Читать книгу "Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны - Евгений Малинин"

– А от Гнилого разъезда – восемь! – Перебил я ее.

– Верно, восемь, – неожиданно легко согласилась тетенька, – зато каких!..

Она снова пристально посмотрела на меня и добавила:

– Тут-то каждый километр за три считать можно! Особенно, если дороги не знаешь…

– Ну, тетенька, – вздохнул я, – теперь поздно рассуждать, как да что. Теперь я поеду, как мне милиция подсказала…

«Тетенька» пожала плечами и отвернулась, а произнесенное мной заклинание снова подхватило чужую невысказанную мысль:

«Чужой паренек… И, похоже, здесь его никто не знает!.. Хотя в Лосиху-то он не просто так едет, а к кому-то… по делу… Интересно, к кому?.. И зачем?.. И… если он, допустим, не доберется до Лосихи, будет ли кто его разыскивать?.. И кто именно?..»

Опять последовал быстрый взгляд в мою сторону, но я сделал вид, что не заметил его, и чужая мысль снова быстро потекла через мое сознание:

«Спросить нешто?.. Нет, вопрос его может насторожить. Надо в разговоре, окольно на это навести!.. А там, глядишь, и самой заняться им можно будет!..»

Однако завести «окольный» разговор тетеньке не дали, к остановке подошли еще два парня, один из которых, мазнув безразличным взглядом по моей фигуре, с усмешкой буркнул в сторону моей попутчицы:

– Хм… Что, тетя Клава, снова в Волчий лес за грибами собралась?.. Чужая слава покоя не дает?!

– Да нет, милок, – оскалилась в ответной улыбке тете Клава, – Я в Рогозино еду, подружку свою проведать.

– Подружку проведать?.. – заинтересованно переспросил парень, – я что ж без гостинца? Или по дороге собираешься кого-нибудь… ха-ха… прихватить?..

Я вышел на пару шагов из-под навеса, показывая всем своим видом, что чужие разговоры меня не интересуют, однако, на самом деле и разговоры местного населения и его мысли меня крайне заинтересовали.

Было около пяти утра, когда к нашей остановке подкатил небольшой старенький автобус. Народу на остановке прибавилось, но внутри автобуса все разместились достаточно комфортно. Сам водитель собрал с пассажиров деньги за проезд, и минут через пятнадцать автобус тронулся.

Тетенька Клава, то ли случайно, то ли нарочно, оказалась рядом со мной, но первые пятнадцать-двадцать минут, пока автобус катил по улочкам просыпающегося города, она помалкивала. А вот когда последние домики районного городка остались позади, тетя Клава, чуть подтолкнула меня в бок и негромко проговорила:

– Слушай, приезжий, хочешь, поедем со мной до Рогозина, а там я тебе подскажу, как до Лосихи дойти. Оттуда, конечно, подальше топать, чем от Гнилого разъезда, зато дорога по лугам да полям идет, в лес заходить не надо будет!

– Хм… – раздумчиво протянул я, а про себя подумал:

«Точно парень сказал… „Тетенька“ по дороге „кого-нибудь“ собирается прихватить… в качестве „гостинца“!

В другое время я может быть согласился бы «прогуляться» с тетенькой-ведьмой, посмотреть, что она будет делать, когда окажется, что ее «гостинец» с зубами, но сейчас… Мне было катастрофически некогда, а потому я со вздохом ответил:

– Нет, тетя Клава, нет у меня свободного времени по полям и лугам гулять… тороплюсь я.

– И куда ж это ты, молодец, торопишься? – Чуть ли не пропела она, – или тебя кто в Лосихе ждет?..

– Бабка Варвара ждет!.. – Со значением ответил я.

Тетка Клава посмотрела на меня стеклянным глазом, отодвинулась и замолчала. С этого момента ничто не мешало мне наслаждаться окружающим пейзажем! Ну, вы сами знаете, какие пейзажи в нашей области: пока там березки, сосенки да озимые хлеба – душа радуется, а как только какое строение покажется – так прямо хоть плюнь!

Минут через двадцать автобус свернул с бетонки на грунтовку, и болтать нас стало как рыбачью лодку в цунами. Раза два мне казалось, что автобус вот-вот перевернется вверх колесами, но он вопреки законам физики продолжал оставаться на плаву, а может быть у него просто днище было утяжеленное… сильно!

Однако, минут через десять цунами сменилось легким бризом и автобус наш пошел ровнее. По обе стороны от дороги, за замусоренными донельзя обочинами, поднялись высоченные черные ольховые стволы, переплетенные тонкими рябинками и подпертые снизу непроходимыми зарослями бузины. Проехав по этому сумрачному коридору километра два, автобус остановился и тетка Клава поднялась со своего места. Прежде чем покинуть транспортное средство, она глянула на меня одним глазом, как разозленная сорока, и неожиданным басом буркнула:

– Бабке Варваре привет передавай! Скажи, Клавка кланяться приказала!..

Вместе с ней из автобуса вышло еще человек пять, так что в машине стало совсем свободно, вот только пейзажей за окном не стало совершенно. Черный, мрачный лес подступил, казалось, к самым колесам автобуса, и даже рокот двигателя, прежде такой басовитый и уверенный, стал вдруг тоненьким и… жалобным.

И вот, когда мрачная чащоба стала уже совершенно невыносимо мрачной, а черные неподвижные кроны деревьев совершенно скрыли небо над автобусом, он остановился, и водитель, не оборачиваясь, хрипло объявил:

– Гнилой разъезд!.. Кто там выходить собирался?!

Когда я подошел к передней, открытой для выхода двери, водитель поманил меня пальцем и негромко проговорил:

– Пройдешь немного вперед, за рельсами справа от дороги начнется тропинка, вот по ней и дойдешь до Лосихи… Только с тропки не сходи, она, правда, капризная, петляет, так что за ней приглядывать надо, но зато до самого села дотопаешь, а если тропку потеряешь, то уж…

Он не договорил и выразительно пожал плечами.

Я поблагодарил водителя и вылез из автобуса. Тот, чихнув сизым дымом, медленно тронулся и через минуту растаял в лесном сумраке, а я неторопливо пошел вперед, размышляя, про какие это рельсы говорил водитель?.. Какие рельсы могут быть в этом запущенном лесу?

А вот такие!

Прямо под моими ногами, чуть приподнявшись над влажным грунтом дороги ясно блестели две параллельные стальные полосы. Я удивленно замер над ними – рельсы имели вид постоянно и достаточно часто используемой колеи, а вместе с тем между ними по обе стороны от грунтовки росли достаточно толстые деревья. К тому же на них не было даже легкого следа от скатов только что проехавшего автобуса!

Я проследил взглядом, как эта железнодорожная колея исчезает в лесу справа и слева от просеки, по которой только что проехал автобус, и мое богатое воображение… оказалось бессильно показать мне, каким образом по этой колее проносится товарный или пассажирский состав или хотя бы небольшая дрезина! Оставалось предположить, что некто, неизвестно зачем, ежедневно начищает старые рельсы именно на этом их участке. Меня прямо-таки потянуло в чащу, посмотреть на блестящий рельсовый след между черных, старых деревьев, но я вдруг остановился, припомнив только что услышанные слова водителя: «…а если тропку потеряешь, то уж…»