Читать книгу "Принцип перевоплощения - Ольга Володарская"

На тот момент ежемесячная зарплата Кэт составляла стопятьдесят долларов. За эти гроши она ночи напролет (или дни – смотря какаясмена выпадала) терла грязную посуду, драила чаны, отскабливала нагар сосковородок. Ее руки тогда были похожи на резиновые перчатки, натянутые набидоны с брагой – такие же раздутые. Ноги же от многочасового стояния болелитак, что под конец смены Кэт качалась словно пьяный матрос. В общем, она сильнонедооценивала тяжесть работы, а степень «невидимости», наоборот, переоценивала:к ней цеплялся и хозяин, и повар, и официантки. Иной раз и клиенты заваливалисьв подсобку, норовили кто в углу зажать, кто просто душу излить. Приходилосьмолча отбиваться или так же молча выслушивать пьяную болтовню, не забывая приэтом приводить в порядок посуду. Не успеешь за смену, будешь после домывать.Рабский труд – по-другому работу посудомойки не назовешь. И это за паршивые стопятьдесят баксов, которые, оказывается, можно заработать за три днянеобременительного лежания (наивная, когда-то она именно так и думала, этопотом оказалось, что съемки в порнухе если не рабский, то очень и очень тяжелыйтруд, и единственное его преимущество – высокая оплата). Конечно, Кэт уже тогдапонимала, как неприятно заниматься сексом с малознакомыми мужиками передкамерой, но это все же лучше, например, проституции, мысли о которой ее сталипосещать. Во-первых, мужики будут более-менее привлекательные, во-вторых,чистые, в-третьих, здоровые. Главное же – это кино. Специфическое, но кино... Многиеголливудские дивы начинали с порно... А коль она собирается стать кинозвездой,то почему бы не попробовать себя в фильмах для взрослых? Тем более за такиеприличные деньги? «Я далеко не девственница, – торопливо размышляла Кэт,пытаясь принять скорое решение, потому что девицы приготовились выходить, а впорноиндустрию она могла попасть только через них. – Не ханжа. У меня былобольше полутора десятков любовников и один не очень удачный, но весьмапознавательный лесбийский опыт...»

Девицы уже подошли к дверям, а Кэт все не могла решиться.

«Я не стесняюсь своего тела, – твердила онамысленно. – Я еще студенткой позировала обнаженной одному фотохудожнику, иобнаженной же выходила на сцену, играя в „Декамероне“. То есть раздеться передкамерой я не побоюсь, а чтобы меня не узнали, можно загримироваться... »

Поезд, вынырнув из темноты тоннеля на свет, остановился.Двери, причмокнув, открылись. Девицы, не переставая обсуждать скорую встречу спорнушных дел мастером Александром Геннадьевичем, шагнули на перрон...

«В конце концов, чего я теряю? Не понравится – развернусь иуйду. Насильно, уж наверное, никто задерживать не будет!» – разродилась-такирешением Кэт и кинулась вслед за потенциальными порнозвездами, стараясь недумать о том, что за прогул ее могут выгнать с каторжной, но все ж такистабильной работы.

Нагонять девиц Кэт не стала. Шла на три шага позади, чтобони ее не заметили, но и не потерялись из виду. Таким образом они протопали триавтобусных остановки (девочки, похоже, жили в режиме строжайшей экономии –точно как Кэт), перешли дорогу и, завернув в какой-то проулок, остановились уневзрачного здания, напоминающего заштатную библиотеку, закрытую из-за нехваткибюджетных средств и сданную в аренду. Возле дверей курил парняга в дешевомкостюме, очень похожий на охранника. Девицы подошли к нему и, сказав пароль:«Нас ждет Александр Геннадьевич», были пропущены внутрь. Кэт последовала ихпримеру.

