Читать книгу "Часовой механизм - Михаил Март"

— И как ты на него вышел? Не мог же тебе Требухин эту историю рассказать.

— Конечно, нет. Один питерский опер вышел на их след. Его из органов поперли за несоответствие. Это он упустил знаменитую парочку. Сначала опер приехал ко мне в Елань. От него я и узнал все подробности. Тогда мне и стало известно, кто такой Артюхов. А с виду не подумаешь. Нормальный мужик. Сдавать авторитетного вора я не стал, а вот наводку на его подружку оперу дал. Тот уехал в Жирновск. Но Требухин тоже не стал сдавать свою жену. Он поступил умнее. Оставшегося не у дел питерского опера сделал своим заместителем. И ты его знаешь. Капитан Ершов. Толковый парень. Зря я его у себя не оставил. Хорошая мысля приходит опосля. Если

Требухина переведут в область, то его место займет Антон Ершов.

— Почему я раньше ничего не знал? Как можно выдвигать офицера на повышение, если он женат на преступнице, находящейся в розыске?

— Не дело говоришь, Алеша. Требухин — достойный офицер. И я не буду использовать против него грязные методы. Он в мои дела не лезет, я в его не лезу. Или ты думаешь, Требухин так глуп и не понимает, откуда берутся фальшивые доллары? Борьба методом выкручивания рук приведет к войне. А война никому не нужна. Мы и проиграть можем. Разборки нужны только Ярыгину. Ему терять нечего — депутатский мандат, можно сказать, он потерял. Заткнуть пасть Ярыгину не трудно. Есть у него охотничий домик в лесу. При домике есть егерь, он же сторож, он же кухарка. Старый, правда, но очень надежный. Для меня, а не для Ярыгина. А в домике том установлена фото— и видеоаппаратура. Она и фиксирует все оргии Ярыгина. Только депутат об этом не догадывается. Вот если бузить начнет, тогда мы и прижмем его к стенке. А пока пусть тявкает. Недолго осталось. В московской прокуратуре на него несколько томов собралось, где отражена вся его активная деятельность. Там ждут не дождутся, когда кончится его депутатский срок.

Хлебников подошел к столу, набил трубку табаком и закурил. Кабинет наполнился ароматным сладковатым дымом.

— Интересные вещи я узнаю. Сколько еще тайн ты в себе носишь, Роман Иваныч?

— У тебя и без них забот хватает. Зачем тебе лишним мусором голову забивать. Пока все кругом тихо, нечего воду мутить.

— Уже замутили. Новая партия готова. Надо вывозить. В данной обстановке очень опасно хранить столько валюты у себя под носом.

— Два-три дня придется подождать.

— Сидеть на иголках?

— В бункере они лежат как за каменной стеной. Стоит только достать, как мы окажемся под перекрестным огнем. Сейчас все райотделы поставлены в ружье — ловят Артюхова. Через сутки-двое все уляжется.

— Два дня потерпеть можно. Допроси еще раз репортера. Мне нужны доказательства его связи с беглым. Они должны быть. Самостоятельно взять след из Москвы невозможно. Слишком далеко. Наши места и по карте найти трудно, а он ехал целенаправленно, а значит, по наводке. Утечка информации идет не от наших людей Они проверены временем. И найденная у Метелкина купюра как указательная стрелка сработала. Одним словом, действуй, Роман. И помни: Спиноза-философ мне нужен живым. В нашем деле неясностей быть не должно. Не сумеем залатать дыру, станки придется под пресс бросать. Лишимся прибылей, а без денег большая политика не делается. А теперь подумай, какую роль может сыграть журналист? Первое. Его задержали по подозрению в соучастии с бандой Артюхова. Если мы пытались доказать на суде, будто Артюхов с подручными штампует фальшивые деньги, то он должен их куда-то сбывать. В Москву, к примеру. Теперь из Москвы приезжает журналист с фальшивой купюрой. А если он и есть скупщик? С нашей стороны арест Метелкина оправдан. Когда Артюхов будет уничтожен, журналиста придется отпустить и извиниться перед ним. Мол, теперь мы установили всех сообщников бандита и в связях с преступным сообществом вас больше не подозреваем. Можете возвращаться домой. Это очень важно. Важно, чтобы Метелкин и его друзья поверили в то, что Артюхов, а не кто-то другой, и есть главарь фальшивомонетчиков. Пусть потом он об этом напишет новую книгу. Судя по тиражам, читатели его любят и верят ему. Авторитет в своем деле. Вот зачем нам нужен Метелкин. И ты это должен понимать.

«Все правильно, — думал Пустовалов, глядя на молодого, набирающего силы дельца. — В свои тридцать четыре года он добился немало. А чего бы он стоил без денег? Сегодня одних мозгов мало. Нужны связи, энергия и цель. Без финансовой подпитки с места не тронешься. Чего стоит красивый автомобиль без топлива? Украшение гаража — и все».

Пустовалов уходил от Хлебникова ни с чем. Только время потерял. Ничего конкретного. Опять все на его же плечи навалилось. Говорил Хлебников вроде много и ничего не сказал. Талант политика.

Майор сел в машину и поехал домой, где хранил ключи от своих подземных владений Приказ получен — надо выполнять. Такова солдатская доля.

Не успел приехать, как следом сам Ярыгин пожаловал. Злой, возбужденный, что-то тявкал от забора, а на участок зайти боялся. Один, без охраны.

Майор даже не слушал отчаянных воплей Ярыгина. Что с него взять? Пожалеть только можно Предсмертные судороги.

Отправляясь в лес, майор заметил, что дверь сарая не заперта. Замок с ключами лежал на земле.

 16 часов 15 минут

Мину Алена спрятала в лесу на старом заброшенном кладбище, где давно уже никого не хоронили. Могилы поросли травой, а каменные надгробия — мхом.

— В детстве мы здесь играли в привидения, — разглядывая полустертые надписи, сказал Егор, — тогда нас загробный мир не пугал. А сейчас жутковато. Где-то здесь проходили бои. Я нашел немецкую каску и штык.

Алена рассмеялась.

— Покойников не пугаются. Живые опаснее. Слышал, как твой отчим угрожал моему отцу? Змей поганый. Только ядовитые клыки ему уже вырвали. Кстати, покойников здесь никаких нет. И никогда не было. Ты почитай надписи.

Девушка остановилась у одного из покосившихся надгробий. Старая гранитная плита потрескалась от времени.

— Можешь разобрать, что тут написано?

Егор подошел ближе, сорвал лопух и потер им шершавую поверхность.

— Купец второй гильдии Иван Афиногенович Кузнецов.

— А следующая могила?

Юноша разобрал следующую надпись.

— Есаул Федор Степанков.

— Для немцев и создавали это кладбище. Они же русской истории не знают. В дореволюционные времена здесь охотничье хозяйство было. А кто же в заказниках кладбище делает? До Дона — сто семьдесят километров, до Волги — столько же. Даже до Медведицы, что в Дон впадает, около сотни верст. О каких казаках можно говорить? И чем здесь могли торговать купцы? С кем торговать? С волками? Просто старые надгробия свезли сюда с заброшенных кладбищ — волжских и донских.

— С какой целью? И кто тебе это сказал?

— Здесь, под землей, и располагались диверсионные бункеры. Я же тебе говорила. У отца дедовские планы и карты сохранились. Правда, он их никому не показывал. Зачем кипиш поднимать? Понаедут, перекопают, колючкой все огородят. А тайники, скрытые от посторонних глаз, всегда пригодиться могут.