Читать книгу "Пеппи Длинный чулок - Астрид Линдгрен"

Анника выглядела так нарядно: на ней было розовое платьице, которое очень шло к ее золотистым локонам, а на ногах — белые кожаные туфельки.

— Обязательно, только в другой раз, — лукаво ответила она.

Ребята пошли дальше.

— Ну как мне не сердиться на господина Нильсона? Всегда с ним так. Однажды в Сарабайе он вот так же удрал от меня и поступил в услужение к одной старой вдове… Ну насчет вдовы я, конечно, придумала, — добавила Пеппи, помолчав.

И тут Томми предложил разойтись всем в разные стороны. Анника испугалась было идти одна, но Томми сказал:

— Ах ты, трусиха!

Не желая больше подвергаться насмешкам, Анника покорно, но нехотя побрела одна по тропинке, а Томми пошел по лугу. Господина Нильсона он не нашел, зато увидел огромного быка — вернее, бык увидел Томми. И Томми быку не понравился. Это был злой бык, и детей он терпеть не мог. Бык опустил голову и с ревом бросился на Томми. Томми заорал на весь лес. Пеппи и Анника услышали крик и побежали на выручку. И они увидели, как бык поднял Томми на рога и очень высоко его подбросил.

— Вот глупая скотина, — сказала Пеппи Аннике, которая горько плакала. — Разве так себя ведут! Гляди, он запачкал белую матроску Томми! Придется мне с ним потолковать, поучить его уму-разуму.

Пеппи подбежала к быку и схватила его за хвост.

— Простите, если я вам помешала, — сказала она.

Сперва бык не обратил на нее никакого внимания, но Пеппи дернула посильнее. Тогда бык обернулся и увидел девочку, которую ему тоже захотелось вздернуть на рога.

— Повторяю, прошу простить меня, если я помешала. Простите меня столь великодушно и за то, что я вынуждена вас ударить… — с этими словами Пеппи изо всех сил стукнула быка кулаком по рогу. — В этом сезоне не модно носить два рога. Все лучшие быки уже перешли на один рог, а кое-кто и вовсе отказался от рогов, — закончила она и ударила по другому рогу.

Так как у быков рога боли не чувствуют, наш бык не знал, есть ли у него еще рога или нет. На всякий случай он все же решил пободаться, и, будь на месте Пеппи кто-нибудь другой, от него осталось бы мокрое место.

— Ха-ха-ха! Перестаньте меня щекотать! — смеялась Пеппи. — Вы даже представить себе не можете, как я боюсь щекотки. Ха-ха-ха! Перестаньте! Перестаньте, не то я сейчас умру от смеха.

Но бык не внял ее просьбе, и Пеппи пришлось вскочить ему на спину, чтобы хоть минутку передохнуть. Но передышки никакой не получилось, потому что быку не понравилось, что Пеппи уселась на него верхом. Он принялся скакать, лягаться, задирать голову и крутить хвостом, всячески пытаясь освободиться от своей ноши. Но Пеппи впилась пятками в бока и цепко держалась за холку. Бык как бешеный носился по лугу и мычал. Ноздри его раздувались, а Пеппи хохотала, и кричала, и махала Томми и Аннике, которые дрожали от страха. А бык продолжал метаться, все еще надеясь скинуть Пеппи.

— Ах, мой милый, попляши и копытцами стучи! — напевала Пеппи, крепко сидя на спине у быка.

Наконец бык так устал, что лег на траву, мечтая только об одном: чтобы все дети исчезли с лица земли. Прежде он даже не представлял себе, что с детьми так трудно справиться.

— Ах, вам захотелось вздремнуть? — дружелюбно спросила его Пеппи. — Что ж, тогда я не буду мешать.

Она соскочила со спины быка и направилась к стоящим поодаль Томми и Аннике. Томми перестал плакать; падая, он ободрал кожу на руке, но Анника перевязала ему ранку платком, и она уже не болела.

— О Пеппи!.. — горячо воскликнула Анника, когда Пеппи подошла к ним.

— Тише, — сказала Пеппи шепотом, — не буди быка, а то он проснется и будет капризничать. Господин Нильсон! Господин Нильсон! — заорала она во все горло, ничуть не боясь потревожить сон быка. — Нам пора домой!

И вдруг дети увидели господина Нильсона. Он сидел на верхушке сосны и тщетно пытался поймать свой хвост. Выглядел он весьма печально. И в самом деле, не очень-то приятно такой маленькой обезьянке оказаться одной в лесу. Он мигом спустился с сосны, уселся к Пеппи на плечо и, как всегда в порыве радости, принялся размахивать своей соломенной шляпой.

— Значит, на этот раз ты не нанялся в услужение к престарелой вдове? Правда, это вранье. Но ведь правда не может быть враньем, к тому же господин Нильсон прекрасно умеет готовить мясные тефтельки, прямо всем на удивление, — сказала вдруг Пеппи.

Ребята решили возвращаться домой. С платья Пеппи по-прежнему капала вода — кап-кап, а в туфлях по-прежнему хлюпало — хлюп-хлюп, Томми и Анника считали, что, несмотря на приключения с быком, они прекрасно провели день, и запели песню, которую разучивали в школе. Собственно говоря, это была летняя песня, а теперь уже стояла осень, но, тем не менее, им казалось, что она подходит для такого случая. Пеппи тоже пела, но так как не знала слов, она сама их выдумывала.

VII. Как Пеппи идет в цирк

В маленький городок, где жили Пеппи, Томми и Анника, приехал цирк, и все дети стали просить у своих пап и мам денег на билеты. Точно так же поступили Томми и Анника; их папа тут же вынул из кошелька несколько блестящих серебряных крон.

Зажав деньги в кулак, Томми и Анника со всех ног бросились к Пеппи. Они застали ее на террасе возле лошади.

Хвост лошади был заплетен во множество тоненьких косичек, которые Пеппи украшала красными розочками.

— Сегодня, если не ошибаюсь, день ее рождения, и она должна принарядиться, — пояснила Пеппи.

— Пеппи, — сказал Томми, задыхаясь от быстрого бега, — ты пойдешь с нами в цирк?

— С вами я готова пойти хоть на край света, но вот пойду ли я в сырк, мне сказать трудно, потому что я не знаю, что это за штука такая — сырк? Там не лечат зубы? Если лечат, не пойду.

— Что ты, глупенькая, никаких зубов там не лечат. Это самое прекрасное место на земле. Там лошади и клоуны, и красивые дамы ходят по канату!..

— Но за это надо платить деньги, — сказала Анника и разжала кулак, чтобы посмотреть, не потеряла ли она блестящую двухкроновую и две пятиэровые монетки, которые дал ей папа.

— Я богата, как Кощей Бессмертный, и наверняка смогу купить себе этот самый сырк. Правда, если я буду держать еще несколько лошадей, то в доме станет, пожалуй, тесновато. Клоунов и дам я как-нибудь размещу, а вот с лошадьми дело будет хуже…

— Да как ты не понимаешь, — перебил ее Томми, — никакого цирка тебе покупать не придется. Деньги платят, чтобы смотреть…

— Этого еще не хватало! — возмутилась Пеппи и быстро закрыла глаза. — За то, чтобы смотреть, надо платить деньги? А я ведь целыми днями только и делаю, что глазею по сторонам. Никогда не сосчитать, на сколько денег я уже всего нагляделась.

Но через несколько секунд Пеппи осторожно приоткрыла глаза — она так крепко зажмурилась, что у нее закружилась голова.

— Ладно! — воскликнула она. — Пусть стоит, сколько стоит. Я не могу ничего не видеть!