Читать книгу "Поднять перископ - Сергей Лысак"

Перед уходом решил, что неплохо было бы перекусить. Снова разведя огонь в печи, заварил чай и нагрел банку тушенки. Вместе с краюхой черного хлеба пошло очень даже хорошо. А то неизвестно, сколько еще придется бродить по лесу. Когда Михаил уже собирался покинуть так выручивший его дом, неожиданно снаружи донеслись детские голоса. Он очень обрадовался — здесь есть люди! Значит, можно будет с их помощью выбраться к цивилизации. Но неожиданно раздался детский крик, а потом рев. Бросив рюкзак, Михаил чисто машинально схватил ружье и бросился наружу. Выскочив на крыльцо, он остолбенел от ужаса. Метрах в тридцати от дома двое детей — мальчик и девочка пытались убежать от огромного медведя, который уже встал на задние лапы и надвигался на них. Девочка упала, очевидно, запутавшись в длинном платье, а мальчик пытался ее поднять. Расстояние между медведем и детьми неумолимо сокращалось. Повинуясь не разуму, а инстинкту, Михаил взвел курки на «тулке» и вскинул оружие. И только тут с ужасом вспомнил, что не перезарядил ружье! Пуля была только в левом стволе, а в правом — дробь на глухаря! Но перезаряжать некогда. Медведь был уже метрах в десяти от детей…

Поймав голову зверя на мушку, Михаил нажал на спуск, выстрелив дробовым патроном. Рисковать стрелять пулей — можно не попасть. Сейчас самое главное — отвлечь внимание атакующего хищника от детей. Михаил видел, как дробь хлестнула по морде зверя. Медведь взревел и повернулся в сторону неожиданно возникшей опасности. На то, что он испугается и убежит, Михаил особо не надеялся. В следующее мгновение страшная живая машина уничтожения бросилась на охотника…

Михаил стоял, приложив ружье к плечу. Вся надежда на то, что патрон в левом стволе не даст осечку. Перезаряжать ружье некогда. Когда до зверя осталось метров восемь, Михаил нажал на спуск. Грохнул выстрел; тяжелая пуля двенадцатого калибра, направленная прямо в грудь хищнику, остановила его и заставила упасть на задние лапы. Быстро открыв ружье, выбросил гильзы, вложил два пулевых патрона и еще двумя выстрелами пригвоздил зверя к земле. Только сейчас он почувствовал, как дрожат руки.

— Дяденька, дяденька, ты цел?

Михаил перевел взгляд с медведя на детей. Мальчик лет двенадцати, а девочка лет девяти-десяти. Смотрят на него с нескрываемым изумлением. Он перевел дух и снова, на всякий случай, перезарядил ружье пулями.

— Все хорошо, ребятки… А откуда вы взялись? Сами-то целы?

— Мы-то целы. А как увидели, что мишка прямо на тебя попер, здорово напугались. И зачем ты еще два раза стрелял? После такого выстрела он бы уже не встал.

— Испугался… Хотел, чтобы наверняка… Как вас зовут-то?

— Меня Федькой, а сеструху Аленкой. Дядя, а что ты тут делаешь? В эти края редко кто забирается.

— Да вот пошел на охоту и заблудился в лесу. Набрел вечером на этот старый дом и переночевал в нем. Вы мне дорогу покажете, как отсюда выбраться?

— А что, покажем…

— Вот вы где, пострелята!!! Сколько раз говорил, чтобы не ходили тут одни!

Михаил обернулся на голос и увидел старика, вышедшего из леса и направлявшегося к ним.

Старик был седой, как лунь, но крепок телом и глаза пристально смотрели на Михаила, словно пытаясь проникнуть в его душу.

— Доброе утро, дедушка! Ваши детки?

— Мои, мои неслухи. Не хотят деда слушать, все по-своему норовят сделать. Зачем же, мил-человек, косолапого завалил?

— Испугался, дедушка. Медведь на детишек напал. Вот я его первым выстрелом на себя отвлек, а потом вторым завалил. Правда, подстраховался, еще два раза выстрелил.

