Читать книгу "В омут с головой - Михаил Март"

Хозяин сжалился. Годом раньше у Кузьмы жена умерла от рака, и остался он с малолетней дочкой. Выделил ему хозяин пособие. Жить можно — цены смешные — но не очень-то шибко. Так, только чтобы концы не отдать.

Сейчас дочка школу заканчивала. Она-то и открыла дверь Антону.

— Здрасте, дядя Антон. Проходите.

— Здравствуй, Машенька.

Вот она, ахиллесова пята бывшего гонщика. Когда он видел девушку-подростка, у него душа уходила в пятки. Краснел он всегда и ничего поделать с собой не мог. Ну разве костюмами ее удивишь? Ему сорок два, а ей пятнадцать. Смотрел он на нее, как на икону, и млел, и таял. Святое создание. Часами мог смотреть, а руками -ни-ни! Только вот и смотреть-то в наглую тоже неудобно. Маша не баловала своим присутствием. Так, для приличия, посидит немного, чай попьет и уходит. За такие минуты блаженства Антону приходилось два часа, а то и больше, Кузьму выслушивать. Жаль, конечно, мужика, жизнь, можно сказать, конченная, но он с характером. Хорохорится. Волевой человек, не ровня Антону. Разные они были во всем. Кузьма этого не замечал. Он видел в Антоне благородство и сострадание и даже не догадывался, что его лучший друг навещает его из-за дочери.

Разумеется, сострадание имело место. Антон приносил Кузьме деньги. Сколько мог. Жена ему ни гроша не давала, а в гараже он получал не очень много. Конечно, Кузьма бы денег не взял. Гордый. Так Антон перед уходом Маше деньги давал. Он знал, что девушка где-то подрабатывает, вот и говорил ей, вручая конвертик: «Скажешь отцу, что премиальные получила. Тебе же надо купить и платье красивое, и туфельки». Маша брала. Он краснел, когда приходил, а она краснела, когда он уходил. Неудобно девушка себя чувствовала.

Кузьма встречал друга восклицаниями:

— Главный пижон города прибыл! И опять в новом костюме. Хорош, хорош! Ничего не скажешь. Красивый ты мужик, Антон. И руки у тебя золотые, и душа добрая. Такому человеку, как ты, надо на виду быть. Жаль. Жаль. Гниешь ты в этой дыре. Я-то ладно. На мне крест ставить пора. А чем же ты от меня отличаешься? Полон сил и энергии, а со мной в одной клетке сидишь. И выходит, Антоша, что ты такой же инвалид, как я. Вот что обидно!

— Да не слушайте вы отца, дядя Антон, — ослепительно улыбалась Маша, накрывая на стол. -Где человеку нравится, там он и живет. Вот я решила уехать и уеду.

По телу Бартеньева пробежала дрожь. Он едва мимо стула не сел. Страшные слова пронзили его, укололи в самое сердце. Это как же так! Что же будет, если она уедет? Свет в окошке померкнет. И что ему теперь делать? Удавиться на суку, благо тайга ими богата? Единственную радость, и ту отбирают.

— Да… — протянул Кузьма. — Мы теперь Машкой гордиться можем. Уж она-то в люди выйдет. Это как пить дать.

— Куда же ты уедешь? — хрипло спросил Антон.

— Учиться. В университет. Сегодня приглашение получила. Персональное.

Бартеньев попытался изобразить улыбку, но ничего из этого не получилось. Так, гримаса какая-то.

Кузьма пояснил:

— Мой гениальный ребенок послал свою работу по математике на конкурс в МГУ. Заметь, не куда-нибудь, а в Москву. И надо же, заняла второе место. Теперь ее приглашают учиться. Кто бы мог подумать! Вот подфартило так подфартило.

— А как же отец, Маша? — растерянно спросил Бартеньев.

— А что я? Я нормально. Проживу, — запальчиво предупредил ответ дочери Кузьма. — Кашу себе сварить и одной рукой сумею. Уже пробовал. А то, глядишь, какую-нибудь вдовушку приглашу. Квартира большая, места хватает. Одним словом, не пропаду. Пусть девчонка в люди выходит. В Москве простор. А здесь ей что делать? Дрова пилить или рыбу чистить? Поликлиника, больница да телефонная станция — вот и весь выбор для женщин. Хорошее занятие — сидеть на коммутаторе и подслушивать чужие разговоры, а потом доносы писать главному жандарму!

