Читать книгу "Лабиринты рая - Ник Саган"

— Ты спас мою жизнь, — сказала Жасмин.

— Посмертно. — Я не стал ее обманывать. Молчание. Мы вдвоем. Очень неловкая ситуация.

Я не знал, что сказать.

— И каково быть мертвой?

Она пожала плечами.

— Я не помню. — Помолчала. — А каково обладать властью над жизнью и смертью?

— Пока не знаю, — ответил я. — Еще не понял.

— Ты вернул меня. Я тебе благодарна.

Она стянула с себя кофточку и бросила на пол.

Можете считать меня наивным, но такого я не ожидал. Или лучше сказать, я предполагал, но не был к этому готов. Во всяком случае, я начал ощущать неловкость. Небольшую, но все-таки неловкость.

— Зачем ты это делаешь?

Она не ответила. Она ни на миг не отрывала взгляда от меня, откинула всякую скромность. Стриптиз в тишине — без претензий, без прикрас. В результате пол моей спальни украсила горка черной одежды.

Она выглядела ошеломляюще.

Я надеялся, что Нэнни сейчас далеко. Но мог биться об заклад, что она была здесь.

Жасмин почувствовала мою неуверенность.

— Что-то не так?

— Ты не настоящая, — сказал я.

— Нет?

Я покачал головой.

Она закинула руки за голову и распустила волосы.

— Я настоящая ровно настолько, насколько это нужно тебе.

Все правильно, она достаточно настоящая. И все равно она не была похожа на настоящую. Она была виртуальной незнакомкой. И каким бы ни был я гедонистом, я не мог имитировать близость, по крайней мере, когда голова моя была занята неприятными размышлениями. А главное, я чувствовал неловкость. Кто она такая? Чем я заслужил благосклонность такой любовницы? Я не возвращал ее из мертвых, это сделала Нэнни. Как я ни старался, я не мог избавиться от чувства вины.

Можете считать меня романтиком, можете считать идиотом.

Я коснулся ее лица. Провел рукой по волосам.

— Можно, я просто обниму тебя? — попросил я.

Она смотрела мне в глаза, пытаясь прочитать мои мысли. Я же совсем ее не понимал. В конце концов она кивнула, и мы упали на кровать рядом с Уиспер.

Я уснул.

* * *

Некоторые мысли движутся медленно, как молоко. Некоторые накатывают внезапно, в них смешаны чувства и безрассудство. Это был как раз такой случай.

Супермаркет. Часы на стене показывают три часа утра. Я укладываю покупки в сумку, у меня была ночная смена. Не знаю как, но за спиной у меня вырастают крылья: то ли крылья бабочки, то ли такие, как у ангелов — с перьями, то ли как у летучих мышей, какие были у мороков. Всякий раз, как я смотрел на них, они выглядели по-разному. Похоже, эти крылья больше никто не видел, но я все равно нервничал.

Кассир — женщина с безвольным подбородком — сканировала покупки. Если у нее не получалось, она скрежетала зубами. Я слышал ее дыхание. Мокрота. Звук резанул мой слух.

Рабочий, стоявший неподалеку, посматривал в мою сторону. Вот только смотрел он мне в глаза, а не на крылья. Словно хотел что-то сказать. Или что-то услышать от меня. Ни один из нас не заговорил. На вид ему было примерно столько же лет, как и мне. Похож на черно-белую фотографию. Серая кожа с металлическим отливом.

Я машинально перекладывал покупки, развлекаясь тем, что рассматривал других покупателей. Полный мужчина выбрал Slim Fast, картофельные чипсы и витамины. Две пожилые дамы покупали батат, бифштексы и черные бобы, бульварную газетенку и бутылку виски. Платиновая блондинка с тусклым взглядом (она снималась для какой-то рекламы, интуиция подсказывает, что это были грибы) сделала лишь две покупки: пакетик сухариков и латексные презервативы. Интересно, для кого?

Я услышал голос за спиной. Мужской голос. Мелодичный. Удивленный.

— Хэллоуин. Так-так-так.

Я обернулся. За спиной у меня стоял человек, в одной руке у него была зажженная сигара, в другой — клюшка для поло. Казалось, он состоял из двух частей: одна половина была на свету, другая — в темноте. По его лицу бегали тени. Я узнал в нем Лазаря, тут же во мне всколыхнулась волна чувств — в основном ненависть.

В этот момент в помещении что-то изменилось, хотя я не понял, что именно. Не отрывая взгляда от меня, он медленно, как будто лениво, приближался, разглядывал меня, слегка прищурившись, казалось, он пытается понять — я это или мой брат-близнец. Потом нахмурился и явно огорчился.

— Нет, не совсем Хэллоуин, жаль. Курите?

Он предложил мне сигару. Это не было проявлением дружелюбия. Вокруг меня начали сгущаться угрожающие тени, а выражение его лица не сулило ничего хорошего.

— Я сплю, — возразил я.

— И я тоже, — был его ответ.

— Ты не можешь спать, ты мертв, — парировал я.

Он улыбнулся, но совсем невесело.

— Умер? Разве в этом месте случается смерть? Жизнь — всего лишь сон.

Вот тупой ублюдок. Нужно поставить его на место.

— Нет, Лазарь, — заявил я, — ты умер по-настоящему. Я тебя убил.

Не совсем так. На самом деле произошло следующее: я как бы разделился на две части, словно амеба, и обе мои половинки утверждали разные вещи. Одна говорила: «Ты умер по-настоящему. Я тебя убил». А другая возмущенно вопила: «Ты умер по-настоящему, но я не убивал тебя!»

Он посмотрел на меня, точнее, на обе мои части.

— Но ведь это не может помешать мне спать, разве нет? — сказал он.

Я не смог придумать, что на это сказать.

Он отвернулся от меня. Этот мертвец Лазарь — бритая голова и белоснежный костюм, — мертвец, который вообразил, что он лучше всех нас. Хитрый придурок, и нашим и вашим, всегда пытался натравить людей друг на друга. Он постоянно менял свою точку зрения, заманивал тебя, потом бросал, лицемер, от которого лучше держаться подальше.

Или что-нибудь с ним сделать.

Он медленно повернулся ко мне, и обе мои половинки совместились.

— Будут и другие, — сказал он. Я пожал плечами.

Мы долго смотрели друг на друга. Мы молчали. Шуршали мои крылья. Потом он покачал своей клюшкой для поло у меня перед носом, и странный мой сон прервался.

* * *

Я проснулся от холода, простыня исчезла, а с ней и Жасмин. Уиспер тоже не было. Зато в комнате было нечто бесформенное, я не видел это, но чувствовал его присутствие каким-то шестым чувством.

— Нэнни?

Нет, это не Нэнни.

Это нечто начало принимать форму — твидовый костюм, темнокожий высокий мужчина, похожий на ученого, серебристые волосы гладко зачесаны. От него исходил янтарный свет, заполнявший комнату призрачным сиянием. Он рассматривал меня — мрачно рассматривал.