Читать книгу "А дело было так... - Михаил Высоцкий"

— Это все предусмотрительность! — объясняю я.

— Что «предусмотрительность»? — не сразу врубается парень.

— Ну ты спросил, почему я тебя в таком странном виде ждал. Потому что предусмотрительный! В целях конспирации! А то представь: стоит на развилке богатырь, рядом конь богатырский, взглядом богатырским земли обозревает, меч богатырский за поясом висит — увидят такое люди, что подумают? Неспроста все это, решат, раструбят кому надо и не надо: «Богатырь кого-то ждал». А потом, коли нас вместе увидят, слухи пойдут нехорошие: мол, договорились принц с Тиналисом-богатырем встретиться… А мы ведь, богатыри, свои подвиги заранее не планируем, кто помощи попросит — для того головы и рубим, мы и слова-то такие — «предусмотрительность» и «конспирация» — не знаем, длинные они, сложные, не влезают в наши головы богатырские! А так шел старик, утомился, лег поспать у камушка, плащом накрылся, внимания никто не обратит, слова не скажет…

— Принюхается, подумает: «Пьянь подзаборная», — продолжил парень. — Я примерно так и думал, только не сообразил сразу, а теперь да, все ясно…

А осмелел! Наглеет не по дням, а по часам. Сначала своей кобылой разбудил, нет чтоб цивилизованно, как все люди, воды вылить за шиворот, теперь еще и намекает, что я выпить люблю… Люблю! Но только в нерабочее время! У нас, богатырей, все строго — идешь на дело, чтоб ни капли в рот! Особенно если принцессу спасать. Логово циклопов в любом виде крушить можно, а принцессы, они натуры чувствительные, не дай бог почуют, что от героя перегаром несет, — весь подвиг насмарку!

Ладно, парень, я и сам не агнец божий, такой — наглый — ты мне даже больше нравишься. Если будешь меру знать — чую, сойдемся мы. Нам путь дальний предстоит, а ты еще моих ребят не видел. По сравнению с ними я человек культурный, даже более того, по сравнению с ними я — человек! В смысле они не люди. У тебя, конечно, тоже в предках эльфы были, уши выдают, да и с зомби знаешься, но настоящая нелюдь эти края избегает, так что к ней ты еще привыкнуть не мог… Это нам, героям, таких диковинок вдосталь встречать приходится…

— Слушай, принц, героем стать никогда не думал? — спрашиваю я.

— А ты королем? — вопросом на вопрос отвечает он.

— Думал, — честно признаюсь я. — Когда малым был, дурным, был у меня выбор: королем стать или героем. Подумал так, пораскинул мозгами, решил — королей и без меня хватает в мире, да и опасная это работа, а герои всегда нужны. Да и работенка не пыльная, оплачивается хорошо и, главное, постоянно на свежем воздухе! Полезно для здоровья, между прочим!

— И я думал стать героем, — признаётся парень, — но решил: сначала надо побывать королем, потому что пока мой отец или брат на троне сидеть будет, мне уж явно будет не до подвигов… Хоть, конечно, хотелось бы какой совершить!

— Еще совершишь! Тут главное что — не трухать! Вот скажи, будет перед тобой темная пещера, полная страшных демонов, из которой еще никто не вернулся, — полезешь?

— За тобой — хоть к демонам в пещеру, хоть к черту лысому в пасть! — отвечает принц.

— За мной?

— Ну да. Если ты туда первым полезешь, а то, сам знаешь, опыт только с годами приходит, «если бы молодость знала, если бы старость могла». Юн я еще слишком самому неизвестно куда соваться.

