Читать книгу "Святая грешница - Изабелла Розенталь"

— Так вы вдовец?

— А что, тебе от этого будто грустно стало?! Да если бы моя Нонночка была жива, моей ноги бы у тебя не было, потому что любил я ее больше жизни.

— А сейчас что, не любите?

— И сейчас люблю. Поэтому и у тебя. Она всегда говорила мне: «Муж, тебе хорошо? Главное, делай так, чтобы тебе было хорошо». Поэтому я здесь.

— Значит, со мной Вы счастливы?

— А ты со мной?

Он перевернул ее так, что она оказалась под его грузным телом, и посмотрел в бесконечно печальные глаза. Убрал пряди волос с лица, поцеловал ее в соблазнительное плечо и снова посмотрел в глаза.

— Вижу, что не счастлива. И не со мной, а сама по себе. Но, собственно, закончи массаж, сегодня хороший день и не стоит его портить вечными вопросами. А то я чувствую себя уже мертвым.

Ее всегда веселил этот старик, и ей вдруг стало грустно от его слов. Она совсем не хотела, чтобы он умер или просто исчез из ее жизни. Она поняла, что он больше всех напоминает ее отца.

Глава 6. Останься

Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить.

Иммануил Кант

Мария стояла во дворе дома и смотрела перед собой. Она стояла так уже больше двух часов и не помнила, как вышла из дома. Перед ней проносились картинки из прошлой жизни. «Люди говорят, что в жизни все стабильно, — прерывисто думала она. — О какой стабильности они говорят?»

Она была в полном замешательстве по поводу того, что говорят все люди. Можно ли им верить? Нужно ли им верить? Стоит ли прислушиваться к тем, что надо искать свое счастье в замужестве? Хотя, наверняка может быть, что правы те, кто утверждает совсем обратное. Но ведь есть еще и третья сторона: всем повелевает Бог. «А где эти всевышние силы? В чем они себя проявляют? Вот то, что сейчас происходит — это Он так придумал все?» — поток мыслей то лился беспрерывной нитью, то останавливался. В воздухе кружился мороз, который иногда щекотал Марию, и она на секунды возвращалась в мир реальности. Но потом снова погружалась в себя, словно там было уютней. Словно она сама была тем самым местом, где проще всего спрятаться от любого холода. Внутри можно было укрыться от любых невзгод. Ей было спокойно, но в то же время, она сомневалась в том, что это спокойствие — правда. «Хорошо было бы уснуть сейчас и не просыпаться…» Ей вдруг стало страшно от того, что наговорили все эти люди, что приходили в дом в течение недели. Она переступала с ноги на ногу, но не желала идти в тепло. Ей все больше казалось, что именно в таком неудобном положении, когда немного холодно ногам — она лучше думает. Потом стали мерзнуть руки, и она грела их дыханием. Она стала представлять, как сейчас где-то далеко-далеко кто-то так же греет свои руки. Захотелось как можно скорей обнаружить этого человека — одного или целую компанию людей, греющих руки, рядом с собой.

«Но зачем они нужны рядом? Разве от этого согреются мои руки?». Она вспомнила свою бабушку, которая была такой же чужой, как и родители, но она так же умело стала любить маленькую девочку Марию. Заплетала ей волосы, умывала по утрам. Но вот рассказать, как и для чего надо жить — не успела. Бабулю отвезли в какой-то загородный дом, о котором Мария ничего не знала. А спустя некоторое время сообщили, что бабушки больше не стало. На семейном кладбище ее тоже не было. «Как интересно. Эта женщина — мне самый близкий человек. Ведь она так же, как и я, появилась ниоткуда, моя названная бабуля, и исчезла в никуда». Мария подошла к старым разваленным кормушкам для птиц, но там не было никого. Мария долго разглядывала, подпрыгивая к окошку кормушки: что там есть? И с удивлением обнаружила, что внутри стоит маленькое блюдечко, которое туда поставила еще бабуля. Бабушка была удивительно строгой женщиной, которая все пыталась контролировать. Но при этом, она заботилась об уюте каждого живого существа. Мария не задавала никогда лишних вопросов по поводу переселения бабули, так как боялась гнева мачехи. Кормушка и то маленькое серебряное блюдечко для птиц привели к тем мыслям, которые сложно было назвать неожиданными. Мария всю неделю пыталась разгадать многочисленные загадки, и кормушка оказалась маленькой искоркой на пути к большому жаркому пламени, которое должно было вычистить все ненужное в жизни. Сейчас, в эти минуты, ей казалось, что она и есть та самая маленькая птичка, которая пригрелась возле серебряного блюдечка. «Как легко птицы оставляют свои гнезда. Как легко они улетают в новые земли. Как у них все просто! Стало холодно — полетел в южную сторону. Почему у людей не все так легко, как у птиц?..»

