Читать книгу "Запретные удовольствия - Юкио Мисима"

Так случилось, что напротив Юити стояло черное зеркало Круглое зеркало сдвинулось вбок, задетое кимоно проходившего мимо него человека, но оборотная сторона его в таком положении отражала лицо Юити целиком. Пока они разговаривали, Юити не покидало ощущение, что время от времени его собственное лицо пристально смотрит на него.

Сунсукэ нетерпеливо нанизывал слова во фразы.

– Как известно, я не настолько богат, чтобы позволить себе бросаться несколькими сотнями тысяч иен в каждого проходящего мимо, словно в пьяном угаре. Я хочу дать тебе эти деньги по очень простой причине. В действительности по двум причинам… – Он запнулся, словно смутившись. – Во-первых, ты самый прекрасный юноша в мире. Когда я был молод, я всегда хотел быть таким, как ты. Во-вторых, ты не любишь женщин. Хотелось бы мне быть таким же, но тут уж ничего не поделаешь. Ты открыл мне глаза. Пожалуйста, проживи мою юность по-другому. Короче говоря, будь моим сыном и отомсти за меня. Ты – единственный сын и не можешь взять мое имя, но мне хотелось бы, чтобы ты стал мне сыном по духу. (Ах! Это было запрещенное слово!) Потому что из-за бесчисленных глупых поступков мои нерожденные дети скорбят обо мне. На это я потрачу сколько угодно денег. Я скопил их не для того, чтобы мог быть счастлив в преклонном возрасте, как ни напрягай воображение. Взамен, пожалуйста, никому не раскрывай наш секрет. Когда я попрошу тебя познакомиться с какой-нибудь женщиной, сделай это. Хотелось бы мне увидеть женщину, если такая есть, которая не влюбится в тебя с первого взгляда. Ты не можешь чувствовать влечение к женщине. Я научу тебя, шаг за шагом, вести себя так, как ведет мужчина, который чувствует желание. Я научу тебя холодности мужчины, который, хотя и желает женщину, позволяет ей умирать от тоски по нему.

Во всяком случае, давай приступим к делу по порядку. Заметит ли кто-нибудь, что ты не можешь любить женщин? Предоставь это мне. Я воспользуюсь любыми уловками, чтобы не дать никому тебя разоблачить. И чтобы ты по какой-нибудь несчастной случайности не стал мирно влачить своё существование в браке, я хотел бы, чтобы ты заглянул в практику мужской любви. Я обеспечу тебе такую возможность, насколько это в моих скромных силах.

Однако не выдай себя в женском мире. Не путай сцену со спальней. Я введу тебя в мир женщин. Я поставлю тебя перед свеженарумяненными и пахнущими одеколоном декорациями, перед которыми я всегда перевоплощался. Ты будешь играть роль Дон Жуана, который никогда не прикоснется к женщине. С незапамятных времен даже самый плохой из Дон Жуанов не прыгал в постель на сцене. Не беспокойся. Я прошел курс обучения закулисным махинациям.

Старик подошел к своим действительным намерениям. Он в общих чертах набросал сюжет еще не написанного им романа. В то же время он прятал смущение, которое чувствовал в глубине сердца. Этот безумный благотворительный спектакль, стоящий пятьсот тысяч иен, был поминальной службой в честь его, по-видимому, последней любви, любви, которая подвигла этого старика домоседа отправиться на южную оконечность полуострова Идзу в самый разгар лета, любви, которая снова из-за печальной глупости закончилась жалким разочарованием, его десятая глупая сентиментальная любовная интрижка.

Сунсукэ полюбил Ясуко, сам того не желая. За то, что она привела его к такой ошибке, за то, что заставила испробовать такое оскорбление, Ясуко должна была стать любящей женой нелюбящего мужа. Настоятельность её брака с Юити проистекала из некой жестокой логики, поймавшей в ловушку волю Сунсукэ. Они обязательно должны пожениться.

Сейчас этот несчастный писатель, которому уже за шестьдесят, все еще не был способен найти в себе силы стоять на страже собственных желаний. Он воспользовался деньгами, чтобы искоренить глупость, которая до сих пор может доставить ему неприятности, под бредовым предлогом, что он тратит их на красоту. Есть ли опьянение более обманчивое? Разве не правда, что Сунсукэ предвкушал это косвенное предательство, которое он теперь замыслил против Ясуко, это преступление, боль от которого столь утонченно разрывала его сердце? Бедный Сунсукэ, такой несчастный, всегда оказывался невинно оскорбленной стороной.

Все это время Юити был занят тем, что разглядывал лицо красивого юноши, смотревшее на него из зеркала в свете лампы. Глубокие печальные глаза под высоким лбом пристально взирали на него.

Юити Минами вкусил таинство этой красоты. Лицо, которое он знал всегда, лицо, наполненное энергией юности, с резкими чертами мужественности, носящее печальный бронзовый загар, было его собственным лицом. До сих пор Юити чувствовал лишь отвращение от сознания собственной красоты. Красота мальчиков, которых он любил, с другой стороны, наполняла его тоской. Как обычно поступают все мужчины, Юити запрещал считать себя красивым. Но пылкие похвалы старика, сидящего перед ним, теперь звенели в его ушах, и этот артистический яд, могущественный яд его слов ослабил тот запрет, в котором Юити так долго упорствовал. Теперь он разрешил себе поверить, что он красив. Сейчас Юити впервые видел себя во всей красе. В этом маленьком круглом зеркальце появилось лицо удивительно прекрасного юноши, которого он никогда раньше не видел. Мужественные губы обнажили ряд белых зубов и непроизвольно раздвинулись в улыбке.

Юити не мог знать накала мучительной, поистине ядовитой мстительности Сунсукэ. Тем не менее его возбуждающее любопытство, стремительное предложение требовали ответа.

– Что скажешь? Заключишь со мной соглашение? Ты примешь мою помощь?

– Я не знаю. Возможно, сейчас я не вижу того, что позднее может повлечь за собой какие-нибудь неприятности, – произнес Юити, словно во сне.

– Я не обижусь, если ты сейчас не дашь ответа. Если решишь принять мое предложение, просто пошли мне телеграмму. Мне бы хотелось, чтобы дело поскорее сдвинулось с мертвой точки и чтобы ты позволил мне произнести речь на твоей свадьбе. Впоследствии ты должен действовать в соответствии с нашим планом. Все будет хорошо. У тебя не только не возникнет никаких неприятностей, ты заслужишь репутацию мужа, который бегает за юбками.

– Если я женюсь…

– Если так, тогда я буду тебе совершенно необходим, – сказал седой старик, уверенный в себе.

– Ю-тян[17]здесь? – спросила Ясуко по другую сторону раздвижной двери сёдзи.

– Входи, – отозвался Сунсукэ.

Ясуко раздвинула сёдзи и встретилась глазами с Юити, который смотрел вверх, не отдавая себе отчета о том, что делает.

Она увидела на лице Юити чарующую улыбку. Никогда прежде Юити не излучал такой красоты, как в этот момент. Ясуко заморгала, словно ослепленная. Как все женщины, когда что-то заденет их чувства, помимо своей воли она испытала предчувствие счастья.

Пока её волосы были влажными, она сочла невозможным выманить Юити из комнаты Сунсукэ. Высунувшись из окна, она сушила волосы. Пассажирский паром, который направлялся на остров О., затем заходил в К., а следующим утром в обманчивом свете перед восходом пришвартуется на Цукусиме, сейчас входил в гавань, его огни отражались в воде.