Читать книгу "На черной лестнице - Роман Сенчин"

Встретившись с ним глазами, девушка неожиданно широко улыбнулась, до розовых десен над ровным рядом белых зубов; я засмотрелся, сдерживая внезапное желание встать, и обнять ее, и погладить языком эти зубы, и зная, что это невозможно – для нее теперь есть только один, кому она позволит себя целовать… Игорь тряхнул меня за плечо, переключая внимание.

– А с Владимиром просто беда… Всех наших перепробовал. Честно сказать – валенки. Сам даже, грешным делом, подумывал взяться. Только… – Он задумался, словно бы снова взвешивая все «за» и «против». – Нет, староват я для юной души… Как говорится, каждому возрасту – свои песни… Правда, Светланка?

Они опять встретились взглядами, но теперь Светлана не озарилась. Просто смотрела на Игоря. Молча… Такое выражение лица и такое точно молчание я видел уже не один раз. Так смотрели на него чуть ли не все девушки, побывавшие в нашей труппе, – смущенно-преданно. И молчали так же, как сейчас эта золотистая: зачем слова, вы знаете, и все вокруг пусть видят, знают, что я с вами, я со всем согласна, всегда согласна. И понимаю, что сейчас вы шутите, Игорь, немножко играете – вам нельзя без этого…

Они смотрели друг на друга, а я на них… Сейчас рубану, что ухожу от него, что больше не чувствую себя актером, а его считаю подлецом, гадом. Напомню, что у него есть сын, Мишутка, что из-за него медленно гибнет женщина. И не она одна. Потащу отсюда эту новенькую, объясню, что и она станет ему не нужна – только сделает дело и попадет в число лишних…

– Свет, принеси роль, пожалуйста. Вон ту, Сашину, – услышал я сквозь свой грохочущий внутри монолог голос Игоря. – Пусть Роман знакомится.

Девушка легко взбежала по боковым ступенькам на сцену. Взяла с крышки рояля стопку бумаг и быстро, красиво пошла обратно к нам. Платье шуршало.

Подала роль Игорю, а он – мне.

– Почитай.

Тонкие серые листы. Слегка уже помятые, потертые… Знакомый шрифт Игоревой пишущей машинки – он всегда сам распечатывает роли и только на пишущей машинке, у него уверенность, что компьютер убивает жизнь…

– А завтра целиком пьесу получишь. Я один экземпляр в Отдел культуры отдал – буквально позавчера сообщили, что принята, будут финансировать… У меня такие идеи по декорациям!.. Ну, ты чего скис-то? Спати хочешь, бедолага?

– Я хотел, – отложил я бумаги на соседнее сиденье, – мне поговорить с тобой надо. – Глянул на продолжающую стоять перед нами девушку. – Важное…

– Что ж, – Игорь пожал плечами, – давай. Хотя поздно уже… Ладно! Светланка, иди собирайся пока.

Она взяла свою роль и пошла… Ну вот и наступил момент… А если попросить у него денег в долг? Полторы тысячи… У него есть… Как-то слишком медленно она уходит… Сейчас я скажу, что решил расстаться с театром, а он… Он быстро убедит, что это ошибка, что я талантливый, неповторимый, что сыгранный именно мной Владимир станет событием, что мы скоро рванем на гастроли… И я сломаюсь, я положу в сумку эту стопку бумаги, он же подхватит золотистую девушку, отлично выспится с ней и через полгода отбракует. Найдет другую. А я останусь…

Словно почувствовав, что может случиться что-то плохое, девушка остановилась у служебной двери возле сцены. Лишь слегка спряталась за штору…

Надо говорить… или делать… Я почувствовал, как вспотела спина, в животе напряглось, а над правым виском пульсирует, дергает кожу какая-то жилка… Игорь смотрел на меня. Обычно подвижное, нетерпеливое лицо его застыло: на нем внимание и ожидание, когда начну… Но что, как… А если… Я никогда не дрался, а сейчас почувствовал – смогу, обязан избить этого человека, как надо, как следует. Хорошо, умело, искренне. И приговаривать при этом, чтоб знал, за что…

Женские, частые шаги в фойе – дробь каблуков. Игорь нахмурился, прислушиваясь, перевел взгляд с меня на дверь… Жилка над виском перестала беситься… Шаги смолкли. Я обернулся. На том же месте, где с полчаса назад стоял я сам, следя за репетицией, теперь находилась Людмила. Распахнутый коричневато-желтый плащ, лицо перепуганное, глаза огромные. Тяжело, громко дышит.

– Что случилось? – поднялся Игорь; сказал это сиплым, каким-то из самой глубины горла голосом.

Людмила увидела меня, вышедшую из-за шторы девушку, и лицо ее стало злым.

– Ничего, – сказала резко, будто хотела стегнуть этим словом разом всех нас троих; сказала, и сделала шаг в зал, и снова остановилась.

– Хм… Тогда… – Игорь обнаружил, что Светлана здесь, лицо его тоже перекосилось. – Прошу тогда… тогда прошу не мешать! У нас репетиция.

Людмила постояла еще немного, еще раз кольнула глазами меня, девушку, Игоря, развернулась и вышла.

2004

Ложка сахара

Без четверти одиннадцать вечера возле клуба «Пена» появился высокий молодой человек в свежем темном костюме. Приостановился у входа, распечатал пачку «Парламента», закурил. После нескольких затяжек на лице его появилось лениво-кисловатое, слегка пресыщенное выражение, и с этим выражением молодой человек толкнул тяжелую стеклянную дверь.

В вестибюле сидели двое охранников. Не спеша пили кофе из пластиковых стаканчиков, готовясь к длинной, скучной ночи дежурства. Один из них поднялся навстречу посетителю, другой инстинктивно или на всякий случай поправил кобуру с газовым пистолетом.

Молодой человек вынул из нагрудного кармана пиджака запаянную в пластик карточку «Гость клуба», небрежно показал охране. Тот, что поднялся, кивнул в ответ, быстро ощупал молодого человека металлоискателем. Затем приветливо сказал:

– Проходите, пожалуйста! – И открыл перед ним внутренние двери, деревянные и узорчатые.

– Благодарю…

Людей в этот час всегда в «Пене» немало, но клуб вместительный, находится в здании бывшего районного Дома пионеров. Места хватает всем, если, конечно, не бывает выступления какой-нибудь модной группы. Да и тогда большинство давится в том зале, где концерт, а в «Пене» залов – заблудиться можно. Два танцевальных, один – игровых автоматов, бильярдная, бар, множество закутков с мягкими диванами, для интимных бесед; как бы слегка отдельно от клуба – ресторан, достаточно дорогой и чистый.

Одиннадцать часов – самое активное время. Подтягиваются решившие провести здесь всю ночь, а тинейджеры, которых родители отпустили до закрытия метро, спешат успеть навеселиться.

Первым делом молодой человек заказал коктейль, молча выразил неудовольствие, что бармен действует не слишком расторопно. Расплатился и с длинным бокалом прошел туда, где сейчас особенно оживленно.

На подиуме танцевали клубные девушки, а внизу – посетители. Живо и раздражающе мигали разноцветные огоньки, вертелись шары под потолком, посыпая зал, как снегом, точками света. Мелодия долбилась в стены, потряхивала людей, заражая своим четким ритмом, словно бы дирижируя ими. И молодой человек тут же стал потаптывать ногой, слегка покачиваться. Желтоватая жидкость с кусочками льда забеспокоилась в его бокале.