Читать книгу "Забвение - Бекка Фицпатрик"

Скинув одежду, я широко зевнула и повернулась к постели. На полпути я остановилась как вкопанная. На подушке лежал листок бумаги. Его не было там, когда я уходила.

Я резко повернулась к двери, ожидая увидеть на пороге маму, рассерженную и заметившую мой побег. Хотя, если рассуждать здраво, вряд ли она ограничилась бы тем, что оставила записку на подушке, обнаружив, что меня нет в постели.

Я взяла записку – руки у меня дрожали. Это был обычный тетрадный листок, на каких пишут в школе. Сообщение было накарябано черным маркером явно второпях:

То, что ты дома, вовсе не значит, что ты в безопасности.

Глава 4

Испуганная и растерянная, я скомкала записку и бросила в стену. Подскочив к окну, подергала шпингалет, чтобы убедиться, что оно заперто. Открыть окно и выглянуть наружу я не осмелилась, но приставила ладони козырьком к глазам и внимательно осмотрела тени, которые лежали на газоне перед домом, словно длинные тонкие кинжалы. Кто мог оставить записку, я даже не представляла, но была уверена в одном: я точно закрыла дверь на замок, перед тем как уйти. А до того, как мы отправились наверх спать, мама на моих глазах обошла весь дом и проверила все окна и двери как минимум трижды.

Но тогда как непрошеный гость попал в дом?

И что означала эта записка? Она была загадочной и жестокой. Чья-то дурацкая шутка? В данный момент это казалось самым подходящим объяснением.

Спустившись в холл, я толкнула приоткрытую дверь маминой спальни и заглянула внутрь:

– Мам?

Она рывком села в постели:

– Нора?! Что случилось? Плохой сон? – И после паузы: – Ты что-то вспомнила?

Я включила ночник, неожиданно испугавшись темноты.

– Я нашла в своей комнате записку. Там было написано, что я ошибаюсь, если думаю, что я в безопасности.

От резкого света мама заморгала, я видела, что смысл моих слов доходит до нее постепенно. Но вот она поняла и проснулась окончательно.

– Где ты нашла записку?! – воскликнула она.

– Я…

Я не была уверена, как она среагирует на правду. Если начистоту, я повела себя ужасно. Вот так, одной, улизнуть из дома… после того как меня похитили… Но опасаться повторного похищения не получалось – я ведь не помнила первого! И я должна была пойти на кладбище, иначе бы просто спятила. Этот черный цвет привел меня туда. Глупо, необъяснимо, но так оно и было.

– Она была у меня под подушкой. Я, должно быть, не заметила ее, когда ложилась спать, – солгала я. – А во сне ворочалась и услышала, как шуршит бумага.

Мама накинула халат и побежала в мою комнату.

– Где записка? Я хочу прочитать ее сама. И нужно немедленно сообщить об этом детективу Бассо.

Она уже схватила телефон и набрала его номер по памяти. Я вдруг подумала, что они, должно быть, неплохо сработались за то время, что меня не было.

– У кого еще есть ключ от дома? – спросила я.

Она жестом велела мне подождать и одними губами, беззвучно проговорила: «Автоответчик».

– Детектив Бассо, это Блайт, – сказала она автоответчику. – Перезвоните мне, как только будет такая возможность. Нора нашла сегодня ночью к своей комнате записку. – Ее взгляд на мгновение замер на мне. – Возможно, ее написал человек, который похитил мою дочь. Двери в доме были заперты все время, так что эту записку должны были положить до того, как мы вернулись домой.

Отключившись, она повернулась ко мне:

– Он скоро перезвонит. А пока я отдам записку тому полицейскому, что дежурит на улице. И пусть он обыщет дом. Где она?

Я показала на бумажный шарик в углу, но не сдвинулась с места, чтобы поднять его. Я не хотела снова увидеть то, что там написано. Что это – шутка или… угроза? «То, что ты дома, вовсе не значит, что ты в безопасности». Звучало как угроза.

Мама прижала скомканный листок к стене и ладонью разгладила его.

– Здесь ничего не написано, Нора, – произнесла она.

– Что?

Я подошла поближе. Она была права – слова исчезли. Я поспешно перевернула листок, но и обратная его сторона была пуста.

– Но… оно здесь было! – Я была совершенно обескуражена. – Вот здесь было написано…

– Наверно, тебе показалось. Как продолжение сна.

Мамин голос звучал ласково. Она притянула меня к себе, обняла и погладила по спине. От этого мне не стало лучше. Неужели я просто придумала эту записку? Зачем? Паранойя? Приступ паники?

– Мне не показалось, – в моем голосе не было уверенности.

– Все хорошо, – шепнула мама. – Доктор Хьюлетт предупреждал, что такое может случиться.

– Что может случиться?

– Он говорил, что вполне возможно, что ты будешь слышать то, чего на самом деле нет, и…

– Например?

Она ответила спокойно:

– Голоса и другие звуки. Он не говорил о том, что у тебя могут быть видения, но ведь все бывает, Нора. Твой разум, твое тело пытаются восстановиться. Твой организм пережил очень серьезный стресс, и нужно набраться терпения.

– Он говорил, что у меня могут быть галлюцинации?

– Шшшш, – она мягко взяла мое лицо в свои ладони. – Наверно, пока ты не оправишься, такие вещи могут случаться. Твой разум изо всех сил старается излечиться, и мы должны дать ему время. Как любой другой болезни. И мы пройдем с тобой через это вместе.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком, но сдержала слезы. Почему я?! На свете миллиарды людей – почему именно я?! Кто сделал это со мной? Мысли бежали по кругу, мозг лихорадочно искал ответы, но я не могла вспомнить ни лица, ни голоса – ничего. Я не могла вспомнить ровным счетом ничего.

– Ты боишься? – шепнула мама.

Я отвернулась:

– Нет. Я злюсь.

Я свернулась калачиком в постели и неожиданно быстро заснула. На грани сна и бодрствования, все глубже погружаясь в долгожданное забвение и бесчувствие глубокого сна, я мысленно плутала по длинному темному лабиринту, который сужался с каждым моим шагом. Сон, благословенный сон, и учитывая, какая у меня была ночка, я с радостью приветствовала его.

Вот в конце туннеля открылась дверь. Открылась как будто сама собой. И за этой дверью был свет, осветивший лицо, такое знакомое, что я почти проснулась. Черные волосы, влажные после душа, завивались около ушей в колечки. Бронзовая кожа, гладкая и упругая, стройное тело, высокий – он был как минимум сантиметров на пятнадцать выше меня. Джинсы сидели на бедрах низко, торс обнажен, ноги босые, на одном плече болталось полотенце.

Наши взгляды встретились, его черные глаза смотрели на меня с изумлением, которое быстро сменилось тревогой.