Читать книгу "Девушка с зелеными глазами - Собиан Б. Хайес"

— Как было бы здорово оказаться совершенно одним, — шепнул он. — Где-нибудь далеко отсюда.

— Где? — вздохнула я.

— Можно было бы поставить палатку в одном из кемпингов.

— Это было бы восхитительно, — выдохнула я, уверенная, что он говорит несерьезно.

— Но может быть холодно.

— Я люблю холод, — сказала я. Это была абсолютная правда. Я всегда чувствовала себя лучше, когда дни становились короче и лето подходило к концу.

— А что ты скажешь маме?

Я отодвинулась.

— Ты что все это, серьезно?

Мерлин улыбался во весь рот.

— А почему нет? У меня дома ты не можешь расслабиться, а в твой дом мне вход воспрещен.

Я не была готова выложить ему весь набор проблем, связанных с мамой, потому что не была уверена, что он будет способен их понять.

— Мама немного… въедлива, — наконец выдавила я. — Это может быть достаточно сложно. Она не любит, даже когда я ухожу ночевать к подружкам, а ты парень.

— Наконец-то ты это заметила, — поддразнил он. — Всего одна ночь, Кэти. Я бы с удовольствием полюбовался с тобой закатом, посчитал звезды… и проснулся бы рядом…

Вообразив это, я попыталась не задрожать и с надеждой улыбнулась.

— Нет ничего невозможного. Я подумаю об этом и попробую составить какой-нибудь план.

— Но ты точно хочешь? — настойчиво спросил он.

— Конечно же хочу.

Было совершенно не похоже на меня соглашаться на что-либо подобное, но я твердо решила заполучить Мерлина целиком, чтобы раскрыть его самые сокровенные мысли. Даже когда мы были вместе, я иногда чувствовала, что он отгораживается от меня, и знала, что есть некое место в его мыслях, которое я не могу с ним разделить. Может быть, если мы окажемся наедине вдалеке от всего привычного и знакомого, то станем ближе.

Мы отправились к моему дому с черепашьей скоростью, пытаясь растянуть каждую минуту, проведенную вместе. Я старалась вытеснить все мысли о Женевьеве. Мы поцеловались на своем обычном месте у дома, но как бы я ни хотела убедить саму себя, что все в порядке, что все как всегда, это было неправдой — от Мерлина будто исходил ее запах.

ГЛАВА

СЕДЬМАЯ

Мама не спала, когда я пришла домой, и в кои-то веки на ее лице был слабый румянец. Дом выглядел по-другому, теплее и уютнее. Было видно, что она пыталась что-то сделать, и в другой раз я была бы рада этому, но новости, связные с Женевьевой, все испортили. Она выжидающе смотрела на меня.

— Кэти, прости, что я не смогла быть там, с тобой. Как все прошло?

— Замечательно, — солгала я и, извинившись, ушла наверх.

Я заперлась в ванной, стараясь не заплакать, и стала смотреть в зеркало, разглаживая волосы и втягивая щеки, чтобы быть похожей на Женевьеву. Но я все равно выглядела до ужаса заурядно, как и всегда. Впав в какое-то неистовство, я распахнула дверцы шкафа, сняла одежду и, без разбора сдирая с вешалок все — футболки, платья, свитера и рубашки, стала мерить все вещи одну за другой, сочетая друг с другом, пробуя разные варианты и принимая различные позы. Хотя это достойно презрения, я пыталась скопировать небрежную манеру Женевьевы, ее тонкую улыбку и легкие движения, потому что поняла, что мой стиль не был чем-то необычным и антигламурным, нет, я скорее выглядела какой-то бомжихой. В отчаянии я закрыла глаза, пытаясь изгнать Женевьеву из своих мыслей, но она эхом появлялась снова. Я высморкалась, пару раз провела щеткой по волосам и спустилась к маме. Дни, когда она чувствовала себя хорошо, выпадали так редко, и я испытывала чувство вины, что оставляю ее одну, поэтому попыталась сделать вид, что все в порядке.

— Так как же все прошло на самом деле? — тихо спросила она.

Очевидно, по мне было заметно, что внутри меня все кипит, потому что слова сами вырвались наружу.

— Выставка прошла замечательно, но вот новая девушка в колледже… она задела меня за живое.

Мама криво улыбнулась.

— Я так и знала. Я чую зависть за версту. Ты прямо-таки позеленела.

— Я тоже так могу, — удивленно заметила я. — Я тоже вижу определенный цвет, когда смотрю на человека.

Она наклонилась и погладила меня по руке.

— Я не имела в виду чего-то подобного. Я просто могу заметить, когда человек выбит из колеи. «О, берегитесь ревности, синьор. То — чудище с зелеными глазами, глумящееся над своей добычей»,[1]— продекламировала она.

— Чудище с зелеными глазами?

— Это цитата из шекспировского «Отелло». Ревность там сравнивается с зеленоглазым монстром.

Люк тоже цитировал Шекспира, но я никогда не была в настроении изобразить хоть каплю интереса. Я поморщилась.

— Кэти, ты хочешь рассказать о ней?

Я вздохнула.

— Эта девушка, Женевьева, как будто повсюду ходит за мной и все за мной повторяет. Сегодня я узнала, что ее жизнь сложилась ужасно, она попала в детский дом, а потом ей было даже негде ночевать. Но я не могу найти в себе хоть немного сострадания. Как будто меня разом лишили всей доброты и превратили мое сердце в камень.

— Это совсем на тебя не похоже, — нахмурилась мама. — Может быть, дело в чем-то другом?

Конечно, в чем-то другом, о чем мне даже и думать не хотелось бы. Я сглотнула и закрыла глаза, вздрогнув, как от резкой боли.

— Мне кажется, что она хочет отобрать у меня Мерлина.

Я осеклась. Это было совсем не то, что я собиралась сказать. Я хотела пожаловаться, что Женевьева, похоже, флиртует с ним. Признать это было очень страшно, невозможно представить ничего хуже.

Мамин смех больно резанул по сердцу.

— Все юные особы так театрально трагичны. Вам понравился один и тот же мальчик, и вы уже готовы думать, что настал конец света.

— Это намного хуже. — Я сверкнула глазами.

Мама присела на ковер у моих ног, пытаясь согреться у потрескивающего камина. По вечерам стало заметно холодать. Мне нравился наш очаг, который можно было растапливать настоящим углем, но с ним приходилось слишком много возиться. Поэтому обычно, когда наступала зима, мы просто включали страшненький электрический обогреватель. Впервые за долгое время я могла смотреть на пламя, выхватывая взглядом различные фигуры и силуэты, как любила делать в детстве. Но даже сейчас я не могла забыть о Женевьеве — вспышки огня напомнили мне о ее блестящих рыжих волосах.

— Кэти, если у него к тебе все серьезно, он не предаст. Но не оттолкни его своей ревностью. Ревность — яд, который может разрушить тебя, но не ее.

Я едва слушала.

— Самое странное, что она — это воплощение всех лучших качеств, которые могли бы быть у меня.