— Спасибо тебе за то, что детишек спас, воин Михаил. Скажи, что ты хочешь?

— Дедушка, да вы что, какой я воин?! Я же лицо сугубо штатское, к военным делам никак не относящееся. Если только не считать, что прапорщик военного времени. Да и любой на моем месте так бы поступил… Кстати, а откуда вы знаете, что меня Михаилом зовут?!

— А я многое знаю, воин. А то, что любой бы так поступил… Ой, не скажи… И то, что ты прапорщик военного времени, это тоже временно. Не за горами это военное время… Не ответил ты на мой вопрос. Что ты хочешь? Хочешь золото?

И старик вынул из кармана горсть золотых монет. В том, что это золото, Михаил не сомневался. Из-за чего его даже покоробило.

— Дедушка, грех за такое деньги требовать. Лучше детишкам обновки купите да сладостей. А то вон что они у вас, как в летнюю жару бегают? Неужели не мерзнут? Осень на дворе! А мне лучше подскажите, как из леса выбраться. А то я, боюсь, опять заплутаю.

Старик заметно удивился, но золото спрятал. И глаза его смотрели уже совсем по-другому, с какой-то хитринкой.

— Странный ты человек, Михаил… Падки обычно люди на золото… Ну да ладно… Из леса я тебя, конечно, выведу. Но и отпустить тебя просто так, за твое доброе дело, не могу. А ну, пострелята, думайте! Что вашему спасителю надобно?

— Деда, он же воин! Причем воин и на суше и на море. Дай ему защиту от врагов в бою! И даруй возвращение!

— Хм-м… Защиту и возвращение?

— Дедушка!!! Ну пожалуйста!!! Ведь он нас от медведя спас!

— Ладно, что с вами делать, пострелята… Будь по-вашему…

Михаил смотрел на эту картину и совершенно ничего не понимал. Какой воин на суше и на море?! Ему, человеку не дворянского происхождения, четко было указано на его место в этой жизни. Он лицо сугубо цивильное, моряк торгового флота и связать свою судьбу со службой в военном флоте не может даже теоретически. Если только в военное время… Кстати, что там этот странный дед о военном времени не за горами говорил? Неужели война скоро будет? И с кем? Откуда он это может знать? Но ведь знает, что он — Михаил…

Старик между тем достал из кармана какой-то маленький предмет, положил его на ладонь и что-то шептал. Неожиданно предмет окутался ярким светящимся ореолом, хорошо видимым даже при дневном свете. Свет был настолько яркий, что Михаил даже прищурил глаза. Но через несколько секунд свечение исчезло, и старик протянул ему круглый серебристый медальон.

— Возьми, русский воин Михаил. Одень на шею и никогда не снимай. Православному кресту этот оберег не помеха. В бою он тебя лучше любой брони защитит. Но не давай его никому. Он только для тебя предназначен и для другого человека бесполезен.

— Спасибо, дедушка, но какой же я воин?!

— Ты — воин, Михаил. И очень скоро в этом убедишься. Многие войны пройдешь, но живым и невредимым останешься. Будешь жить очень долго и в здравии, но очень много горя и крови увидишь, и тебя самого эта чаша не минует. Многих друзей и близких потеряешь, а потом снова обретешь, коли захочешь вернуться.

— Простите, дедушка, это как? Куда вернуться?

— Рано тебе пока знать это. Многие знания — многие печали. Собирайся, покажу тебе дорогу, как к людям выйти…

В полном недоумении Михаил рассмотрел медальон — серебристый кружок с изображением медведя и расходящимися к краям спиралевидными лучами. Медальон был уже насажен на толстый шнурок, и ему осталось только надеть вещицу на шею. Пока все было непонятно. Ни речь старика, ни странные манипуляции с медальоном, приведшие к яркому свечению, напоминающему дугу короткого замыкания. Хотя на ощупь вещица была холодной, и по внешнему виду металл напоминал серебро.