Читать книгу "Знамение - Александр Прозоров"

На глаза ему попалась черная овальная дыра. Найл сделал усилие, поднялся на полтора метра, поставил в нее ногу и перевел дух. Из дыры высунулись суставчатые усики, деловито ощупали сандалию и пропали в глубине.

— Что, не понравился? — через силу усмехнулся Найл.

Усики появились снова, следом за ними — крупные черные жвалы. Продолжения правитель ждать не стал — подпрыгнул, подтянулся, поднялся еще на полметра. Чуть отдохнул, потом собрался силами, на одном дыхании преодолел еще метров пять и перевалился всем телом на высохший, но тем не менее вонючий куст креозота.

Он даже не заметил, как заснул и очнулся оттого, что Нефтис приложила ухо к его груди. Стражница хотела что-то спросить, но у нее не хватило дыхания.

— Отдохни, — сказал ей Найл, — а я дальше полез.

Короткий сон дал ему силы взобраться до следующих кустов. Откинувшись спиной на ветки, правитель увидел, как на расстоянии вытянутой руки неторопливо шествует мимо жирная, отъевшаяся, зеленая с фиолетовым ободком возле головы игольчатка.

«Ну вот, обед уходит», — подумал Найл, но ни малейшего желания переть вверх на себе еще и гусеницу у него не появилось. Он проводил «дичь» взглядом и полез дальше.

Добраться до следующих поперечных полос стоило больше часа времени. Из мелких выбоин кое-где выпирали чахлые веточки, не сулящие ничего, кроме запаха. Отдыхать было негде.

— Хоть бы нора чья попалась, ногу поставить, — пробормотал Найл, — а там пусть хоть всю отожрут.

Норы не нашлось, но удалось углядеть небольшую выбоину. Правитель воспользовался ею на полную катушку, долго простояв в ней на одной ноге, пока не решил, что сил на очередной рывок ему хватит.

Не хватило.

Найл повис, откинув назад голову, видя верхний край обрыва, до которого оставалось всего-то метров десять, но не мог больше подняться ни на дюйм.

«Вот и все», — понял он и испытал огромное облегчение. Теперь больше никогда ему не придется выжимать из себя все силы до последней капли и срываться в пропасть почти рядом с целью, больше никогда не придется испытывать такой невероятной усталости. Все позади. Пальцы его разжались, и вес тела удерживала только липучесть паутины.

Потом прямо на голову свалился Шабр, сграбастал своими огромными лапами затянул наверх и уложил на землю.

Полчаса полностью вымотанный Найл просто лежал на угловатых холодных камнях, радуясь покою и безопасности. Потом сел.

Впереди лежало плоскогорье. Не совсем плоское — дальний край забирался заметно выше, но без крутых подъемов. Больше всего это плато напоминало развалины густо застроенного квартала: серо-голубые узкие выступы торчали из тела горы, как полуразрушенные, но еще достаточно высокие остатки фундаментов — где-то отдельный куб, где-то длинная извилистая стена, где-то череда разновысоких опорных столбов. Лабиринт, но не очень запутанный. Это хорошо — через препятствия карабкаться не придется. После сегодняшнего приключения руки у людей неделю болеть будут.

Найл оглянулся. Смертоносцы стояли вдоль обрыва и время от времени падали вниз, чтобы подхватить и вытащить наверх еще одного выдохшегося человека.

Рациональные пауки не тратили энергию на тех, кто еще способен подниматься самостоятельно, но и не доводили людей до той опасной грани, когда усталость побеждает страх смерти; когда хочется закрыть глаза, разжать пальцы и с облегчением ждать прихода короткой вспышки боли, после которой наступит покой.

Из-за края обрыва появился Шабр, бережно опустил Нефтис рядом с правителем. Никому не доверил, сам поднял! Найл послал ему импульс благодарности. Смертоносец ответил мыслью, означающей примерно то же, что и пожатие плечами у людей — он еще помнил, как Посланник и его стражница вытащили его из метро, спасая от безумия и неминуемой смерти, и по сей день не считал, что отплатил им за это сполна.

— Вы здесь, мой господин, — с облегчением схватила Найла за руку Нефтис.

— Да, конечно, — кивнул правитель. Не беспокойся.

— Не могли сразу нас поднять? — тяжело дыша, высказала обиду на восьмилапых соратников девушка.

— Они же голодные, Нефтис. — покачал головой Найл. — Им нужно беречь силы. Согласись, поднять человека на тридцать шагов легче, чем на триста? Хорошо хоть, тут подняли.

Из двуногих самостоятельно смогли забраться на обрыв только дети, да и у тех не осталось сил двигаться дальше.

— Целый день потратили, — покачал головой Найл. — А вперед продвинулись, считай, всего на десяток метров.

Привал оказался грустным — без еды и воды, да вдобавок к вечеру здорово похолодало. Впрочем, между Нефтис и Завитрой, под общим одеялом, Найлу мерзнуть не пришлось. Вот только враждебность между претендентками на внимание правителя опасно нарастала, и Найл, опасаясь взрыва, предпочитал не прикасаться ни к той ни к другой — хотя желание, укротить которое ни голоду, ни жажде, ни усталости оказалось не под силу, терзало его душу и напрягало плоть. В эти минуты он очень сожалел, что находится не в Дельте, где можно отойти в сторону от посторонних глаз и «вознаградить» кого-нибудь за бдительность; и — совсем «увы» — не во дворце, в котором любая служанка сочла бы за честь.

* * *

Утро принесло изморозь. Белая мельчайшая пыльца побелила скалы, копья, одеяла. Все смертоносцы поседели за ночь, как умудренный опытом Дравиг, а мысли их стали столь же медлительны и тягучи, как и застывшие тела. В ожидании солнца люди сидели, скорчившись, под одеялами и зевали от голода. Найл явственно ощущал, как подвело у путников желудки, но пока не волновался — в Провинции все хорошо набрались сил, несколько постных дней никого с ног не свалят.

Дневное светило явно охладело к своим детям и дозировало тепло, словно рабочий муравей паек для солдата — только-только чтоб не сдох. Сперва изморось размякла и превратилась в капельки воды на освещенной стороне скал — в тени она уцелела до полудня. Потом солнце соизволило омолодить пауков и вернуть изначальный цвет одеялам, и уж в последнюю очередь подсушило древки копий и рукояти ножей.

Тела смертоносцев в таких условиях никак не могли прогреться, и Найл всерьез начал опасаться того, что до вечера пауки так и не придут в себя, но в конце концов, в их головах ощутилось достаточно внятное мышление, и правитель отдал приказ начинать движение. Холодные лапы смертоносцев поначалу не слушались хозяев, но постепенно их мышцы нагрелись, сознание обрело привычную ясность, воля — мощь.

По счастью, помощи от пауков в этот день не потребовалось. Найл достаточно уверенно вел людей в нужном направлении, петляя между уступов, а пауки с непривычной покорностью тянулись следом за бывшими слугами.

Необходимость постоянно поворачивать направо, налево, обходить довольно длинные, несуразно изломанные стены, вытянутые почему-то именно поперек дороги, удлиняла путь. Порою возникало ощущение, что некий создатель специально подстроил все таким образом, чтобы идти приходилось много, а продвигаться удавалось всего ничего. Солнце с пугающей скоростью опускалось к западу, а петляниям не видно было ни конца, ни края.