Читать книгу "Светская дурь - Бен Элтон"

– Педжет? Он – никто, заднескамеечник Кто его послушает?

– Да, но как раз такие крысы и делают дела, скажешь – нет? Ничтожества, у которых нет никакого шанса пробиться к власти, как раз и говорят то, что сказал Питер Педжет. Но в любом случае дело не в Педжете. Никто даже через миллион лет не легализует наркотики. Наша кормушка в этом районе не схлопнется, не переживай. Дело в Лемане, потому что он наводит фонарь на нас. Нужно ему конкретно сказать, чтобы, мать его так, не лез не в свое дело.

Помещение при церкви Святой Хильды, Сохо

– Не могу вспомнить, когда меня в последний раз отшили при съеме, но Лупу сделала это очень миленько. Она сказала, что очень польщена и все такое, но она только что сделала прическу, и вообще, ей кажется, что если она снимет свои кожаные штаны, то обратно ей их уже не натянуть. В общем, мы посмеялись, я сказал ей, что она – суперкрошка, а она сказала, что я самый настоящий плохой парень, и все были счастливы.

И всё равно она меня отшила, и должен сказать, я почувствовал себя влегкую придурком, когда она отвернулась и со всех сил рванула от меня за заборчик Элтона. Полагаю, это должно было отрезвить меня, но, когда выпьешь ведро всякой дряни и занюхаешь дорожек двадцать, а еще слопаешь целый пузырек экстази, а помимо этого – всего три чипсины, слямзенные с блюдечка в «Хард-роке», призывы реальности не очень-то и услышишь.

Короче, я шатался за кулисами, пытался охолонуть и снять кого-нибудь, когда вдруг меня облепили папарацци, пронюхав, что я по виду пьяный и обдолбанный и к тому же нигде не видно моей невестушки Эмили. Считается, что пресса за кулисами Наград под присмотром, ну, типа их задача – щелкать музыку, а не звездулек в одних трусишках (хотя на большинстве этих звездочек в наши дни только и надето что одни трусишки). Должны быть правила, журналистская этика и всё такое. Однако если лучший певец Великобритании, который вроде бы счастливо помолвлен с дочкой лорда, пытается подцепить Лулу у всех на глазах, слухи быстро расползаются по углам, так что меня тут же отловили. «Что случилось с Эмили, Томми?» – орали они мне. И я сказал: «Я ее кинул, помолвка расторгнута!» Ну, так оно и было. Бабах! Они словно взбесились. Главная тема Наград, и без малейших усилий с моей стороны. Какой бы бедолага сосунок ни выиграл в этом году титул лучшего новичка, в газеты ему не попасть, потому что опять именно я стал главной темой Наград. «Почему ты это сделал, Томми?» – кричали они. «Мне не нравился ее голос, – сказал я. – Он мне действовал на нервы, и вообще, мне больше не нравятся татуированные малышки».

В конце концов моим людям удалось затащить меня обратно в гримерную, но я ведь так никого и не снял, и, повторяю, от кокса и экстази у меня был конкретный стояк. Не всех колбасит именно так, но меня в конце дня проперло именно на это. Дело в метаболизме, или что-то в этом духе. Я ни о чем другом думать не мог, чесслово, орал: «Мне нужна девка! Приведите мне девку!» – но мы были заперты в моей гримерной, и все телки были далеко-далеко.

Прикиньте, вы не поверите, но это правда, это самая, блин, настоящая правда. Один паренек из «администрации и персонала» был с подружкой и заявил, что я могу трахнуть ее, если хочу! Это правда).

Он сказал, типа с понимающей ухмылкой:

– Корки счастлива выполнять свои обязанности на лейбле.

Корки, вот как ее звали. Блондиночка, с серьгой в пупке, и ее парень предлагал мне удовлетворить ею голод, как будто она – бутербродик-канапе. И как после этого удивляться, что я на голову больной?

Ну, короче, вот. Знаете, мне не чужды правила приличия, мать их так. У меня в руке был графин водки с апельсиновым соком, и я взял да и шарахнул этого ублюдка по башке. Хлясть! Бабах! Большое спасибо, спокойной ночи. Оказалось, что весь графин не разбился, только ручка отлетела, но звук получился отменный, парень свалился, как последний сраный ублюдок, – кем он и был.

Хотите знать, что сказали другие ребята из «администрации и персонала»?

Собравшиеся выздоравливающие определенно хотели знать. Ради такой истории стоило прогулять работу.

– Они сказали: «Всё в порядке, всё нормально. Мы все уладим…» Не ему сказали, заметьте, не парню, который валялся на полу в луже водки и сока, а мне! «Мы его вытащим и вызовем врача. Это был несчастный случай. Всё в порядке, всё будет нормально». Вот что они сказали. Я только что напал на их товарища, но волновались они обо мне. И защитить пытались именно меня. Еще бы! У меня через две недели начинался тур – двадцать семь крытых арен плюс шесть открытых стадионов, шесть стадионов, и мне в жизни туда не попасть, если меня засадят без права выйти под залог за нанесение телесных повреждений.

Веранда палаты общин

– Барри, ты ведь не хочешь сказать, что человек, который угрожал твоей жене, – это офицер полиции? – спросил Питер Педжет, ставя на стол напитки. Он решил выпить большую порцию джина с тоником, в то время как коммандер, как обычно, пил только воду.

– Да нет, полагаю, это он и есть. Я ожидал какой-нибудь расплаты, и вот оно началось.

– Но почему? Мы пытаемся облегчить жизнь полиции, высвободить их время, позволить им заниматься тем, что действительно важно.

– Питер, не будь таким наивным, ради бога. Мы оба знаем, что вокруг полно продажных копов. Продажные копы получают грязные деньги, и большинство из этих грязных денег в нашей стране находятся в руках наркоторговцев и тех, кто с ними связан. – Но звонить с угрозами…

– Я не знаю, был ли это полицейский. Я только подозреваю, что это так. Но если честно, это мог быть кто угодно. В одном только Лондоне есть десятки, возможно, сотни тысяч людей, склонных к насилию людей, которые погорят, если мы сможем легализовать хотя бы некоторые наркотики, начиная от шпаны у школьных ворот и заканчивая мегаимпортером кокса, сидящим на своей яхте в Каннах. То, что угрожают мне, хотя в нашем маленьком крестовом походе более важная персона – ты, наводит меня на мысль, что у них своя программа действий.

– Коррупция в полиции?

– Именно. Звонивший особо выделил коррупцию, а ведь мы как раз и упираем на то, что боевой дух полиции падает из-за невозможности справиться с наркобизнесом. В смысле, закон развращает полицию. Офицеры беспомощны, и некоторые из них скатываются до нарушений закона. Мы раскачаем много лодок.

– Да, но ведь, черт возьми, всем абсолютно очевидно, что мы в любом случае не получим то, чего хотим. В этой стране легализации наркотиков не будет. Посмотри на редакторский материал: меня называют торговцем крэком, а тебя – травокуром из Корпуса мира.

– То, что тебе удалось хотя бы поставить этот вопрос на обсуждение, – уже достаточно плохо для этих людей. Мы ссым в их палатке, Питер.

Член парламента грустно улыбнулся:

– Нужно было выступать за охоту на лис.