Александр Геннадьевич оказался совсем не таким, каким Кэтего представляла. Ей думалось, что порнопродюсеры выглядят подобно сутенерам –все из себя мачистые, нагловатые, набриллиантиненные, с вульгарным шикомодетые. Но Александр Геннадьевич был не из таких. Очень полный, неаккуратный, спрокуренными запорожскими усами и плохо подстриженными пегими волосами, из дебрейкоторых выглядывала сигарета, засунутая за ухо, он напоминал скорее школьногозавхоза или заводского мастера. Но это только на первый взгляд. Стоило емузаговорить, как становилось ясно, в какой именно сфере он работает. «Сосколькими партнерами одновременно вам приходилось заниматься сексом?» – вот чтоспросил Александр Геннадьевич сразу после того, как велел всем раздеться (кромедвух девиц из метро и Кэт, было еще четыре девушки и два парня) и выстроитьсяперед ним. Выслушав смущенные и не всегда правдивые ответы, он пожевал своипрокуренные усы и задал второй вопрос: «Опыт съемок имеете? Хотя бы в домашнейколлекции?». Все, кроме Кэт, утвердительно закивали.

– А ты, киса, что же – ни разочку? – тут жеотреагировал на ее отрицательное мычание режиссер.

– Нет, – честно ответила Кэт и стала пятиться к двери,понимая, что «собеседование» для нее закончено.

– Стоять, – скомандовал он. Она послушнозамерла. – Покрутись. – Кэт сделала полный оборот вокруг своейоси. – Тело отличное. Сиськи здоровые. Какой размер? Четвертый? – Онаподтвердила. – Потрогай себя, – велел он. Кэт, стараясь ничем невыдать своей стыдливой растерянности, проделала то, что от нее хотели.Александр Геннадьевич остался ею доволен: – Молодец, киса, – похвалил он,но тут же погрозил пальцем: – Врешь, что нигде не снималась. Уж больно увереннодержишься. Обычно новички, едва оголившись, тушуются...

– Мне к обнаженке не привыкать, – пожала плечамиКэт. – Каждую неделю на сцену голой выходила...

– Актриса? – приподнял кустистую бровь АлександрГеннадьевич.

Кэт утвердительно кивнула.

– Где училась?

– В N-ском театральном училище.

Он присвистнул – слышал, видно, о таком и знал, каков егопрестиж. Спасибо и на том, что не стал в расспросы вдаваться, только уточнил,на самом ли деле Кэт хочет у него работать, и, получив положительный ответ,щелкнул ее по лобку со словами «Можешь одеваться». То же самое он велел сделатьеще троим, остальных же продолжил опрашивать на предмет разнообразияпрактикуемых ими видов любви. В результате тестирования отсеялись еще трое,включая девицу из метро и последнего представителя мужеского пола. Оставшихсядевушек Александр Геннадьевич заставил имитировать оргазм. Что они и сделали,огласив своими стонами похожее на читальный зал помещение. Режиссер остался имидоволен, хотя они явно переигрывали, и велел одеваться.

Когда девушки облачились в свои вещички, АлександрГеннадьевич усадил их перед собой и торжественно сообщил, что они ему подходят.Это означало, что в следующий понедельник они должны явиться сюда же с паспортамии справкой из вендиспансера, красиво подбритыми лобками, разгоряченными лонами,разработанными анусами (для этого каждой из них выдали по паре фаллоимитаторовразных калибров) и желанием стать порнозвездами.

Услышав такое, Кэт приуныла, поскольку ничего кроме паспортаи справки предъявить режиссеру не могла. На интимную прическу у нее не былоденег, лоно ее, отвыкшее от секса, было холодным, как айсберг, совать в себелатексную дубинку, чтобы разработать «рабочие» места, она страшилась, а уж о карьерепорнопринцессы она тем более не мечтала. Да и следующий понедельник Кэт неочень подходил! Ей хотелось приступить к делу прямо завтра, чтобы сразу жеполучить гонорар и благополучно его потратить на новые башмаки (старыедержались на честном слове и клее «Момент») и нехитрые продукты – раньше ейкое-что перепадало из ресторанной кухни, но за неявку на рабочее место ее,наверняка, уже уволили, и до понедельника надо только чем-то питаться. Однако уКэт хватило ума оставить свои думы при себе, а режиссера заверить в своейготовности явиться в понедельник в полном ажуре. На том и распрощались.