Читать книгу "Все будет хорошо - Наталья Костина"

— Лика.

— Лика? Это Анжелика? Класс! Клевое имя.

В тот вечер он порывался отвезти ее домой, но она не согласилась. Не хотела, чтобы он увидел, в каком доме она живет. А если бы он пошел провожать ее до квартиры — и Станислав Петрович в одних семейных трусах, по случаю жары, открыл бы двери! Или мать пригласила бы его войти! Нет, это немыслимо. И она вежливо, хотя и с тайным сожалением, отказалась.

Назавтра он приехал, намного раньше, чем пришла начальница, и все время до ее прихода проболтал с Ликой. Он успел узнать ее телефон, сколько ей лет, и назначил свидание.

— Небось, клеил тебя.

Задумчиво засмотревшись на дверь, за которой скрылся посетитель, она и не заметила, как заведующая вышла из кабинета.

— Ну что вы, Лидия Андреевна, — пролепетала она. — Совсем нет… — И густо покраснела.

— По твоему лицу вижу, что нет. — Начальница положила на стол ей какие-то бумаги. — Красная как рак! Размножишь и разнесешь по отделам. А с хозяйским братом связываться тебе не советую.

Лика сидела на своем месте, и щеки у нее горели. Старая лошадь! Хозяйский брат! Не советует! А что она ей может посоветовать — по одежке протягивать ножки, как однажды ядовито изрек противный дядя Леня? Или что она хотела этим сказать?

Прошло два года, прежде чем до нее дошло, что хотела сказать Лидия Андреевна. Что Олег не из тех, кто женится на какой-то там секретарше. Да, они очень весело и мило проводили время, но не более того. Зря она боялась, что он войдет к ним в квартиру и увидит, как скромно они живут, — ему и в голову не приходило пойти к ней домой. И он ни разу не изъявил желания познакомиться с Ликиными родителями. Довозил ее до подъезда, махал ручкой — и все. Ей очень хотелось, чтобы Олег сделал ей предложение. Но она благоразумно молчала об этом. Может быть, если она забеременеет, он на ней женится? И однажды она осторожно спросила:

— Олег, а вдруг я забеременею?

— Сделаешь аборт. Ну что ты волнуешься, зайка. — Он протянул руку и усадил ее рядом с собой на постели. — Ты же знаешь, я всегда осторожен…

Значит, и ребенок ничего не решит — в тот вечер она приехала домой с таким горьким выражением лица, что Вероника Валерьевна встревожилась.

— Ликуся, ты не заболела? — Она осторожно постучала к Лике в комнату и вошла. — Смеряй-ка температуру. — И протянула Лике градусник.

— Не заболела, мама. — Она взяла у матери градусник, повертела, и вдруг изо всех сил шваркнула его об пол. — Не заболела!

— Боже мой, боже мой! Ликуся, что ты?! Ртуть раскатилась! — Вероника Валерьевна не знала, то ли бежать на кухню за веником, то ли броситься утешать любимую дочь.

— Да уйди ты! — Лика разрыдалась, уткнувшись в подушку, потом подняла мокрое от слез лицо и ровным голосом попросила:

— Уйди, пожалуйста, мама…

«На работе неприятности, — сделала вывод Вероника Валерьевна. — Вечно эта работа проклятая, с утра до ночи работа. На ней уже лица нет». И потихоньку стала наводить справки — нет ли где вакансии.

Через неделю, вечером, воротившись с семейного торжества, на которое дочь благоразумно не пошла, Вероника Валерьевна поскреблась к ней в комнату.

— Ликуся, к тебе можно?

— Да, мама. Зачем ты спрашиваешь?

— Ну, знаешь ли, ты у нас уже взрослая девушка… — После спиртного Веронику Валерьевну всегда тянуло на демократизм. — У тебя могут быть гости.

— Мам, ну какие гости! — Лика с досадой отложила журнал и для приличия спросила: — Весело было?

— Ой, да ну как всегда!

— Что, дядя Леня опять зачетками тряс?

— Витка замуж выходит, — сразу сообщила главную новость Вероника Валерьевна. — Жених гол как сокол. А туда же — свадьбу!

— Поздравляю. — Лика опять взялась за чтиво.

— Я тебе не это хотела сказать. — Мать присела к Лике на тахту. — Там подруга Галкина была, ну, ты ее знаешь, толстая такая, родинка большая у нее на шее… Да знаешь ты ее! Ну, Ольга Томашевская, ну, работают они вместе, — объясняла не понимающей Лике Вероника Валерьевна. — Да, ну даже не в этом дело. — Она несколько запуталась и поэтому перешла сразу к главному. — Сын ее, Гера… так вот у него какая-то фирма — то ли склад, то ли магазин. Компьютеры эти самые твои любимые. Так вот они хотят к себе секретаря, и не просто секретаря…

— Ну и при чем здесь я? — Лика вытащила из-под пледа ноги и села рядом с матерью. — Я тебя, между прочим, сто раз просила не обсуждать ни с кем мою работу…

— Я твою работу ни с кем и не обсуждала, — обиделась Вероника Валерьевна, — я только хотела как лучше. Этотсамый Гера, сын этой Ольги, — ну которая с родинкой… Ну, Ольга — подруга Галкина, а Гера этот — ее сын. Поняла, какая Ольга? — Вероника Валерьевна все никак не могла втолковать дочери, кто такая Ольга Томашевская и почему понять это Лике было необходимо. Лика совершенно не помнила никакую толстую Ольгу с родинкой, но вяло махнула рукой, чтобы успокоить мать.

— Да поняла, поняла…

— Вот! Так он ищет секретаря, я тебе говорю, и не просто секретаря, чтобы для развлечения там… — Она осеклась и испуганно покосилась на дочь. — Ну, я имею в виду, чтобы не просто для красоты сидела и ногти целый день мазала, а чтобы, к примеру, и в бухгалтерии немножко разбиралась.

— Мам, ну я же не разбираюсь в бухгалтерии!

— Ничего, на курсы можно пойти. И я у тебя, — приосанилась мать, — как-никак старший экономист. На первых порах я бы тебе помогала. И зарплату он бы тебе сразу хорошую платил, и не сидела бы до самой ночи, как, к примеру, в магазине этом твоем…

— Ну какие курсы, мама, — не пойду я уже ни на какие курсы! — Лика выглядела совершенно незаинтересованной, а на самом деле сообщение матери ее заинтриговало. Ей уже давно хотелось разорвать отношения с Олегом. Но она несмела решительно отказать ему, боясь потерять работу, не найдя новой. Да и шушуканье магазинных девиц за спиной стало раздражать. Ее отношения с младшим братом хозяина уже ни для кого не были тайной.

— Я вот телефон взяла у этой самой Ольги. — Вероника Валерьевна протянула Лике бумажку. — Сказала, что ты позвонишь.

— Мам, поедем? — Димка тряс Нину за руку. — Поедем, мам?!

— Димыч, какой ты липучий! Ну как тебе не стыдно? Смотри. — Она загнула ему к ладошке один палец. — У бабушки Оли две недели был? Был. Это раз. Потом — мы с тобой на озеро ездили? Ездили. Это два. — Второй палец никак не хотел загибаться, и она вздохнула: — Что ты, в самом деле, такой приставучий, Дим? Прямо как репей! Как папа скажет. — Она поцеловала его в ладошку, вздохнула и отвернулась.

— Я знаю: папа разрешит!

— Папа, папа… Дим, а не пойти ли нам прогуляться? — Она должна все время двигаться, только бы не сидеть на месте и не думать об этом.

Гулять Димка готов был бесконечно.