Читать книгу "Позолоченное великолепие - Розалинда Лейкер"

Она обрадовалась и ответила бы ему, но из спальни раздался голос матери:

— Это ты, Том?

— Да, мама. — Он вошел к ней. Она выглядела бледной и усталой, беда настигла ее предыдущим днем, но мать берегла для него нежную улыбку и хотела узнать, как прошел день. Затем он оставил ее спать, закрыл обе двери, отделявшие остальную часть коттеджа от кухни, и вернулся к Полли. Он знал, сколько отец пробудет в таверне, он там никогда не задерживался более трех четвертей часа. Они быстро и жадно доели ужин, оставленный на столе одной из соседок, помогавших по очереди, пока Мери Чиппендейл испытывала недомогание. Томас на ходу прихватил еще немного еды, кувшин с водой, чтобы Полли хватило на ночь и на следующий день. Он также взял одеяло, необходимый ночной горшок и отнес их по узкой лесенке на чердак. Полли следовала за ним, неся сверток со своими пожитками и зажженный фонарь, которые он ей вручил.

Она обрадовалась, увидев, что на чердаке есть небольшое окно, с которого можно снять ставни, тогда днем здесь будет светло. Когда оба соорудили постель на мешках с чистой стружкой, он дал ей последние наставления.

— Завтра я иду в школу, а отец весь день будет работать дома, так что тебе придется оставаться здесь до вечера, пока он не уйдет. Отец пойдет на травлю собаками привязанного быка, которая состоится на лугу при освещении. Он такого зрелища не упустит. Ты не возражаешь, если останешься взаперти до этого времени?

При свете фонаря она подошла близко к нему, ее лицо выражало нескрываемую преданность.

— Нет, Том. Здесь я чувствую себя в безопасности. Мне больше не страшно.

Он был глубоко тронут тем, что она доверяет ему. Тут она, к удивлению мальчика, обхватила его шею руками и запечатлела на его губах мягкий, влажный и странный поцелуй. Он неожиданно заволновался, отчего у него быстро забилось сердце.

— Том, мне здесь нравится, — прошептала она. — Мне здесь всегда нравилось и будет нравиться.

Затем она отступила назад и взялась за люк, закрывавший чердак, и он, будто во сне, спустился вниз по узкой лесенке.

На следующий день он в школе почти не обращал внимания на уроки. Он напряженно думал о том, как поступить с Полли. Она не могла оставаться на чердаке до тех пор, пока он подрастет, женится на ней и защитит от всего мира. Если бы мать сейчас не находилась в нервозном состоянии, он уговорил бы Полли довериться ей. Правильно было бы рассказать все человеку, заслуживающему доверия, и в обычных условиях маленькая девочка обрела бы достойную защиту. Однако, как Полли заметила за ужином, никто не станет принимать на веру ее обвинения против знатного джентльмена, и она была права. Более того, следовало принимать во внимание еще одно обстоятельство — она родилась в семье, где проституция и дебоширство было обычным делом. Какое бы решение Томас ни пытался найти, круг замыкался, и он возвращался к исходной точке. Все еще раздумывая над этим, он торопился домой.

Едва войдя в коттедж, он понял, что случилось что-то страшное. Его мать, одетая, сидела в кресле у очага, обложившись подушками, у нее покраснели глаза от слез. Отец с суровым выражением лица встал из-за стола, за которым сидел, и уставился на Томаса.

— Как долго Полли пряталась на моем чердаке?

Так вот в чем дело. Отец обнаружил ее, но еще не все потеряно. Хорошо, что все раскрылось и он сможет обратиться за помощью к взрослым.

— Со вчерашнего вечера. Я больше нигде не мог оставить ее. Полли страшно обидели, и я подумал, что лучше всего оставить ее там, пока не найдется самое верное решение. Отец, надеюсь, ты не сердился на нее. Здесь я во всем виноват.

— Я ее не видел. Я только знаю, что она там была.