Ей хотелось стать перышком и пуститься в полет, но тяжелый груз пока незнакомых чувств и эмоций давил сверху так, что взлететь казалось невозможным. Она вспомнила, что в доме находится Анита. От этой мысли стало теплей. Девушка уже неделю проводила время здесь и так привыкла ко всему, что ее окружало, что почти простила Марию за своего мужа. Ей было комфортней в этом доме. Все, что ей надо было сейчас, у нее было. Самое главное, что давал этот дом — это полное отсутствие страха перед тем, что сейчас придет муж и закатит ей очередное ревностное представление, которое не имеет никаких причин, кроме его собственного глупого существа.

Было видно, как Анита похорошела. На щеках появился румянец, губы все чаще улыбались той милой улыбкой, о которой Анита совсем забыла. «Как удивительно! Я умею улыбаться!» Даже обыкновенное слово «удивительно», что вдруг она стала произносить, растягивало великолепную улыбку человека, который рад сам себе. Конечно, ее тревожило то, что теперь ее будут осуждать в обществе. Что теперь скажут соседи? И вообще не ясно, каким образом преподнесет всю историю ее благоверный своим друзьям и общим знакомым. «Да… представляю, что он будет врать всем! Он же так умело врет. Хотя, ему только кажется, что хорошо умеет врать. Как я вообще могла выйти замуж за него?» Она убирала опавшие листочки с букета, который подарили на день рождения Марии, в тот момент, как хозяйка дома с радостным смехом забежала в дом.

— Анита, дорогая! Скажи, тебе сейчас хорошо? Скажи только честно, не ври себе или мне.

— Да, мне хорошо. — Она снова чуть-чуть погрустнела, но тут же выпрямилась, и улыбка украсила ее лицо.

— Ты знаешь, что ты очень хорошо выглядишь! Не будь ты замужем, можно было бы сейчас идти знакомиться хоть с кем, все бы лежали у твоих ног.

— Нет, Мария, я не хочу замуж. И сомневаюсь, что захочу.

— По мужу не соскучилась? — Мария спросила и почувствовала на себе колючий взгляд Аниты. Ее смутили собственные же слова.

— Нет. Не скучаю по этому хаму и невеже. Больше он не заслуживает никакого внимания. Знаешь, Мария, удивительно, что ты опустилась до такого ничтожества, как мой муж.

Девушка тоже неосознанно колко ответила, показав тем самым, что она вполне может постоять за себя и не стоит напоминать ей о прошлой жизни.

— Все, что было у меня с этим человеком — прошлое. Мария, я слишком долго к этому шла, чтобы сейчас портить себе жизнь, которой пока еще нет. Ты вообще, представляешь, что значит прожить в собственной клетке пятнадцать лет и не позволять себе спокойно выйти из дома? Ты вообще, представляешь, как мне теперь придется жить? Мне некуда идти, у меня нет никаких родственников, да если бы и были — что полезного от них? А как мне теперь показаться в обществе? Я не хочу, чтобы в меня тыкали пальцами, как в тебя, и кидали постыдные словечки мне вслед.