Читать книгу "Искусство перевоплощения - Марина Серова"

Тут уж я не выдержала и, рассмеявшись, поведала ему о цели своей отлучки. О своем мастерстве перевоплощения. О том, что теперь он — полноватая женщина средних лет с завитыми желтыми волосами — парик; а я — длинноволосый безусый юноша.

— Нормально. Дела — под нарами не спрячешься, — оценил он, когда я закончила свой рассказ, — уж кем-кем, а бабой вот быть не приходилось. — Вася неуверенно усмехнулся.

— Не вредно иной раз и в нашей шкуре походить. Да ты, Василий, не волнуйся, это ненадолго, — успокоила я его, — самое большое — на пару суток.

— На пару суток? — забеспокоился Вася. — Я еще, между прочим, к жене собирался зайти.

Н-да, вот незадача. Как жена-то на этот маскарад отреагирует? А впрочем, она с таким муженьком, я думаю, ко многому привыкла. Объясним, в чем дело, она наверняка поймет. Не снимать же грим сейчас.

— Зайдем и к жене, — согласилась я, — только вот…

— Что?

— Да нехорошо как-то будет, если я тебя Васей называть буду, а ты меня Женей, — забеспокоилась я, — окружающие не поймут.

— Так в чем же дело, — Василий, надо отдать ему должное, быстро вошел в курс дела, «поймал струю», как говорили у нас в отряде, — ты будешь Васей, а я — Женей… Делов-то…

— Пойдет, — кивнула я, — давай пообедаем сейчас… В смысле, поужинаем. И двинем. Визит, так сказать, нанесем.

— Поужинать — это… завсегда. — Вася-Женя широко улыбнулся и похлопал ладонью по нетонкой своей — я постаралась — талии.

Глава 4

Васина жена Галина, Галка, жила недалеко от нашей квартиры — буквально в двух кварталах, минут двадцать быстрой ходьбы, там, где располагался частный сектор. Мы подошли к небольшому одноэтажному домику, Вася, умело крутанул доисторический мудреный засов и по-хозяйски распахнул низенькую калитку. Мы оказались в маленьком тесном дворике, заваленном самой невообразимой рухлядью.

«Ничего себе, — с удивлением подумала я, — видать, Дмитрий Федорович семье своего братика не очень-то и помогает».

На крыльцо вышла худая, неопрятно одетая женщина лет примерно сорока, как это говорится — со следами былой красоты на лице. Я подумала, что, если бы переменить ее старый засаленный халат на приличное платьице, а неухоженные сейчас волосы уложить как следует, женщина станет выглядеть очень даже ничего.

Кстати, для Василия-то ее непрезентабельный вид означает только то, что у нее никаких мужиков нет, что она не изменяет Василию. По крайней мере, сейчас.

— Вам кого? — зябко запахнув халат на высохшей груди, неприязненно прищурившись, спросила она.

— Нам — вас! — весело объявил Василий, забыв, очевидно, о том, что он сильно изменился за последние несколько часов. — Встречай, Галюнчик, дорогих гостей!

— Вам кого, женщина? — поморщившись, вероятно, от такой фамильярности, спросила Галюнчик.

— Нам — вас, — неожиданно серьезно повторил Василий и стянул с головы своей дурацкий желтый парик.

* * *

Мужа своего Галина, кстати, не сразу и узнала. Только когда он, к моему неудовольствию, полностью избавился от женского «прикида» и стер с лица грим. Хорошо, что я взяла с собой свою сумочку — после посещения жены нужно будет заново гримировать его.

Сама я осталась в том же виде. Пожалуй, лучше будет, если жена Василия узрит рядом со своим ненаглядным длинного волосатого парня, а не… интересную женщину в полном расцвете сил. Меня то есть.

Еще полчаса ушло на то, чтобы объяснить Галине весь этот наш маскарад, вернее — Васин маскарад, для Галины я осталась мужиком.

— Ну, Галюнчик, пойми, не поделили с братками кой-чего, так, мелочи, — приобняв жену за плечи, объяснял Василий, — ничего страшного… Ерунда.

Ерунда… Я нащупала в кармане эту «ерунду» — «пахановский» перстень, который зачем-то до сих пор таскала с собой. Ничего себе ерунда! Интересно, сколько он стоит? Наверное, целое состояние. И куда мне его девать? Вернуть бандитам, чтобы отвязались? Так не отвяжутся. Не только же из-за перстня они за нами охотятся. Себе оставить? Не ношу я драгоценностей. Василию вернуть, как законную добычу? Пропьет.

Вот возьму сейчас и подарю этот перстень Галюнчику. Шучу, конечно. Зачем ее-то в эту историю втягивать?

Когда Галюнчик полностью удостоверилась, что перед ней ненаглядный супруг, то засуетилась и обрадовалась так, что мне даже неловко как-то стало.

Не то чтобы она расплакалась и повисла у Василия на груди — она забегала по скудно обставленной и поэтому просторной комнатке, моментально собрала на стол, усадила нас пить чай.

На Васю она смотрела, как деревенский мужик, едущий по городу в телеге, на гаишника. Как говорится, в рот заглядывала.

— Сейчас огурчиков достану, — всплескивая руками, лепетала она, — за самогончиком-то сбегать к тете Глаше?

— Не надо, наверное, — опередила я Васин утвердительный ответ.

Галина невнимательно глянула на меня и вопросительно уставилась на новообретенного супруга. Замерла в ожидании.

— Не надо самогона, — неохотно выдавил Вася.

Вот это самоотверженность!

«Я оценила», — послала я ему взгляд.

— Ну, тогда огурчиков сейчас из погребка принесу, сальца немного там еще осталось, — снова засуетилась она.

— Да давай я схожу, — поднялся Вася, — хоть по двору-то родному пройдусь. — Он весело побарабанил кулаками себя по животу и вышел во двор.

Галина села напротив меня за стол, молча прихлебывала чай, иногда искоса посматривая в мою сторону. Для приличия полагалось поддержать разговор, но я что-то никак не могла придумать, о чем заговорить.

— Васька в пидоры подался, что ли? — неожиданно спросила Галина.

— В каком смысле? — не поняла я.

— В таком. Что я не видела, что ли, как он на тебя смотрел? Я ж его знаю как облупленного — он так на женщин только смотрит, — пояснила Васина супруга.

Вот еще новости! Что ж это, Василий в меня влюбился, что ли?

— Как тебя зовут-то? Голубок?

— Женя… Евгений.

Галина хмыкнула.

— Давно вы сдружились-то с ним? На зоне поди? Там, говорят, таких, как ты, полно, — продолжала она.

— Нет, что вы… — Я опустила глаза в свою чашку с чаем. Изобразила смущение. Вот ни «да» ни «нет» говорить не буду, пусть что хочет, то и думает.

Галина пронзительно посмотрела на меня, поджала губы и отвернулась к окну. Тут бы и воцариться так называемому неловкому молчанию, но в это мгновение дверь распахнулась, и на пороге показался развеселый Василий с трехлитровой банкой соленых помидоров в одной руке и большим шматом сала в другой:

— Чего молчим, девочки… и мальчики? — Он подмигнул мне. Не думаю, чтобы жена его не заметила этого. — Я ж из зоны вернулся. По нормальному человеческому общению соскучился. А вы молчите теперь…