— Да, да, конечно, все понимаю, — мямлил Антон. — Скучать мы без тебя будем. А так все правильно. Не сидеть же всю жизнь в этой дыре.

— Я уже денег достаточно подработала. И на первое время в Москве хватит, и отцу оставлю. Целый год собирала. Полная копилка.

Маша подмигнула Антону, стоя спиной к отцу.

«Что это за деньги, — думал Антон. — Москва прожорливая. Там не мелочатся». Уж он-то знает, чем живут столицы. Всякого повидал. Периферийной девчушке там не выжить. Нужна поддержка, сильная рука. Вот бы с ней поехать! Бартеньева аж в жар бросило от этой мысли. Нет. Глупая идея. Повязан по рукам и ногам. Нет выхода из этого капкана. Была одна радость в жизни, и той лишится. Уедет Маша, и он с тоски загнется.

— Ну что, чай будем пить? — предложила девушка.

Они сели за стол. Кузьма что-то говорил, но Антон его не слышал. Он думал о своем и косился На Машу. Может случиться, что и не увидит больше.

* * *

Часам к одиннадцати вечера Филимон Агеев уже прилично накачался. Зимин большую часть водки выливал из рюмки в стоящий на подоконнике горшок с цветком. Делал он это незаметно, даже изящно. Сегодня он хотел оставаться трезвым или хотя бы трезвомыслящим. Ему в голову втемяшилась интересная идея. Теперь он пытался ее примерить на манекен, как закройщик костюмов. Мысль сама по себе бредовая, но Зимин никогда не отказывался от внезапных и мало реальных проектов. Он верил в собственную интуицию. Она его редко подводила. Чем круче он заложит вираж, тем интереснее получится результат. Пусть даже не так, как он ожидал, но цель всегда достигалась. Зимин считал, что все идеи не берутся с потолка. Поднимай планку выше. С неба, и никак иначе. Всевышний ему на ухо нашептывал лучшие варианты ходов во время его хитроумных партий. Во всяком случае, он всегда выигрывал, а потому и слыл человеком популярным, если не сказать звездным. Ну а Всевышний или дьявол делали ему подсказки, не в этом суть. Главное -результат.

Филимон начал рассуждать слишком громко. Голос повышался с каждой рюмкой, и они решили продолжить в гостинице, прихватив бутылку с собой.

Опять сидели в номере Агеева.

— Почему ты решил, Матвеич, что этот самый Никита Луговой даст тебе пятьсот тысяч долларов? Сам же уверял, он обычная марионетка в руках жены.

Агеев сладко затянулся сигарным дымом, от которого у Зимина глаза слезились, и откинулся на спинку кресла.

— Рыльце у него в пушку. Я же не дурак и не стану давить на кого-то, если у меня нет на человека компромата. Рано или поздно, но он сломается.

— Если не сломает тебе шею.

— Нет. Он трус. Очень большой трус. И в Тихих Омутах он не рискнет идти на преступление. Здесь его захомутают в два счета. Кто, кроме него, мне может сломать шею? Думаешь, местные сыскари не знают о наших встречах?

— Трусы опаснее закоренелых бандитов. От страха они идут на безрассудные и отчаянные поступки.

— Из двух зол всегда выбирают наименьшее. Деньги он может взять у жены. Больше негде. Он хитрый мужик и хороший коммерсант. Такой партнер мне и нужен. У Никиты крутая жена. Если я захочу, она вышвырнет его на улицу и даже из города. Итог: мужик в свои пятьдесят с лишним остается без средств к существованию и без крыши над головой. Вариант второй. Он берет у жены деньги — крадет. С его опытом такую аферу можно проделать чисто. Конечно, рано или поздно она все равно вскроется. Сто тысяч долларов — не сто рублей. Он вкладывает их в дело и становится моим партнером. Теперь не так страшно и на улице оказаться. Теплое местечко на будущее забронировано. Есть куда идти и есть на что жить. И что, по-твоему, он выберет? Отвечаю. Наименьшее зло. У парня есть голова на плечах, он умеет взвешивать все «за» и «против». А убийство не выход. Это тупик. О местной тюрьме легенды ходят. Я не уверен, что она вообще существует.