьяволов и освободится от чувств – от первого и второго, третьего и четвертого, а о пятом и говорить не приходится.