И то верно! Молоко на губах не обсохло, а уже поучает! Далеко пойдет — посажу его еще на трон, не простят мне такое потомки: слишком умный царь — плохо для страны. Чем-то меня самого напоминает лет двадцать назад. Тоже ведь никто не верил, что выйдет что-то путное. И где теперь те, кто не верил, а где я? И между прочим, это еще не конец, еще только четвертый десяток к концу подходит, лет пятнадцать — двадцать еще можно подвиги совершать, да и потом кто же от мудрого совета бывалого героя откажется! Я всегда сам себе Map Ян Сунна в пример ставлю — полвека солдатом проходил, а еще полвека генералом. Когда Великий Поход начинал, далеко за сотню было — и ничего! Куда там этим молодым с их новаторскими идеями: девяностолетний опыт, помноженный на стотысячную армию покоренных народов, полмира покорил! А самое интересное — его завещание: мало того что сыновьям ни гроша не оставил, так на все свои деньги повелел собственные мемуары издать! Вот это нормальный человек, вошел в историю, теперь уже не вычеркнешь, а ведь простым пастухом в горном ауле начинал…

— Тиналис, — как будто читая мои мысли, спросил парень, — а правда, что тебя волчица выкормила?

— А правда, что ты каждое утро кровь десяти невинных младенцев выпиваешь? — усмехаюсь я.

— Конечно нет! — возмущается парень. — А что, ходят такие слухи? Ну и ну, я-то думал о моих пристрастиях люди лучшего мнения…

— Ты даже представить себе не можешь, какие о вашей семейке ходят слухи! Это еще самый невинный, так в пригородах столичных болтают. А подальше или, еще лучше, за границей побывай — прозреешь! Если еще не знал, ты чудовище две сажени ростом, тебя собственный отец породил в приступе безумия из почек, ты умеешь дышать зловонным газом, ночуешь в гробу, боишься солнца и каждое новолуние меняешь шкуру!

— И это все я? Ухты… Никогда бы не подумал… — искренне удивляется парень. — А отец? Братья? Какие же они тогда, если я упырь и вампир?

— Поверь, еще страшнее. Причем намного. Твоего отца вообще считают живым дьяволом, ты по сравнению с ним еще добрый и благодушный. Так что слухам не верь…

— Про тебя и волчицу тоже не верить? — не дает уйти от темы принц.

— Верить. Причем свято. Видишь — ожерелье из клыков висит? Единственная память о кормилице, так и знай. Мы, герои, такие страницы своей биографии не забываем… А не дай бог усомнишься, особенно на людях — не посмотрю, что принц и работодатель, так морду набью, что мало не покажется!

— Уже уяснил. Значит, байки…

— Не байки, а легенда! — поправляю я. — У каждого настоящего героя должна быть своя легенда, это неразрывная часть образа, и без нее герой — простой качок безмозглый, которому повезло одно-другое чудовище завалить! Сам должен понимать, если люди услышат, что Тиналис-богатырь легендарный из обедневшего дворянского рода, нахватался всякой мудрости, пока пажом при герцоге одном служил, да в пятнадцать лет бежал на все четыре стороны, на вольные хлеба. Что они обо мне подумают? Ничего хорошего, таких дворян обедневших по всему миру сотни шатаются, а волчий сын всего один!

— Не один, еще Римус был, Яхвион, потом этот, как там его, царский сын, который…

— Ты мне тут интеллектом не блистай! — перебил парня. — Говорю тебе: один — значит один, а кто усомнится, так я читать не умею, баек всех этих отродясь в глаза не видел! Кстати, Римус, скотина этакая, у меня украл историю, я ему по доброте душевной, а он, как последний вурдалак… Вот и верь после этого людям…

— Братья и отец пьют, — ни с того ни с сего заявил парень.

— Что — пьют? — не сразу врубился я.

— Ну ты спросил, правда ли, что я каждое утро кровь десяти невинных младенцев выпиваю. Конечно нет. Пробовал — не понравилось, у меня другие вкусы. А братья с отцом любят такой аперитив. У нас под замком каждое утро толпы матерей собираются с детьми малыми — каждая хочет немного крови сдать. Младенцу ничего, у него еще будет, а лишнее золотишко никогда в хозяйстве не помешает. Некоторые только для этого детей и рожают, но с такими у нас разговор короткий: чтоб кровь была вкусная, младенец должен быть в семье любим, а не просто донором работать.