Читать книгу "Время новой погоды - Шон Мерфи"

– Да и для цирка тоже не прекрасно, – заметил Пенёк. – Кому интересно смотреть, как мы с невероятной легкостью в воздухе летаем, если всякий запросто может это делать у себя дома совершенно самостоятельно?

– Не говоря уже о «Шоу-Америка», – добавила Гермафродитти. – С какой стати ходить и смотреть на «Величайшее в Мире Шоу», если можно сидеть дома и смотреть на самих себя?

– И практически у каждого сегодня имеется татуировка, – вставила Присцилла – Татуированная Предсказательница, только что закончившая ежедневную тренировку в ясновидении и присоединившаяся к их компании.

Циркачи смолкли. Времена наступили плохие, с этим не поспоришь. Толстая Дама и Самый Обширный Человек в Мире больше не могли так уж намного опережать существующие нормы, чтобы вызвать к себе интерес. Несколько машин с оборудованием были ночью увезены – изъяты за неплатеж; ходили упорные слухи, что цирк вот-вот вообще закроется.

Мир превратился в такую выставку уродств, что начинало казаться, будто у артистов Цирка Чудес уже нет будущего.

Но Ронда Джефферсон как раз подошла к кульминационному пункту своей речи. Она призывала всех и каждого в Америке предпринять немедленные ненасильственные действия, чтобы остановить постоянно длящийся кризис времени и гравитации и заставить правительство сделать все возможное, чтобы обратить этот кризис вспять.

– Давайте сделаем это! – неожиданно проговорила Гермафродитти, глядя на экран из-за плеча Бадди.

– Что сделаем? – спросил Шпенёк.

– Что-нибудь в отношении проблем времени и силы тяжести.

– Она права, – произнесла Ирма. – Нам в самом деле надо что-то сделать.

– Да что мы можем сделать? – спросила Эдна, выгибая шею и поворачивая голову, чтобы взглянуть на сестру. – Мы же всего-навсего горстка циркачей.

– Правительство ведь тоже цирк, – проворчал Луиджи. – Мы не хуже их.

Бадди, необычайным усилием собрав в кулак всю свою волю, на миг оторвал взгляд от экрана и повернулся лицом к присутствующим. Казалось, наступил подходящий момент заговорить на тему, которую он обдумывал уже довольно давно.

– А что, – задумчиво сказал он, вглядываясь в лица окружавших его друзей, – не устроить ли нам свое собственное шоу?

Все глаза уставились на него, ибо, хотя эта идея была вполне очевидна и напрашивалась сама собой, никому из присутствующих она и в голову раньше не приходила.

– Но как? – медленно проговорила Кроха. – Какое шоу?

– А я не знаю, – сказал Бадди. – Какое-нибудь новое, совсем другого рода. Какое даже и не изобрели еще. Новый цирк для нового мира. Мы смогли бы свободно создавать свои собственные новые номера…

– Малыш прав, – заметил Шпенёк, – мы могли бы создавать… как это говорится? Номера социальной знамочисти.

– Ты хотел сказать знаЧИМОсти, – поправил его Пенёк. – Но ты прав. Как насчет номеров, хоть как-то сохраняющих наше достоинство? Мне надоело, что на меня таращат глаза только потому, что я чуть-чуть не такой, как другие. И знаете, мое имя вовсе не Пенёк. Я – Джордж.

– Джордж? – переспросил Шпенёк. Все головы в фургоне повернулись к нему. – Ну а меня зовут Эдвин.

– Эдвин? – повторил Пенёк, и все головы снова повернулись к нему.

– А мое имя, – вставила Кроха, – Эйлин.

Это приостановило беседу на довольно долгое время.

– Во всяком случае, мы им всем покажем, – продолжал Эдвин-Шпенёк, – что уродцы – тоже люди.

– Да! – воскликнула Гермафродитти. – И мы сможем свои доходы передавать Очнутым!

– Если у нас будут доходы, – сказала Эдна.

– Я вижу день, – произнесла Присцилла-Предсказательница, приняв привычный мистический вид и поворачивая в руках хрустальный шар, – когда мы будем финансировать свой собственный протест.

– Да как же мы сумеем хоть когда-нибудь сделать такое? – спросил Джордж-Пенёк.

Присцилла изучала свой хрустальный шар.

– Я вижу, – сказала она, – очень глубокую дыру в земле…

– И что это должно означать? – спросил Эдвин-Шпенёк.

Предсказательница пожала плечами:

– Если будущее – не загадка, какой из него прок?

– С деталями мы сможем разобраться потом, – проговорил Бадди со своего поста у телевизора. – Самое важное – сделать это. – Однако глаза его снова были устремлены на экран.

– А что станет с другими номерами? – спросил Эдвин-Шпенёк. – С Летучими Братьями Фердыдурке? С Грустными Клоунами?

– Мы перетянем их на нашу сторону, – сказал Луиджи, рассеянно напрягая и расслабляя бицепсы. – А затем перетянем и правительство. А потом – всю Землю.

– Если те, кто состоит в организации «Очнитесь От Американской Мечты», могут это сделать, – сказала Гермафродитти, – то и мы сможем.

– Правильно! – в один голос воскликнули Ирма и Эдна.

– Да, – сказал Бадди. – Я абсолютно согласен. – Но он все еще не отрывал глаз от телевизионного экрана, где Ронда Джефферсон завершала свою речь.

– Вот это… – Бадди с трудом, сдавленным шепотом смог произнести свои слова. – Это… самая красивая женщина, какую я вжизни видел.

10. Министерство внутренних дел

Бумаги были повсюду, сложенные в стопки, которые почти доставали до потолка бывшей президентской приемной. Между ними оставалось всего несколько узких, извилистых коридоров. Помощник Президента, казалось, бесследно исчез: возможно, был просто погребен под этими бумагами.

– Министерство внутренних дел? – донесся голос откуда-то из бумажного лабиринта. – Но почему вы выбрали именно этот пост?

– Это вы, МакМиллан? – откликнулся Президент, пытаясь разобраться с ворохом бумаг, правда, без особого успеха. – Куда вы подевались, черт возьми?

– Я тут, у письменного стола. Во всяком случае, я надеюсь, что стол где-то здесь, под бумагами. – Послышался громкий шорох, и одна из стопок покачнулась. – Я просто спрашиваю, почему вы выбрали пост министра внутренних дел? Я хочу сказать, а почему бы вам просто не бойкотировать все это новое корпоративное правительство?

– У меня такое чувство, что лучше всего бороться с ними изнутри. – Бывший шеф приподнял новую пачку документов. – Давайте-ка посмотрим форму SP-90XT, «Мандат на передачу публичной власти». Как вы думаете, это для чего? В любом случае в качестве моего первого официального шага я хотел бы, чтобы вы начали процесс закладки нового памятника Истории Нации. Помните заброшенную ферму недалеко от границы Саскачевана, ту самую, что мы спасли, после того как получили тысячу двести писем от местных школьников? Рукописных. Поэтому письма и не попали тогда в руки Спецнесохранотдела.

– Вы имеете в виду Колпачное Ранчо? Когда это было? Пятнадцать лет назад?

– Что-то в этом роде, – сказал Спад. – Во всяком случае, в начале следующего месяца наша контора – оба кабинета – переедет в Долину Новой Надежды, на Ранчо Истории Нации.