Читать книгу "С корабля на бал - Марина Серова"

Хотя бар «Айвенго» — вероятно, по названию одноименного произведения Вальтера Скотта, — отделанный под старинную таверну со стенами из красного камня, относился к числу заведений, в которое не стыдно пригласить приличную девушку.

Сергей Сергеич оказался непьющим не потому, что он в этот вечер совсем не пил. Просто человек, регулярно употребляющий хоть какой-то алкоголь, не будет так реагировать на выпивку.

После пяти бокалов — я сама выпила от силы один да чуть пригубила второй — Сергей Сергеич захмелел и понес чушь.

Мне оставалось только пользоваться удачно сложившейся ситуацией и — спрашивать.

— А что, милый Эс Эс, часто приходится перетряхивать кадровый состав гимназии номер два? — спросила я.

Сергей Сергеич не ответил, потому что не успел прожевать бифштекс. Когда злополучный кусок мяса был перемолот и проглочен, он заговорил:

— Да в последнее время… м-м-м… не очень. Были там всякие. В основном безработные филологи, бывшие журналисты. По блату там были… наглые все такие. Особенно один… физкультурничек. Боец. На него там, в гимназии, теперь, говорят, молятся. Незаменимый.

— Какой физкультурничек?

— А его взяли на место тренера для этих барчуков… плавание там, в бассейне… потом в тренажерном зале, ну, и все такое… да. В тренажерном зале. В тир еще… Титаник, мать его!

— Какой еще Титаник? Почему Титаник? — усмехнулась я, дотрагиваясь кончиками пальцев до рукава Сергея Сергеича. — Он что, на Ди Каприо похож, что ли?

— Ну да… на Ди Каприо! Примерно так же, как моя секретарша Марина — на ш-ша… Шарон Стоун. Уф-ф! Вы знаете, Лена, вы оказались для меня одной-единственной отдушиной в моей канцелярщине… во всем этом болоте! Вы все так мило… так получилось хорошо.

Он приблизил ко мне свое широкое добродушное лицо и заговорил таинственным голосом со смешными свистящими интонациями:

— Кто тут только ко мне не приходит! Вот непосредственно перед вами была одна жутко вульгарная дамочка. Является, садится нога на ногу и говорит: была я перед вами в одной фирме, так там эдакий боров мне втирает, что, дескать, оклад мы тебе положим три сотни баксов, делать ты ничего не будешь, только сообщения по факсу и по «электронке» принимать да мне приносить. И кофе варить. А еще я каждый четный день недели, в обеденный перерыв, буду тебя трахать. Вот и все обязанности. Пересказывает она мне все это… а рожа наглая! Думаю, тебе-то в этой самой фирме самое место с такими обязанностями. Только у нее полный расклад был, все козыри на руках… — Эс Эс гневно отпил из бокала вино, и его круглое лицо окончательно побагровело: — Тут тебе и звонок от доброго дяди, и все прочее. И все ради какого-то никчемного места секретарши при толстозадом директоре. Все то же самое, что и в фирме, где тот боров сидел. Только платят не триста баксов в месяц, а меньше гораздо. И чего… и чего ты, спрашивается, ходишь, нервы мне треплешь, жаба? Работы по профилю захотела? Кончила… кончила, стало быть, филфак этот, и думаешь по специальности это… Непонятно мне это, — закончил он свою длинную, путаную и неуместную речь, которая, впрочем, меня даже несколько позабавила. — Впрочем, теперь, я думаю, во вторую гимназию не будут сильно рваться… после этого-то…

— После чего? А, ну да, я слышала… убили банкира.

— Вот-вот, банкира! И какого банкира — компаньона нашего работодателя, Свирского! Этого… Гроссмана. Видел я его один раз… п — пу… пузатый такой.

Я отпила немного вина, а потом спросила:

— Так вы не объяснили мне, Сережа, почему того, как вы говорите, физкультурничка, Титаником прозвали.

— А! Это мне потом сказали. Физкультурничек этот, которого я на работу принимал два месяца назад… у него на лице две титановые пластины… скреплены они между собой. Он рассказывал, что упал с дерева и фотографию себе так пропечатал, что хоть паспорт меняй! Ну и сделали ему операцию… вместо раздолбанной лицевой кости поставили эти титановые пластины. А что ты про него спрашиваешь? — словно спохватился Эс Эс.

— А интересно. Я же с ним в одном, как говорится, коллективе работать буду, — помпезно сказала я и поправила прическу.

Моя наигранная напыщенность насмешила его. Впрочем, на это и было рассчитано.

— Марина тоже им интересовалась, — скептически сказал он и икнул. Сконфузился. Впрочем, смущался недолго, хватил здоровенный глоток вина и продолжал с жаром: — А что… он ничего. Паренек видный. Здоровый. Мы затребовали у ментов по нему данные… заведение-то серьезное, дети толстосумов учатся, так что безопасность должна быть на высоте… вот. Оказалось, что заслуженный мастер спорта по плаванию. В юности был бронзовым призером чемпионата СССР. В молодежном чемпионате, конечно. Шикин Владислав Сергеевич. Будешь знакомиться?

— Сережа, не хами, — серьезно сказала я, переходя на «ты». Это обрадовало Сергея Сергеевича, и он, заказав еще одну бутылку, на этот раз водки, начал вещать мне о своей жизни. После этого мне осталось только констатировать, что сегодня ничего полезного я больше не узнаю. Впрочем, большего и не надо: есть первая конкретная фамилия. Хотя, конечно, первая наметка редко оказывается тем, что ищешь…

* * *

Когда такси (свою машину я по понятным причинам не взяла) подвезло меня к моему дому и я, набрав на воротах код, прошла в открывшуюся дверь и зашагала по двору к особнячку, из тени деревьев, растущих под окнами, выкристаллизовалась темная фигура.

Правда, человек особо и не скрывался: он курил сигарету, и тлеющий ее кончик светился в темноте.

В человеке я узнала Василия.

— Я вас ожидаю, — сказал он.

Надо сказать, такое явление Христа народу меня не впечатлило. Ну что ж… Наверно, Василий ожидал здесь Юлию Сергеевну Максимову, юрисконсульта. А явилась-то Елена Владимировна Сладкова, без пяти минут преподаватель гимназии номер два.

— Меня? — недоуменно спросила я. Тоном человека, который видит Василия в первый раз. — А вы кто такой будете, простите?

Он шагнул ко мне, в свет фонаря, и я увидела на его физиономии легкое недоумение.

— Юлия Сергеевна? — спросил он. — Или я… ошибаюсь?

— Нет, я ее родственница. Елена Владимировна, — добавила я уже своим обычным голосом.

Василий сначала опешил, а потом негромко рассмеялся.

— Недурно сыграно, — сказал он. — У вас принято всех людей из центра вот так проверять на вшивость?

— Нет, — отозвалась я, — просто не все люди из центра приходят ко мне домой без приглашения или предварительной договоренности. Пойдемте, Василий.

— Ну, чем порадуете? — спросил он, когда я закрыла за нами дверь. Его взгляд скользнул от моего лица к ногам, потом вернулся в исходное положение, и добавил: — Я вижу, вы изрядно постарались для трудоустройства. Вас просто не узнать.

— Я и в своем природном обличье не уродка, — отозвалась я, снимая парик и очки.