Томаса охватил страх.

— Где же она в таком случае?

Он бросил учебники, которые держал в руках, и бросился в мастерскую. Люк был открыт. Томас уже почти добрался до него, думая найти Полли в каком-нибудь углу чердака, когда следом за ним в мастерскую вошел отец.

— Там ты никого не найдешь, — глухо сказал Джон. — Скорее всего, она страшно испугалась, услышав голоса двух представителей закона, которые во дворе наводили о ней справки. Само собой разумеется, я сказал, что понятия не имею, где ее искать, ведь я не подозревал, что она рядом. Но ведь известно, что она родилась в Отли, и они расспрашивали всех, кто с ней был знаком. Позднее я вышел из мастерской на пару часов, а когда вернулся, то нашел люк открытым. Наверно, она испугалась, что они вернутся, и удрала. К полудню ее поймали.

От отчаяния Томас громко простонал и медленно спустился по лесенке. Если бы он был дома, Полли бы ни за что не вздумала бежать.

— Она не должна возвращаться в тот старый дом. Это плохое место.

— Они отвели ее не туда, а в тюрьму Йорка, где она останется до суда.

Не веря своим ушам, Томас уставился на отца.

— В чем ее обвиняют?

— В краже. Я слышал, будто при ней нашли улики. У нее в кармане лежал кошелек с тремя золотыми гинеями, которые она стащила у хозяина.

Лицо Томаса стало пепельно-бледным.

— Полли не воровка! — Но он вспомнил звон монет, когда Полли поднималась по лесенке на чердак. Тут в его голове все прояснилось. Она не украла эти деньги. Эти деньги Полли дали за молчание, а когда девочка сбежала, ее обвинили в краже, чтобы никто не поверил ей, даже если бы она сказала правду. Разве можно ожидать, что наивный ребенок расстанется с тем, что ему показалось целым состоянием, невзирая на то, за что ей достались эти деньги? Он вздрогнул и почувствовал тошноту. — Что с ней будет? — со страхом спросил он.

Джон обнял сына и прижал его к себе.

— Не знаю, мой мальчик. В глазах закона ее вина уже доказана. Нам остается лишь надеяться на снисходительный приговор.

Три недели спустя Полли судили вместе с семнадцатью другими арестованными, некоторые из них были закоренелыми преступниками, схваченными с краденым имуществом. Всем вынесли один приговор. Ожидали, что их, как водилось, приговорят к смертной казни через повешение, причем возраст обвиняемого не являлся поводом для помилования, сколь бы лет ни было арестованному. Но судья решил иначе. В американских колониях испытывался острый недостаток рабочих рук, а среди самых отъявленных преступников, сидевших на скамье подсудимых, оказались несколько мужчин, обладавших разными профессиями строителей, которым там найдется хорошее применение. Что же до рыжеволосой девчонки, то горести и обретенный опыт побудят ее исправиться, когда она станет рабыней на новой земле, если выдержит плавание и чреватые с ним опасности.

Томас тут же обрадовался, услышав, что Полли избежала виселицы, но опечалился при мысли, что ее обрекли на мрачное будущее. Но мать успокоила его, говоря, что он должен радоваться тому, что Полли осталась жива. Томас вспомнил, что она сильна духом и не боится трудностей, и всем сердцем надеялся, что удача не покинет ее.

Прошел еще один год, утекло много воды. Томас не по годам вырос и спустя полгода после одиннадцатого дня рождения его считали гораздо старше. Он мастерил детское кресло, готовясь преподнести его в подарок к рождению нового ребенка, ибо все признаки говорили о том, что мать скоро разрешится от бремени. В школе он поднялся выше среднего ученика, стал серьезнее и прилежнее, чем в предыдущие годы, причем самые лучшие оценки у него были в математике. Он развил в себе способность хорошо рисовать, что в школе не поощрялось и не признавалось, ибо там главное внимание уделяли академическим предметам. Однако рисование приносило ему большое удовлетворение.