Читать книгу "Король эльфов - Филип Киндред Дик"

Уаб вздыхал и постанывал, плетясь по коридорам.

— Ну иди же! — раздраженно прикрикнул Джонс, таща его за веревку. Уаб потерся боком о гладкую хромированную стенку и ввалился в комнату.

— Боже всемогущий! — воскликнул Френч. — Что это?!

— Петерсон говорит — уаб, — сказал Джонс.

— Больной какой-то…

Уаб страдальчески закатил глаза и обвел людей печальным взором.

— По-моему, он хочет пить, — пробормотал Петерсон и вышел.

Френч покачал головой.

— Неудивительно, что мы взлетели с таким трудом…

Петерсон вернулся с водой, и уаб жадно стал лакать. В дверях появился капитан Франко.

— Ну-с, посмотрим… — Он приблизился и сделал недовольную гримасу. — Значит, за пятьдесят центов?

— Да, сэр, — ответил Петерсон. — Ест все, что угодно. Я кормил его зерном, и картофельным пюре, и молоком, и объедками со стола. Обожает лопать. А как поест, так сразу заваливается спать.

— Ясно… — сказал капитан Франко. — Теперь относительно его вкусовых качеств. Мне кажется, нет нужды откармливать дальше. На мой взгляд, он уже достаточно жирный. Где кок? Пусть придет сюда. Я хочу выяснить…

Уаб прекратил лакать и посмотрел на капитана.

— В самом деле, капитан. Я предлагаю сменить тему разговора.

В комнате воцарилась тишина.

— Что это? — проговорил капитан. — Что это?

— Уаб, сэр, — произнес Петерсон.

Все посмотрели на уаба.

— Что он сказал? Что он сказал?

— Он предложил поговорить на другую тему.

Франко обошел необычное создание вокруг, внимательно разглядывая его со всех сторон.

— Не сидит ли там внутри абориген? — задумчиво произнес он. — Пожалуй, нам следует его вскрыть.

— О! — всхлипнул уаб. — Неужели у вас на уме одни только вскрытия да убийства?!

Франко яростно сжал кулаки:

— Выходи оттуда! Кто бы ты ни был — выходи!

Уаб махнул хвостом и неожиданно икнул.

— Прошу прощения, — пробормотал он.

— Не думаю, что внутри кто-то есть, — тихо сказал Джонс.

Люди переглянулись.

В помещение вошел кок.

— Звали, капитан… Что это за тварь?

— Это уаб, — сказал Френч. — Он предназначен в пищу. Надо прикинуть…

— По-моему, назрела необходимость объясниться, — перебил уаб. — Вероятно, нам следует поговорить, капитан. Я вижу, что мы с вами расходимся во взглядах на некоторые основополагающие вопросы.

Капитан долго не отвечал. Уаб благодушно ждал, облизываясь.

— Прошу ко мне в каюту, — наконец промолвил капитан.

Он повернулся и вышел из комнаты; уаб поднялся и прошлепал за ним. Члены экипажа ошалело смотрели им вслед.

— Интересно, чем это кончится, — сказал кок. — Ну ладно, я буду на камбузе. Дайте мне знать.

— Разумеется, — отозвался Джонс. — Разумеется.

Уаб со вздохом уселся в углу.

— Вы должны простить меня. Боюсь, что я излишне склонен к комфорту. С таким большим телом…

Капитан нетерпеливо кивнул, сел за стол и сложил руки на груди.

— Хорошо, — сказал он. — Давайте начнем. Итак, вы — уаб, не так ли?

Уаб повел плечами.

— Наверное. По крайней мере, так нас называют аборигены.

— И вы говорите по-английски? Вы и прежде общались с землянами?

— Нет.

— Тогда каким образом…

— …я говорю по-английски? Нельзя сказать, что я отдаю себе в этом отчет. Я изучил ваш мозг…

— Мой мозг?

— Его содержимое, особенно семантический склад, если позволите так выразиться…

— Понимаю, — пробормотал капитан. — Телепатия. Конечно.

— Наш народ очень древний. Очень древний и очень тяжеловесный. Нам трудно передвигаться. Вы, очевидно, понимаете, что существа столь медлительные и неповоротливые полностью находятся во власти более проворных и решительных. У нас нет никаких средств защиты. Слишком неуклюжие для бега, слишком пассивные для драки, слишком добродушные, чтобы охотиться на других…

— Что вы едите?

— Растения. Овощи. Мы очень терпимы, очень благожелательны. Живем и даем жить другим… Именно поэтому я в самой категорической форме возражал против того, чтобы меня использовали в пищу. Я видел в вашей голове образ — часть моего тела в холодильнике, немножко в кастрюле, кусочек для вашей любимой кошки…

— Итак, вы читаете мысли? — сказал капитан. — Любопытно. Что еще вы способны делать?

— Всякие пустяки, — рассеянно ответил уаб, оглядывая каюту. — А у вас здесь мило. Я вижу, вы любите чистоту. Я уважаю опрятность как черту характера. Некоторые марсианские птицы весьма опрятны. Выбрасывают мусор из гнезда и убирают…

— Да-да. — Капитан кивнул. — Однако вернемся к теме.

— Совершенно верно. Вы упоминали, что собираетесь меня съесть. На вкус, я слыхал, мы очень хороши. Немного жирноваты, однако мясо нежное. Но как установить прочную связь между нашими народами, если мы опустимся до таких варварских отношений? Съесть меня? Я бы предпочел обсуждать с вами серьезные вопросы, философию, искусство…

Капитан встал.

— Философия… Вам было бы небезынтересно узнать, что у нас возникли трудности с продуктами. Неожиданная порча…

— Знаю. Но разве не скорее в духе вашей демократии, если мы станем по очереди тянуть соломинки? Или что-нибудь в этом роде? В конце концов, демократия призвана защищать меньшинство. Исходя из предположения, что каждый обладает правом голоса…

Капитан подошел к двери.

— Ну, все! — сказал он и отворил дверь. Потом открыл рот. И так и застыл с широко раскрытым ртом, сжимая пальцами ручку двери.

Уаб протиснулся в дверь мимо капитана и вперевалку побрел по коридору, углубившись в размышления.

В комнате стояла тишина.

— Как видите, — говорил уаб, — многие элементы легенд и мифов являются для нас общими. Иштар, Одиссей…

Петерсон молча сидел на стуле и глядел в пол.

— Продолжай, — попросил он. — Пожалуйста, продолжай.

— Я нахожу в вашем Одиссее типаж, общий для многих народов. В моем понимании Одиссей как таковой символизирует идею разлуки с семьей и отчизной. Процесс индивидуализации, обособления.

— Но Одиссей возвращается домой. — Петерсон взглянул в иллюминатор на бесчисленные звезды. — В конце концов он возвращается домой.

— Это долг всех разумных существ. Период разлуки есть период временный, краткое путешествие духа. Странник возвращается на родину…