Читать книгу "Бестолковая святая - Алекс Жиро де л'Эн"

Совещание было в разгаре. Сюжеты предлагались следующие:

— «Сиенна Миллер[19]больше не возглавляет список самых модно одетых женщин?» — идея Тиллы Вебер, встреченная одобрительным гулом и утвержденная, поскольку за два месяца бедняжка ни разу не оделась правильно для «красной дорожки», пора бить тревогу.

— «Девушки из предместий приходят к власти» — идея Бенедикт Дельплас (утвердили, хоть и знали, что статью напишет Сабин Мюноз, поскольку Бенедикт, закончив собирать материал, не способна выдать на бумаге ни строчки).

— «Тренинг помогает расстаться со «стеклянным потолком»[20]?» — идея Сабин Мюноз (принято, но рекомендовано «довести до ума», — впрочем, так всегда говорят внештатникам, чтобы не думали, что место у них в кармане).

— «Тренинг спасает репутацию руководителей, закрывавших глаза на собственные упущения?» — от Ирис де Будан (разумеется, отклонено, как и все ее предложения с тех пор, как она семь лет назад, в день смерти Джона Кеннеди-младшего, потребовала строгого соблюдения норм трудовой безопасности и вступила в конфликт с руководством).

— «Тонус влагалища восстановлен благодаря тренингу?» — сюжет Сони Беллалал (отклонено ввиду явного неприличия, после того как все дружно пытались найти более приемлемый заголовок. «Идея хороша, жаль, что подать трудно», — вздохнула главная редакторша-брюнетка).

— «Портрет певицы Селин Дион» — предложен Матильдой Бургуа, пребывающей в творческом тупике (отклонен, на эту тему писали три раза за два последних года).

Предложение Матильды написать о тренинге Дион было встречено всеобщим одобрением: у моей лучшей подруги острое перо, она способна справиться с самой нелепой темой. Недавно написала статью о сексуальной привлекательности Жан-Люка Меленшона[21], это вам не Джорджа Клуни нахваливать!

Я слушала, делала заметки, одобрительно кивала и радовалась возвращению, как младенец, блаженствующий в утробе матери. Потом мне передали словесную палочку, сексуальную игрушку от Сони Рикель, имитирующую фаллос. (Эта уморительная мысль тоже пришла в голову мне, когда мы однажды слишком разгалделись на летучке.)

Я подпрыгнула, услышав нежный голосок Мими: «ПОП, дуся моя, какое счастье, что ты снова в форме, давай-ка, предложи что-нибудь смешное». Я открыла рот, собираясь брякнуть первое, что придет в голову, надеясь на очередную мысль в духе «дебильно, но прикольно».

Ни-че-го.

(Ежу было понятно, что в контексте сегодняшней летучки моя «дебильная, но прикольная» идея могла звучать только так: «Как я тренинговала тренера». Простенько, но со вкусом, читательницы сами додумают остальное.)

Двенадцать нескончаемых секунд я лихорадочно массировала бледно-розовый силиконовый цилиндр.

А потом проблеяла:

— Может, так: «Когда тренинг души может спасти жизнь»?

Ответом мне стал всеобщий хохот.

Хохот, сменившийся гробовой тишиной, когда коллеги поняли, что я не шучу.

День седьмой

Станьте для себя светочем, станьте убежищем…

Будда

Афликао, студентка-лиссабонка, издала предсмертный звериный рык:

— Нет, Полин, ты не мочь сделать так! Это преступление! Только не красный мини-убка, он такой красивая!

— Говорю тебе, я все равно никогда ее больше не надену, в ней длины — тридцать сантиметров, а я все, что меньше сорока, решила загнать.

— Но он тибя так идьот…

— Ты что, смеешься? На кого я в свои сорок буду похожа в юбчонке до пупка?

— Тибя сорок, Полин? Ты никогда не сказала. (Тут она расхохоталась, сверкнув невероятным количеством зубов.) Тибя на ОДЫН год больше, чем моя мать, я тащусь!

Я сделала глубокий вдох. Так, спокойно. Главное — уметь сочувствовать.

— Твоя мама забеременела в четырнадцать лет, от своего дяди, так часто случается в южных странах, и это настоящая драма.

— Да нет, эй было двадцать два, и она уже долго была замужем… Сам считай: двадцать два плюс семнадцать равно быть тридцать девять. На год МЕНЬШЕ, чем тебе, ульот.

— Так ты берешь эту юбку? Или она отправляется в Красный Крест с остальными шмотками.

— Полин, да я же и половина попы туда не втисну. — Она грустно вздохнула.

Я была в курсе. И немедленно пожалела о своей подлости. Гадкий намек: «Я ровесница твоей матери, но стройнее тебя, толстозадая». Такого я теперь сказать не могла. В порыве раскаяния я тут же отдала португальской поденщице свою кроликовую шубу, подарок Пьера к последнему Рождеству.

Я внимательно осмотрела свой опустевший на три четверти шкаф. Остались только брюки и юбки до колена — серые, черные или темно-зеленые. С полки, где лежали пуловеры, исчезли затейливые модели в дырочку, все, что выглядит комично на женщине моего возраста. Мне вспомнилось высказывание Ханны Арендт[22]— или это сказала Кристина Агилера? — «Less is more» (чем меньше, тем лучше), и я подумала, что расставание с гардеробом было так же полезно для моей души, как и уборка кабинета. Я почувствовала себя богаче и свободнее. Я даже прикрыла глаза, чтобы полнее ощутить радость этого мгновения. В голове пронеслась прекрасная фраза: «Теперь я наполнена своими пустотами», и я тут же помчалась записывать ее на своем компьютере, даже не подумав, что подобное высказывание — суперслоган для курсов лечения от аэрофагии[23].

Увидев на экране монитора недописанную страницу, я расстроилась. Заголовок статьи для рубрики ««Модель» — коротко»: «Кто вернется первым, Франсуа Олланд или Пикачу?» занимал больше места, чем тот текст, который я для нее написала. Накануне Раф и Мими изящно и остроумно отклонили мою тему о тренинге души:

— ПОП, ты похожа на концертирующую пианистку, сломавшую руку. Нужно снова поиграть гаммы, а уж потом браться за ноктюрны. Ты не могла бы сочинить что-нибудь посмешнее о возвращении Покемонов к завтрашнему вечеру — знаков этак на тысячу?

С тяжелым сердцем я согласилась и ломала голову всю первую половину дня. А в результате родила пол-абзаца, тонко подметив сходство округлой фигуры Пикачу с формами лидера социалистов. «Он не такой желтый, но все равно очаровательный, и у него ярко-серебристые глазки».

Вот до чего дошло.

Не могу писать о людях плохо.