Читать книгу "Жизнь удалась - Ванесса Фитч"

— А как ты думаешь, Алан?

Мигнув, он сфокусировал взгляд на объекте своих мысленных изысканий. Она смотрела на него широко открытыми, почти невинными глазами, наклонив голову набок — привычка, оставшаяся у нее с детских лет.

Он вдруг почувствовал себя виноватым. Она все еще почти девочка, мучительно подумалось ему. Боже мой, что я с ней сделал? Что продолжаю делать?

Но потом, при виде очень взрослого, почти дьявольского выражения ее глаз, чувство вины исчезло без следа. Он должен сегодня затащить ее в свою постель, даже если это будет стоить ему жизни!

— О чем? — осторожно спросил он, уверенный в том, что его внутренние переживания не отражаются на лице. Сегодняшний промах в ответ на ее язвительный намек на Стивенсона заставил держаться настороже. Во время обеда она не сумела спровоцировать его на какую-либо видимую реакцию и сейчас у нее это тоже не получится…

— Извини, но я не слушал разговор.

— Это не похоже на тебя, — сказала она с легкой дразнящей улыбкой.

— От усталости внимание ослабевает, — пожав плечами, сымпровизировал он.

— Алан в последнее время слишком много работает, — заметила Дейдра. — Иногда даже ночью.

— Неужели? — Эбони удивленно подняла брови. — Что ж, он всегда любил работать по ночам, миссис Кастэрс. Помните, когда я впервые появилась здесь, по крайней мере, два раза в неделю он не ночевал дома.

Алан напрягся, правильно понимая, что имеет в виду Эбони — не работу, а трехлетнюю любовную связь с Адрианой. Он довольно часто оставался на ночь у нее, что, очевидно, не ускользнуло от внимания Эбони, хотя большую часть времени она проводила в школе. Но все это закончилось, когда Адриана влюбилась в другого мужчину и вышла за него замуж.

— Он никогда не изменится, миссис Кастэрс, — продолжила Эбони немного резким тоном. — Привычка — вторая натура. — Теперь она уколола его злобным взглядом, заметным только ему. — Пока кто-нибудь не возьмет его в руки и не заставит измениться. Может быть, тебе пора найти себе жену, Алан. Ты не молодеешь.

Под его улыбкой скрывалось ядовитое жало.

— Уверяю тебя, дорогая Эбони, если мне когда-нибудь посчастливится встретиться с женщиной, на которой мне захочется жениться, я это сделаю.

— Ха-ха! — рассмеялась его мать. — После того как Адриана вышла за этого Маклина, ты даже ни разу не поглядел на другую женщину. Если ты надеешься, что она когда-нибудь разведется, то зря ждешь! Она без ума от него.

— Я прекрасно это понимаю, — напряженно сказал Алан. — Поверь мне, я вовсе не поджидаю своего часа в надежде, что Адриана разведется с мужем. Тем более что у них уже есть ребенок и на подходе второй. За кого ты меня принимаешь? За разрушителя семьи?

— Разумеется, нет, — с раздражением сказала его мать. — Но мне хотелось, чтобы у тебя появилось желание стать создателем семьи! Эбони права. Тебе тридцать четыре года. Пора уже жениться и заводить своих детей. Я хотела бы иметь внуков, пока еще не слишком стара, чтобы порадоваться этому.

— Я уверен, что Вики предоставит тебе такую возможность. Со временем.

— Вики! У нее отсутствует материнский инстинкт. А что касается этого бездельника, с которым она живет… Я сомневаюсь, что он способен стать отцом! Но мы отклоняемся от темы. Мы говорили о твоем отцовстве. Или ты не хочешь иметь ребенка?

Хотел ли он этого? Кажется, никогда. Он всегда был слишком занят, поглощен сначала спасением семейного дела, потом его расширением, достижением успеха. Одной из причин его предполагаемого брака с Адрианой было ее нежелание тогда заводить детей.

По иронии судьбы, как только она действительно влюбилась, то немедленно заимела ребенка. Ее сын, Кристофер, родился ровно через девять месяцев после свадьбы с Брайсом Маклином.

Теперь этот ублюдок, покоривший сердце такой женщины, как Адриана, счастлив. Если бы она вместо этого полюбила его!

Он опять вспомнил об отношении к нему Эбони. Вот уж сердце этой ведьмы никогда не завоюет ни один мужчина, яростно подумал он.

Алан поднял глаза и увидел, что обе женщины в ожидании смотрят на него.

— И каким способом меня казнят, если я признаюсь, что не имею большого желания обзаводиться ребенком, — повесят, утопят или четвертуют?

Дейдра Кастэрс вздохнула.

— Так я и знала. Что ж, вся надежда на тебя, Эбони. Твои дети будут для меня, как внуки. Я думаю, ты не против когда-нибудь обзавестись детьми?

— Я хотела бы иметь десяток детей, — сказала она настолько серьезно, что Алан окаменел, — потому что знаю, что значит быть единственным ребенком. Когда я обзаведусь семьей, она будет большой.

— И испортишь свою прекрасную фигуру? — спросил он, не в состоянии убрать насмешку из голоса.

Она взглянула на него холодными темными глазами.

— Ребенок стоит фигуры.

— Если судить по большинству знакомых мне моделей, то не стоит. Любой намек на беременность — и они пулей бегут к врачу.

— Я не признаю абортов, — категорически заявила она.

— До тех пор, пока сама не забеременеешь, — язвительно заметил он.

И снова ее глаза кольнули его, как ледяными иголками.

— Я никогда не сделаю аборт при нормальных обстоятельствах. Пусть другие женщины поступают, как им угодно, но мне кажется, что это нехорошо. Это мое убеждение, и никто не заставит меня переменить его.

Алан, заглянув ей в глаза, понял, что она сказала правду, и почувствовал к ней невольное уважение. Если Эбони и заслуживала за что-нибудь уважение, так это за непоколебимую силу духа. В ней ощущалась эмоциональная мощь. Он отдавал ей в этом должное. Плохо было то, что часто она использовала ее в борьбе с ним. Ему хотелось, чтобы она имела более мягкий, покладистый характер.

Или он ошибался?

Его губы искривились в медленной, язвительной усмешке. Нет… Как бы его временами ни бесили ее несгибаемая гордость и крайне вызывающее поведение, он ни на что не поменял бы эту непрекращающуюся войну. Ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем победа, достигнутая с помощью ее сексуальности, когда его физически более сильное тело брало над ней верх.

— Тебя что-то удивляет в моих словах? — спросила она с холодным вызовом.

— О, дорогая, — обеспокоенно прервала ее Дейдра. — Пожалуйста, не начинайте вы опять спорить. Мы так хорошо сидели. Послушайте, давайте прекратим разговор о детях и поговорим о чем-нибудь другом.

— Ради бога, — согласился Алан. — Тем более что я его не начинал.

Громкий хлопок двери и громкий звук приближающихся шагов приковал всеобщее внимание к сводчатой двери, ведущей из столовой в жилую часть дома.

Что касается Эбони, то она была рада помехе. Она готова была убить Алана, эту бесчувственную свинью. И надеялась, что он никогда не узнает о ее самой заветной мечте — выйти за него замуж и иметь от него детей.