Читать книгу "Люди огня - Кэтлин О`Нил Гир"

Лицо Танцующей Оленихи напряглось.

— Мой ребенок… это ведь девочка. — Она снова посмотрела на Тяжкого Бобра. — Ему лучше знать.

— Ты должна решать, как поступить! Он не имеет никакого права заставлять тебя убить твое собственное дитя!

— Пожалуйста, замолчи, — умоляюще произнесла Танцующая Олениха. От ее голоса сердце разрывалось у Ветки Шалфея в груди. — Я понимаю, что ты желаешь мне добра, но пока Бегущий Далеко не вернулся… В общем, я не хочу неприятностей.

— Но я поддержу тебя. Отдам тебе остатки моего сушеного мяса, — пообещала Ветка Шалфея. Она-то прекрасно знала, что Бегущего Далеко убили анит-а. — Послушай, мы просто не можем так все время и убивать девочек.

Ветка Шалфея положила руку на плечо Танцующей Оленихи.

— Поверь мне. Что ты будешь чувствовать, если убьешь своего младенца, а Голодный Бык, или кто-нибудь из другого охотничьего отряда, прибежит и скажет, что они окружили стадо и убили достаточно бизонов, чтобы на всех была еда?

Танцующая Олениха закусила губу, не отводя глаз от Тяжкого Бобра. Казалось, что его присутствие наполняет воздух отвратительным зловонием.

— Да если и так? А потом-то что? Как долго придется ждать следующей удачной охоты? Нет. У меня какой-то туман в голове, но я точно помню: он сказал, что я должна это сделать. Ради всего Племени. У нее, — она приподняла ребенка, — еще нет души. Ведь ей еще не дали имя. Она как животное.

Ветка Шалфея закрыла глаза, услышав в голосе Танцующей Оленихи искреннюю убежденность:

— Но ведь эта девочка… последнее, что связывает тебя с Бегущим Далеко.

Произнести последние слова у нее не хватило духу: не было сил усугублять горе Танцующей Оленихи.

Внезапно глаза Танцующей Оленихи неприязненно впились в лицо Ветки Шалфея.

— Ты и так достаточно постаралась. Ты… да еще этот бердаче!

Злоба, звучавшая в ее голосе, сломила решимость Ветки Шалфея.

— Пожалуйста, пропусти меня, Ветка Шалфея. Чем быстрее я это сделаю, тем лучше.

Отступив в сторону, она в оцепенении смотрела, как Танцующая Олениха — печальная одинокая фигурка — идет по тропинке на вершину холма. Когда Танцующая Олениха подняла младенца над головой и швырнула вниз на гладкую речную гальку, Ветка Шалфея невольно отшатнулась. Ветер отнес в сторону звук удара.

Тяжкий Бобр повернулся и вошел в свой вигвам. Ни один мускул не дрогнул на его неподвижном лице. Люди смотрели ничего не выражавшими глазами на фигуру, поникшую на вершине холма.

— Во что мы превратились?! — еле слышно прошептала Ветка Шалфея.

— Есть хочется. — Терпкая Вишня незаметно подошла и стала рядом с ней. — Значит, она все-таки так и сделала?

— Она не захотела ссориться с Тяжким Бобром.

Терпкая Вишня кивнула, прищурив глаза:

— Он убивает свое племя, и никто не знает, что делать. Это потому что время такое наступило — дождя все нет и нет. Наше племя разваливается быстрее, чем наши износившиеся вигвамы. — Она сплюнула, чтобы придать большую силу этим словам. — Ты слышала, что он говорил прошлой ночью. А сразу после захода солнца он снова к ней прицепился. Он так все изобразил, будто все несчастья Племени случились по ее вине. Сказал, что если бы она не забеременела, то Бегущий Далеко, может, и не отправился бы охотиться на территории анит-а. Спросил ее, чьей порцией мяса она собирается кормить младенца. «Чей рот ты лишишь пищи?» Точно так вот и спросил.

