Читать книгу "Дредноуты - Владимир Контровский"

– Но все эти корабли вступят в строй не раньше шестнадцатого года, а до того…

– А до того, – Тирпиц вделал многозначительную паузу, – английские коммуникации будут трепать подводные лодки. Да, да, лодки – ты удивлён?

Если Рейнхард Шеер и был удивлён, то не подал виду. Он хорошо знал, что Альфред фон Тирпиц долгое время скептически относился к субмаринам, был невысокого мнения об их боевых возможностях и даже не считал нужным финансировать строительство подводных лодок, считая это пустой тратой средств. Именно Тирпиц сказал в 1901 году в рейхстаге «Германии не нужны субмарины». Однако гросс-адмирал умел признавать свои ошибки, и после потопления Херсингом лёгкого крейсера «Патфайндер» (а особенно после гибели трёх английских броненосных крейсеров, потопленных Веддигеном), ему (и не ему одному) стало ясно, что подлодки не только стали грозным оружием в войне на море, но изменили сам лик этой войны. Гросс-адмирал настоял на принятии обширной программы строительства подводных лодок, включая средние крейсерские лодки типа «U-43», пришедшие на смену субмаринам серии «тридцатых» (типа «U-23»), дальние крейсерские лодки типа «U-66» и подводные минные заградители «UC». Германия, перед войной отстававшая от других держав по части подводного флота, быстро навёрстывала упущенное.

– Подводные лодки могут топить не только боевые корабли – в глазах Тирпица блеснул хищный огонёк, – они могут проредить английский торговый флот, да так, как и не снилось корсарам былых времён. И все линкоры Гранд Флита будут бессильны перед тенями из-под воды: морская волна и водная толща лучше всякой брони защитит наши лодки и от тринадцатисполовинойдюймовых, и от пятнадцатидюймовых английских снарядов. Война, неограниченная подводная война – и Англия рухнет! И твои дредноуты, Рейнхард, помогут в этом.

– Топить торговые корабли без предупреждения… – задумчиво произнёс Шеер. – Весь мир взорвётся гневными воплями, проклиная безжалостных германских варваров.

– Такое опасение есть. Если я и начальник Адмиральштаба фон Поль являемся ярыми сторонниками неограниченной подводной войны, то глава военного кабинета фон Мюллер и канцлер Бетманн-Хольвег – её противники. Они жужжат в уши кайзеру, и тот колеблется, опасаясь испортить отношения с нейтралами, прежде всего с североамериканскими штатами. Заокеанские торговцы требуют свободы морей – их раздражает английская континентальная блокада, ограничивающая их прибыли. Но наша блокада их тоже не обрадует, особенно если наши субмарины будут топить американские суда, что, скорее всего, неизбежно. Но подводная лодка по самой своей природе может только потопить торговое судно, и ничего больше. А суть войны – насилие, и мягкость в войне сродни слабоумию. Как сказал один известный человек, «…ударьте своего врага в живот и продолжайте наносить удары, когда он упадет; бросьте пленных в кипящее масло, если возьмете их, подвергните пыткам женщин и детей. Тогда люди будут бояться вас…».

– Кто это сказал? – на резко очерченное лицо командующего Хохзеефлотте набежала тень недоумения. – Какой-нибудь средневековый барон-разбойник?

– Нет, – безмятежно ответил Тирпиц, – это сказал Фишер, первый лорд британского Адмиралтейства, наш старинный и последовательный недруг. И сказал он это не где-нибудь, а на Гаагской мирной конференции тысяча восемьсот девяносто девятого года. Так что крики по поводу жестокости тевтонских варваров вполне могут быть адресованы и другим лицам, мнящим себя цивилизованными… Но это сентиментальная лирика, а нам с тобой надо ещё многое обсудить и, возможно, найти какой-нибудь нестандартный ход.

* * *

– Наша империя стоит перед лицом самой страшной угрозы со времён Непобедимой Армады и Булонского лагеря[11].

Храня традиционную британскую сдержанность, адмирал Фишер старался выглядеть невозмутимым, однако было заметно, что первый лорд Адмиралтейства сильно нервничает.

– Мы должны сделать всё от нас зависящее, чтобы избежать катастрофы: надеюсь, все это понимают. Положение очень серьёзно – на карту поставлено будущее Великобритании. Но мы принимаем вызов! – «Джеки» вздёрнул голову, сделавшись похожим на бойцового петуха. – Что скажет командующий Гранд Флитом?

– В настоящее время наши линейные силы равны германским. Благодаря вступлению в строй «Куин Элизабет» и скорого пополнения флота линкорами «Уорспайт» и «Канада» мы приобретём некоторый перевес, но он будет далеко не решающим. Я считаю жизненно важным соблюдать предельную осторожность, избегая встреч с Флотом Открытого моря до тех пор, пока наши новые сверхдредноуты с их великолепной артиллерией не обеспечат нам должное превосходство в силах.

– Значит ли это, адмирал, – подал голос лорд Маунтбэттен, – что вы намерены сидеть сложа руки даже тогда, когда дредноуты Хохзеефлотте появятся у наших берегов и откроют огонь? Или вы будете ждать, сэр Джон Джеллико, когда они высадят десант на побережье?

– Если германцы на это пойдут, – гневно произнёс Фишер, – наш флот выйдет в море! И роли переменятся: кто сказал, что немцы непобедимы, и что мы, в свою очередь, не можем нанести им тяжёлый удар? Разумная осторожность – да, но не трусость! Более того, мы будем наступать: мы атакуем побережье Германии лёгкими силами, мы засыпем немецкие воды минами, и наши подводные лодки будут беспощадно топить германские корабли как в Северном море, так и на Балтике! Британия правит морями, и одно поражение, пусть даже тяжёлое, этого не отменяет. We have ships, we have men, we have money, too[12].

– Это смотря какие корабли, – желчно проговорил Маунтбэттен. – Я считаю, сэр, что ваши эксперименты с линейными крейсерами следует прекратить. Это же яичные скорлупки, вооруженные молотками, – они разлетались брызгами под ударами германских снарядов! Новые дредноуты – да, но «линейно-лёгкие» крейсера с их картонной бронёй…

«Старые соперники сцепились» – с иронией подумал Черчилль.

– Это уже детали, господа, – сказал он примиряющим тоном. – Нам важно выработать общую стратегию, а конструктивные характеристики тех или иных кораблей обсудим позже. Немцы добились уравнивания сил – почему бы нам не использовать ту же тактику? Да, свои берега мы будем защищать, но линкоры Гранд Флита следует приберечь для решающего боя. И у нас есть союзники – французский флот, который может взять на себя защиту Канала и прикрытие военных перевозок на континент. Есть ещё и русский флот на Балтике – он слаб, но вполне пригоден для демонстрации с целью отвлечения германского флота из Северного моря. Мы уже прощупываем почву по дипломатическим каналам: надеюсь, русские исполнят свой союзнический долг. Кстати, они уже согласились поставлять нам морские мины – мины у них очень неплохие.