Читать книгу "Возьми мое сердце - Мэри Хиггинс Кларк"

Впрочем, для осуждения обвиняемого предстояло изрядно попотеть. Судья в обращении к присяжным заявил, что, поскольку слушается дело об убийстве, весь процесс, начиная с выбора состава присяжных и заканчивая их совещанием перед вынесением вердикта, займет, по всей видимости, не меньше месяца.

Эмили снова обернулась: в первом ряду сидели несколько репортеров; они начали фотографировать и снимать на телекамеры Олдрича и адвокатскую команду сразу, как только те появились в зале. Эмили предвидела, что после утверждения списка присяжных, к моменту вступительных заявлений ее и Мура зал уже будет набит битком. Судья дал разрешение на телетрансляцию заседания, освещать которое поручили Майклу Гордону, ведущему кабельного ток-шоу «В судебных кулуарах».

У Эмили пересохло во рту, она сглотнула. В ее послужном списке имелось уже более двадцати процессов, львиную долю из которых она выиграла, но нынешний случай сулил стать самым сложным в ее карьере. Она еще раз повторила про себя: «На верняк не надейся».

Судья начал опрос кандидатов в присяжные; первой оказалась старушка лет под семьдесят. Подозвав ее к себе, Кэлвин Стивенс поинтересовался, так чтобы не слышали остальные, составила ли она какое-либо представление об обвиняемом. «Да, ваша честь, спросите меня, и я честно отвечу вам: я думаю, что он виновен, как сам грех».

Муру даже не пришлось вмешиваться: судья Стивенс сам употребил власть. Вежливо, но твердо он объявил явно разочарованной бабуле, что ее кандидатура отклоняется.

13

Утомительная процедура выбора и приведения к присяге всего списка присяжных заняла целых три дня. На четвертый день в девять утра в зале суда собрался утвержденный состав присяжных, а также судья, прокурор, адвокат и сам обвиняемый. Судья Стивенс оповестил присяжных, что сейчас к ним обратятся доверенные лица обеих сторон, дал краткое напутствие по правовым вопросам и пояснил, что, поскольку на прокуроре лежит бремя доказывания, ей первой предоставляется слово.

Набрав в грудь побольше воздуха, Эмили поднялась и подошла к скамье присяжных.

— Доброе утро, леди и джентльмены. Как вам уже сообщил судья Стивенс, меня зовут Эмили Уоллес, я помощник прокурора округа Берген. Мне поручена обязанность представить на ваше рассмотрение и обсуждение улики, которые государственное обвинение собрало против Грега Олдрича. Судья Стивенс уведомил вас, что мое выступление, равно как и последующее вводное заявление мистера Мура, не может быть расценено как доказательство. Устные доказательства вины предоставят вам свидетели, которые дадут свои показания; вещественные доказательства — те, что могут служить уликами, — также будут предложены вашему вниманию. А пока моя цель — в общих чертах изложить версию государственного обвинения, чтобы при вызове свидетелей вы лучше ориентировались в структуре судебного процесса и правильно соотносили информацию. После того как завершится допрос свидетелей, я снова получу возможность к вам обратиться — на этот раз с заключительной речью. Я полностью полагаюсь на ваше здравое мнение и надеюсь, что в итоге смогу констатировать: свидетели обвинения и представленные вещественные доказательства не оставляют никаких сомнений в том, что Грег Олдрич жестоко расправился со своей супругой.

В последующие сорок пять минут Эмили в мельчайших деталях описала ход следствия и обстоятельства, повлекшие за собой обвинительный иск против Олдрича. Она рассказала присяжным, что, по многочисленным отзывам, пятилетний брак подозреваемого с Натали Райнс был вначале очень счастливым, Натали имела успех на сцене, и Олдрич быстро продвигался в качестве ее импресарио. Однако со временем карьерные требования стали вынуждать Натали надолго отлучаться из дома, она часто уезжала на гастроли, что и привело к семейному разладу.

Приглушенным голосом Эмили обрисовала присяжным, как возраставшее недовольство ситуацией постепенно переросло у Олдрича в разочарование, а затем и в откровенную злобу на Натали, которая не желала проводить больше времени с ним и его дочерью. Тоном глубокого сочувствия Эмили поведала, что первая жена Олдрича умерла, когда их малышке Кейти было всего три года, и Натали, по мнению подозреваемого, должна была заменить девочке мать. Кейти исполнилось семь, когда Натали и Грег поженились. Эмили добавила, что ряд свидетелей — бывшие друзья супружеской пары — подтвердят: о с дочерью жалеет душевные силы.

Затем Эмили уведомила присяжных о том, что Натали и Олдрич подписали добрачное соглашение о раздельном содержании большей части финансовых средств. Тем не менее, подчеркнула она, значительная доля прибылей Олдрича пришлась на период сотрудничества с Натали. За год до своей гибели Райнс съехала от мужа, но уверяла его, что они по-прежнему добрые друзья и она будет только рада, если он останется ее агентом. Однако через несколько месяцев она убедилась, что из-за обиды Олдрича полный разрыв их отношений неизбежен. Так что перед обвиняемым замаячила перспектива потерять самого успешного из своих клиентов и от этого сильно пострадать материально.

Эмили сообщила присяжным, что Грег неоднократно пытался добиться у Натали примирения, но получал категорические отказы, чему имеются свидетельские показания. Она также не обошла вниманием тот факт, что после расставания с мужем Натали купила дом в Клостере, штат Нью-Джерси, в котором прошло ее детство. Дом находился в получасе езды от квартиры на Среднем Манхэттене, где жил Грег вместе с дочерью. Натали была вдвойне рада таким переменам: новое жилище располагалось в непосредственной близости от ее театра в Нью-Йорке и в то же время пространственно и эмоционально отделяло ее от Грега. Вскоре после переезда Натали приняла бесповоротное решение и подала на развод. Свидетели должны были показать на суде, что Грег ужасно огорчился из-за этого, отказываясь верить в окончательное крушение своего брака.

— Найдутся свидетельства и того, — продолжала Эмили, — что Грег Олдрич, впадая во все большее отчаяние, начал преследовать супругу. В пятницу вечером, за два дня до убийства, он появился на заключительном бродвейском показе спектакля «Трамвай "Желание"» и занял место в последнем ряду, где Натали не могла его видеть. Присутствовавшие на спектакле подтвердят, что Грег на протяжении всего действа сидел с каменным лицом и единственный в зале не поднялся для финальной овации.

Присяжные слушали прокурора очень внимательно, то и дело поглядывая на стол защиты. Эмили говорила не прерываясь.

— На следующее утро, четырнадцатого марта, в субботу, на телефонной станции был зарегистрирован последний звонок Натали Грегу. После обнаружения ее тела Олдрич в своем заявлении признался полиции: жена сообщила ему о том, что на выходные уезжает к себе на Кейп-Код, но в понедельник в три часа непременно будет присутствовать в офисе своего нового агента на Манхэттене, где тот примет у Олдрича дела.

Эмили отметила, что, как пояснил полицейским сам Олдрич, на деловой встрече он вместе с новым импресарио должен был просмотреть в присутствии Натали ее текущие и отложенные контракты. Подозреваемый также поведал, что жена умоляла его не нарушать ее одиночества и ни под каким предлогом ей не звонить.