Ветка Шалфея заскрежетала зубами. По ее разгоряченным щекам потекли слезы бессилия и гнева.

— Сердцевина Рога никогда таких вещей не говорил.

Терпкая Вишня резко кивнула, глядя на обмякший силуэт женщины на вершине холма:

— Подумай хорошенько: люди Племени умирают один за другим. Тяжкий Бобр объявил, что без младенцев женского пола остальным будет легче выжить. Он обвиняет женщин в засухе и нехватке дичи. Оглянись вокруг: разве глаза Племени блестят радостью? Мы исчезаем, будто дым гаснущего костра.

Терпкая Вишня, причмокивая и бормоча, зашагала к своему потрепанному, закопченному вигваму.

Ветка Шалфея бросила в последний раз взгляд на холм, на вершине которого, съежившись, стояла Танцующая Олениха. Даже на таком расстоянии было видно, как ходят вверх и вниз ее плечи от горестных рыданий. Едва Ветка Шалфея повернулась, чтобы уйти, как ее глаза поймали взгляд Тяжкого Бобра, сидевшего в тени своего вигвама. Во взоре Зрящего Видения она заметила блеск, предвещавший недоброе.

— Будто дым гаснущего костра, — машинально повторила она едва слышно.

Маленький Танцор видел, как Тяжкий Бобр вышел за пределы селения. Он ленивым шагом удалялся от вигвамов и Лунной Реки, поднимаясь вверх по поросшему шалфеем склону, что вел к верхним террасам.

— Он будет там Созерцать Видения. Призывать бизонов, — сказал Два Лося в пространство, не обращаясь ни к кому.

Старик стоял перед своим вигвамом. Его старые натруженные руки обрабатывали кусок кремня, который должен сделаться острым наконечником дротика. Он улыбнулся солнцу счастливой улыбкой:

— Хороший он человек, Тяжкий Бобр. Прошлой ночью привидение прогнал. Он очищает Племя.

«Привидение? Этим привидением был я, старик. Вот тебе и Зрящий Видения!» Маленький Танцор отвернулся, увидев, что его мать палками достает камни из костра. Она забрасывала их в подвешенный бурдюк, чтобы сварить в нем похлебку. А что в ней будет, в этой похлебке, кроме нескольких последних волокон сушеного мяса? А потом придется варить мокасины и покрышки с вигвамов — пища умирающих от голода.

Маленький Танцор медленно подошел к вигваму. В животе бурчало. Взглянув на верхушки деревьев, он вспомнил веселое и захватывающее занятие — поиски яиц в гнездах! Но вверх и вниз по реке все гнезда, до которых можно было добраться за два дня, уже были выбраны дочиста. А Тяжкий Бобр все не переводил селение на новое место. Взамен он обещал, что призовет бизонов, да убивал младенцев.

Этот ужас развеется не скоро. Чувство сосущей пустоты внутри все росло, и он не знал, что мучительнее: голод или чувство, которое он испытал, когда Тяжкий Бобр швырнул Волчью Котомку в темноту ночи. Ничто уже никогда не будет по-прежнему.

Он присел на корточки у вигвама и, приподняв покрышку, смотрел, как Два Дыма с горестным лицом почтительно ласкает Волчью Котомку. Так, должно быть, выглядят люди, чья душа умерла: обмякшие и вялые, они не находят себе места и страшатся будущего.

— Возьми рог и поешь похлебки, — приказала мать, нарушив течение его мыслей.

Он повиновался, с изумлением заметив, что его рот наполнился слюной. Он с любопытством оглядывал полог вигвама, припоминая горький вкус того, что им приходилось есть прошедшей зимой. Тогда наступил настоящий голод, конец которому положил его отец, Голодный Бык, под руководством которого охотникам удалось загнать небольшое стадо бизонов. Но ведь уже пришла весть, что кто-то видел недавно нескольких коров с телятами…