Читать книгу "Осада - Иван Алексеев"

Все присутствующие вновь обратили свои взоры на развернутый перед ними план псковских укреплений, знакомый каждому до мелочей. Городские стены образовывали почти правильную трапецию, направленную вершиной на север. Западная стена была самой длинной, то есть по канонам военной науки весьма удобной для штурма. Но она высилась вдоль берега реки Великой, и перед ней невозможно было копать траншеи и апроши, расставлять орудия и разворачивать войска для атаки. К тому же к этой стене непосредственно примыкали дополнительные сильные укрепления псковского кремля – Крома. Восточная и особенно северная стена были самыми короткими, но на них находилась половина из двадцати семи внешних крепостных башен. То есть эта часть города обладала наиболее мощными укреплениями и вряд ли противник отважится на штурм именно здесь. А вот длинная южная стена, тянувшаяся между реками Великой и Псковой, имела всего пять башен, не считая угловых. Перед ней простиралось широкое поле, удобное как для осадных работ, так и для размещения воинского стана. Вероятнее всего, неприятель напустится на город именно с южной стороны.

Эти соображения, так или иначе пришедшие на ум всем участникам военного совета, первым высказал вслух, конечно же, ни кто иной, как записной оратор, князь Василий Скопин. Однако к неудовольствию князя, после его слов все присутствующие обратили свои взоры не на него, а почему-то на сотника поморской дружины, ожидая, что тот скажет в ответ. Князь Шуйский немедленно предоставил слово сотнику.

– Я полностью согласен с князем Василием, – уважительно склонив голову в сторону упомянутого военачальника, произнес Разик. – Вероятно, именно так и будет действовать неприятель. Подобная тактика штурма укрепленных городов предписывается в книге немецкого инженера Спекле «Архитектура крепостей», считающейся последним словом европейской военной науки. Король Стефан и его воевода, гетман Замойский – люди грамотные, и сию редчайшую книгу, несомненно, прочли самым внимательнейшим образом.

– Эх, нам бы эту книгу! – воскликнул дьяк Терентий Лихачев. – Многие действия королевской рати можно было бы наперед предугадать!

– Разреши, воевода? – обратился Разик к князю Шуйскому, и, получив согласие, окликнул сидевшего в углу на лавке дружинника: – Боец, ко мне!

Дружинник встал, машинально поправил черный берет, подошел к своему командиру и протянул ему предмет, который до этого бережно держал на коленях. Взяв из рук Фрола тяжелый фолиант, Разик положил его на стол:

– Вот эта книга.

Князь Шуйский склонился над фолиантом, осторожно раскрыл его, перелистал несколько страниц. Внезапно князь резко выпрямился, повернулся к Разику:

– Что это? – Воевода указал перстом на бурое пятно, растекшееся по верхнему обрезу книги.

– Это кровь нашего разведчика, добывшего сие сокровище из библиотеки австрийского герцога, – голос Разика звучал буднично, без всякого пафоса.

Однако, произнесенные им слова заставили вздрогнуть всех присутствующих. На короткий миг в совещательной палате воцарилось молчание, которым высокопоставленные военачальники отдали дань уважения подвигу не названного по имени русского разведчика.

Первым нарушил тишину Разик:

– В книге сей доказывается многими примерами и расчетами, что высокие каменные стены крепостей в настоящее время потеряли смысл, ибо осадных башен и таранов уже давным-давно нет, а артиллерия своим огнем способна разрушить любые стены. Поэтому вместо высоких стен инженер Спекле предлагает возводить для защиты от артиллерийского огня многоугольники, называемые бастионами. Стенами бастионов служат сравнительно невысокие, но широкие земляные валы. Вот так выглядит сей вал в разрезе, – Разик указал на чертеж, помещенный на развороте книги. – Перед валом выкапывается ров. Вал от рва отделяется широкой площадкой – бермой, чтобы избежать обрушения. Отлогость рва, ближайшую к берме именуют эскарп, а противоположную – контрэскарп. Их следует облицевать камнем, чтобы избежать подкопа. Но в нашем случае облицовка не нужна.

– Так ты предлагаешь соорудить бастион перед южной стеной? – удивленно воскликнул князь Шуйский.

– Не бастион, а лишь один только земляной вал. И не перед стеной, а за ней, чтобы неприятель, идя на штурм сквозь разрушенную стену, не догадывался, что за ней его ждет новое укрепление, способное противостоять огню осадных орудий. К сооружению вала следует приступить немедля, собрав на работы всех горожан и беженцев, способных копать и носить землю.

Князь Василий Скопин, хотя и был в самой глубине души весьма польщен тем, что дружинник, знакомый со всеми новейшими достижениями военной науки, уважительно согласился с его мнением, тем не менее, вновь попытался затеять спор.

– А если противник все же начнет приступать к городу с иной стороны? – своим обычным сварливым тоном принялся опровергать князь свои же недавно высказанные соображения. – От этого вашего вала не будет никакого толку!

– Мы уже через день-другой после начала осады сможем точно определить направление главного удара, – по-прежнему спокойно и почтительно ответил боярину Разик. – Неприятель примется по всем канонам военной науки копать траншеи и расставлять артиллерию напротив участка крепости, намеченного для штурма. В худшем случае мы потеряем эти два-три дня, и вынуждены будем начать новое строительство в другом месте. Но если направление штурма определено нами правильно, то мы будем иметь существенное преимущество в скорости земляных работ.

– Я согласен с сотником, – пресекая дальнейшую дискуссию, произнес воевода Иван Шуйский. – Приступим к сооружению вала немедля.

Он вновь склонился над лежавшей на столе развернутой книгой, принялся еще раз внимательно разглядывать чертеж:

– Значит, широкий вал вместо высоких стен. Мысль вроде совсем простая, к тому же всем устоям противоречащая, но ведь правильная! Испокон веков считалось, что чем выше стены, тем неприступнее крепость. А сейчас стену любой высоты пушки все равно проломят у самого основания… Ну что ж, будем сооружать вал. Только внесем в сей немецкий план свои поправки. У них в Европе лесов, по нашим меркам, почти что и нет, потому они и норовят все из камня и из земли строить. А мы для вала опалубку из бревен соорудим, да возле рва частокол воздвигнем. Как, говоришь, это называется? – обратился к Разику князь Шуйский, указав рукой на чертеж. – Эскарп и контрэскарп? Ну-ну.

Воевода выпрямился, явно намереваясь завершить военный совет и огласить приказ по его итогам. Но неугомонный князь Василий и тут встрял с очередным замечанием:

– А если враг узнает, что мы строим вал за крепостной стеной, учтет сие и примет какие-то свои меры? – поспешной скороговоркой выпалил он.

Князь Шуйский едва заметно усмехнулся в усы:

– Так я ж сегодня на площади, держа речь перед начальниками воинскими, опрометчиво назвал время закрытия ворот псковских. Тем самым я дал возможность тайным сторонникам польским улизнуть из города. Что они с успехом и сделали. Некому теперь будет о наших действиях врага оповестить!